Комплекс неполноценности депутатов

Как дагестанские депутаты сделали систему согласования кандидатур на пост мирового судьи уникальной.

Заместитель председателя комитета по законодательству Народного Собрания РД Фикрет Раджабов 20 марта 2014 года пригласил адвоката Расула Кадиева на публичные слушания по поводу вносимых изменений в Закон "О мировых судьях в Республике Дагестан". Суть законопроекта – изменения правил представления Народному Собранию кандидатов на место мирового судьи. 

Появившиеся впоследствии сообщения о том, как проходили слушания, расходятся с реальностью. Что на самом деле говорилось в стенах парламента республики, Кадиев рассказал КАВПОЛИТУ.

Приглашение меня удивило, так как в здании, где располагается дагестанский парламент, с прошлого года мне на охране объявили, что я – персона нон грата. И мне показалось, что мое приглашение на публичные слушания – шаг, нужный депутатам для улучшения качества работы и для создания большей открытости. Поэтому я постарался подойти к проводимым слушаниям со всей ответственностью. 

У депутатов две явно не согласующиеся позиции. С одной стороны, они заявляют, что очень хотят, чтобы было несколько кандидатур, чтобы им было из кого выбирать. С другой стороны, они настаивают, чтобы была четырехступенчатая система, при которой кандидаты в мировые судья проходят не только через этапы, установленные законом (квалификационная коллегия судей и председатель верховного суда субъекта), но и через Главу Дагестана, который уже сам вносит имена претендентов в парламент. 

Позиция председателя Верховного суда Дагестана состоит в том, что закон, в принципе, ничего не меняет. С его принятием не появится больше кандидатов, так как он не в силах заставить людей подавать документы. При этом председатель не только поддерживает идею внесения кандидатур через Главу республики, но и предлагает сделать так, чтобы удостоверения избранным мировым судьям подписывал Глава Дагестана.

Представитель прокуратуры Дагестана выразила мнение, что парламент имеет право самостоятельно определять порядок назначения мировых судей, но зачитала небольшую претензию со стороны руководства прокуратуры относительно правил прохождения законопроекта.

Министр юстиции РД выразил мнение, что законопроект мало что поменяет. Кроме того, по его личному мнению, регулировать законом деятельность председателя верховного суда не совсем правильно. 

Моя позиция заключалась в том, что необходимо повременить с внесением изменений в закон до того, как реформируют Верховный Суд РФ, так как Управление судебного департамента ВС РФ по РД играет важную и не совсем законную роль в системе мировой юстиции Дагестана. В частности, требование закона РД о проведении экзаменов среди претендентов на должность мирового судьи в департаменте, а не в судебной квалификационной коллегии судей, как того требует закон о статусе судей в РФ. 

И, наконец, главное – я выразил депутатам свое удивление тем, что они настолько бояться своих прав, что вводят дополнительный фильтр, через который кандидаты в мировые судьи должны прийти к ним – Главу Дагестана.

Зачем, спрашивается, это депутатам? Четвертая ступень нужна была Королеву в ракетах. А к чему она в этом законе, депутатам не ясно. Поэтому я предположил, что дагестанские депутаты испытывают комплекс неполноценности, боясь сделать правильный выбор без главы республики.

Кроме того, закон вообще не регламентирует, сколько Глава республики должен потратить времени на изучение представленных кандидатур. Получается, он может держать список и месяц, и год, и не представлять Народному Собранию. 

Высшее должностное лицо субъекта возглавляет исполнительную, а не судебную власть. Зачем мировых судей делать обязанными перед исполнительной властью?

Почему это поддерживает председатель Верховного суда Дагестана, тоже есть версия. По некоторой информации, его документы истребовали в Москву, где рассматривают его как возможного кандидата на пост Главы Республики. В таком случае понятно, возможно, он предполагает, что хоть как-то будет продолжать курировать судебную власть. Но это только необоснованная версия.

В свою очередь я также предложил, чтобы биографию кандидата на пост мирового судьи, как и декларацию о доходах и имуществе, публиковали на сайте Народного Собрания РД и «Дагестанской правды» не позднее, чем за 30 дней до голосования.

В этот же день заместитель председателя Народного Собрания Дагестана собрал руководителей государственных СМИ и «обратил внимание на необходимость оперативного и наиболее полного освещения деятельности Народного Собрания». Но на публичных слушаниях республиканских СМИ не было, хотя проходили они при участии министра юстиции Дагестана, председателя Верховного суда РД, представителя Прокуратуры и депутатов Народного Собрания.

На сайте Народного Собрания сообщение о публичных слушаниях появилось 21 марта. Там я с удивлением обнаружил следующее: «Адвокат Расул Кадиев предложил отложить рассмотрение законопроекта до завершения судебной реформы. Он также считает, что существующая четырехступенчатая система согласования кандидатур мировых судей является уникальной в своем роде».

Общественные эксперты приглашаются на подобные мероприятия не для того, чтобы себя показать, и уж тем более не для того, чтобы их присутствием прикрывать решения, с которыми эксперт не согласен. Публичные слушания нужны для информирования граждан о позициях сторон спора.

Поэтому, не претендуя на истину в последней инстанции и не берясь за интерпретацию смыслов, предлагаю просто послушать аудиозапись прошедших публичных переговоров.

Когда региональные парламенты не доверяют себе и отказываются от своих прав в пользу чиновника, который должен быть подотчетным им, когда федеральная судебная власть ратует за передачу даже мизерной доли своих функций региональному чиновнику, то это вызывает горечь. Это уже ощущение некоего системного кризиса с разрушением конституционной культуры разделения властей и управления.