Меня нашли в воронке. Алексей Ивакин.

Меня нашли в воронке. Большой такой воронке - полутонка хорошие дыры в земле роет. 

Меня туда после боя скинули, чтобы лежал и воздух своим существованием больше не портил. 

Лето сменилось зимой, зима летом, и так 65 подряд лет. 

Скучно мне не было, тут много наших, да и гансов по ту сторону дороги тоже хватает. 

В гости мы, конечно, не ходили друг к другу. 

Но и стрелять уже не стреляли. Смысла нет. 

Но и война для нас не закончилась.

 Все ждем приказа, а он никак не приходит… 

А нашли меня осенью. 

Листва была еще зеленая, но уже готовилась к тому, чтобы укрыть нас очередным одеялом. 

Хотя мертвые не только сраму не имут, но и холода не боятся. Чего нам бояться то? Только одного… 

Нашли меня случайно - молодой парнишка, чуть старше меня, лет двадцати, наверно. 

Сел на краю воронки, закурил незнакомым ароматным табаком, и с ленцой ткнул длинным щупом в дно. 

И надо ж, прямо в ногу мне попал. 

Он прислушался к стуку металла о кость, ткнул еще несколько раз, и, отплюнув в сторону недокуренную папиросу с желтым мундштуком, спрыгнул вниз. 

Расточительные у нас потомки. Мы самокрутку на четверых порой делили. 

В несколько взмахов саперной лопатки, он снял верхний слой почвы надо мной. 

«Есть!» - воскликнул он, когда металл отвратительным звуком ширкнул мне по черепу. 

Больно мне не было. Было радостно и удивительно - неужели? 

Пацан отложил инструмент в сторону и достал немецкий штык-нож. 

Интересно, где он его взял? На той стороне подобрал? 

Не похоже, вроде… Блестит, как новенький. 

Не то, что мой, от трехлинейки. Тот, после последней моей атаки, так и заржавел, нечищеный. 

По косточке он начал поднимать меня, а я пытался подсказать ему, где, что лежит. 

Конечно, мне все равно - подумаешь, зуб тут останется, или там палец, но как-то не хотелось часть себя оставлять. 

Ну не хотелось… 

Жалко медальон осколком разбило. 

Хоть бы весточку моим передали, где я да что я. Впрочем, вряд ли бы она дошла. 

Брату, сейчас наверно уже лет 70… Где он сейчас? Жив ли? Или ждет меня уже там? 

Ну а Ленка точно не дождалась. И правильно сделала. 

Эй, эй! Парень! Куда глину кидаешь? Это ж сердце мое, пусть и бывшее! Не услышал. 

Хотя сердце тогда в лохмотья разорвало. 

Когда мы бежали по полю, к дороге, земля в крови, кровь на сапогах, тогда и шмальнуло. 

Я сразу и не понял, пробежал еще метров сто, траншея с фрицами приближалась, хочу прыгнуть уже, смотрю, а винтовки нет, и граната из руки будто выпала… 

Оглянулся, а тело мое лежит, голова вдрызг, грудь разворочена и только ноги в ботинках еще дергаются. 

Сейчас даже смешно.

А тогда страшно было. И чего делать - не знаю. 

Упал, пополз обратно, пытаюсь винтовку схватить, а не могу. И мычу, мычу… 

Мне б, дураку, «Отче наш» вспомнить… 

А как его вспомнить, если я его и не знал никогда? 

Комсомольцам религиозный опиум ни к чему. 

Это мне еще отец объяснил, когда колокола с церкви сбрасывали и крест роняли. 

А наши немцев из траншеи тогда все-таки выбили. 

Покрошили не мало, но и нас полегло - почти весь батальон. 

Потом половину оставшихся собрали, и они ушли над лесом на восход. 

Как были - с пробитыми касками, в бинтах, оторванными ногами - они шагали над землей. 

Красиво шли. 

Молча. Не оглядываясь. 

А мы остались. 

А парень нашел осколки медальона и матюгнулся так, что с рябинки над ним листочки посыпались. 

От расстройства снова закурил, разглядывая находку. 

И тут подошел второй. Первый молча протянул ему остатки медальона. 

Второй только вздохнул: «Эх, блин, еще один неопознанный» 

Первый молча кивнул, докурил и снова спустился ко мне. 

Да ладно вам, ребята, хотелось мне сказать, не переживайте. 

Я без вести пропавший, обычный солдат. Таких, как я, много. 

Только подо мной в воронке еще 10 наших. 

Из нашего взвода. 

И все неопознанные рядовые. 

У кого потерялся медальон, у кого записка сгнила, а кто и просто не заполнил бумажку. 

Мол, если заполнишь - убьет. 

А войне по хрену на суеверия. Она убивает, не взирая на документы, ордена, звания и возраст. 

Вон рядом совсем, сестричку с нашим лейтенантом накрыло одной миной. 

Она его раненного уже вытаскивала с нейтралки. У комвзвода, кстати, медальон есть. Я точно знаю. 

Мужики! Найдите их! Вместе мы тут воевали, потом лежали вместе. Хотелось бы и после не расставаться. 

Так думал я, когда наше отделение пацаны в грязных камуфляжах тащили в мешках к машине. 

Так думал я, когда нас привезли на кладбище, в простых сосновых гробах - по одному на троих. 

Так думал я, когда нас тут встретили ребята с братских могил. В строю, как полагается. 

Так думаю я и сейчас, уже после того, как мы ушли над лесом на восток. 

И оглядываясь назад, я прошу - мужики! Найдите тех, кто еще остался!

(с) Ивакин Алексей