Какую Украину мы потеряли

Убежденность, что Украина беднее России, все еще наполняет российского мещанина гордостью. Украинский мещанин, в целом, разделяет этот предрассудок, поскольку большинство его знакомых гастарбайтеров зарабатывают в России больше, чем на родине. Из поля зрения обоих выпадает простой факт: заработать больше, чем на довоенной Украине, в РФ можно, главным образом, в Москве и на дальних приисках.

И вот семья луганских беженцев в маленьком городке под Тверью с удивлением обнаруживает, что зарплаты там в полтора раза ниже, чем были у них на родине до войны, а цены – настолько же выше. "Как тут люди выживают, не понимаю, – цитирует федеральная газета слова молодого луганчанина. — Поеду в Питер искать работу, а мать вообще домой вернуться решила. Там, вроде, перемирие и свет дали".

Парадокс, который открылся многим только после Крыма, войны и прочих следствий Евромайдана, заключается в том, что все эти годы Украина, несмотря на свою бедность, оставалась более социальным государством, чем Россия. Транспорт, еда, тарифы – все стоило дешевле, хотя тот же газ и нефтепродукты ей обходились дороже. Системное сворачивание социалки началось там только сейчас, во время войны. В России же, напомним, оно началось еще в 2004 году, причем на пике экономического роста, когда страна буквально захлебывалась от денег.

Не хочу хвалить украинских панов за слабость, заставлявшую их душить своих холопов менее жестко, чем это делают новорусские бояре: будь их воля, они б давно превзошли последних. Но как и сама Украина, ее правящий класс был расколот. Перманентный политический кризис генерировал бесконечные выборы, побуждая соперников-олигархов заигрывать с народом. А соперничество России с Западом вынуждало Москву субсидировать украинскую экономику без особой пользы для себя. Поэтому антисоциальные реформы тут шли медленнее, чем в РФ, где олигархия давно консолидирована.

Но, что ни говори, этот популизм был приятнее откровенной бесчеловечности российских "эффективных менеджеров". И продолжался он, как минимум, десять лет — достаточно, чтобы массы уверовали в его вечность. Поэтому на Украину так любили наезжать не только восторженные московские майдановцы, но и вполне себе почвенные россияне, уставшие от ползучей дороговизны и кондопоги.

Сегодня, когда часть Украины откололась, а население остальной оболванено и запугано, власти быстро загоняют ее в неолиберальный ад похуже российского. Не будь войны, Киев бы наверняка сделал это и так: в рамках соглашения об ассоциации с ЕС подробно расписан демонтаж социалки.

Но теперь на Украине, вдобавок, еще убивают.

Куда же податься нынче русскоязычному человеку, стоящему на распутье между социальным и физическим истреблением? Этот вопрос стоит не только перед беженцами, которые пытаются закрепиться в переполненных Ростове, Белгороде и Краснодаре, чтобы не ехать в депрессивную северную глубинку. Он неизбежно встанет и перед многими жителями Крыма, где от присоединения к России экономически выиграли пока, в основном, бюджетники, думающие, что они вернулись в СССР. Стоит он и перед остальными россиянами.

Многие из них ожидали, что после присоединения Крыма парадигма внутреннего развития РФ изменится и страна станет более социальной. На то были основания: острейший со времен Карибского кризиса конфликт с Западом толкает Россию к внутренней мобилизации, к импортозамещению, к опоре на собственные силы, а значит – и к опоре на собственное население, которое власти с момента распада СССР рассматривали как досадное обременение, нарост на нефтяной трубе.

Однако ничего подобного не происходит. Приснопамятная монетизация льгот, растущие независимо от внешней биржевой конъюнктуры тарифы, налоги и штрафы за все, продуктовая (самая высокая) инфляция, сокращение числа школ и больниц, о котором стали писать только потому, что оно добралось до Москвы – все это продолжается и усиливается. "Добро пожаловать в капитализм!", — говорят уволенным врачам и их пациентам в правительстве Москвы. На очереди налог на недвижимость и отмена материнского капитала. И все это под советские патриотические песни.

Понятно, что Россия вынуждена вооружаться, и без затягивания поясов никак. Понятно, что Центробанк не может ухнуть на поддержание рубля все резервы. Но почему правительство, ругая Америку, снова размещает эти резервы в ценных бумагах США? И почему на освобождаемых после ликвидации больниц участках строят не заводы, а очередную "элитку"? У нас теперь война и конец эпохи гламура? Или война у нас только для лохов, а для "правильных пацанов" – все по-прежнему?

"Уеду я, наверное, — сказал мне весной друг, получивший медаль за участие в самообороне Крыма. – Прежняя Украина закончилась, а от выбора между бандеровщиной и российским либеральным беспределом меня тошнит". Но в Минске, куда он отправился на разведку, жизнь ему дешевой не показалась. Видимо, мы что-то пропустили, и былой Белоруссии тоже нет.