Преступление ради безопасности

После теракта 11 сентября 2001 года был принят закон, по которому разрешалось ради безопасности и для устранения террориста убивать и его заложников – ни в чём неповинных людей. Таким образом, право на безопасность одних теперь допускает совершение преступления в отношении других.

Проблеме «право безопасности» было посвящено очередное заседание Санкт-Петербургского международного криминологического клуба. Президент клуба заслуженный деятель науки России, доктор юридических наук, профессор Дмитрий Анатольевич Шестаков считает, что должна соблюдаться мера безопасности.
Сегодня меры безопасности теснят право. Но всегда ли мера безопасности, даже если она основана на законе, является правомерной?
Что важнее: безопасность личности или безопасность государства?

Доктор юридических наук, профессор Д.А.Шестаков считает, что мера безопасности — это причинение чрезвычайного вреда (лишение жизни, здоровья, свободы, разрушение имущества), не основанное на установленном судом совершении преступления, но решающее задачу устранения угрозы, нависшей над государством, обществом либо над отдельными людьми.

Что является приоритетом: права личности или государство?
Что важнее: культура, образование или корпус чиновников?

Д.А.Шестаков считает, что приоритет за механизмом согласования интересов.
Он выделяет девять основных видов мер безопасности.
1 Меры безопасности против международной агрессии.
2 Уничтожение предполагаемых особо опасных преступников, чьё преступное поведение не установлено судом.
3 Правила лишения жизни невиновных людей «заодно» с опасными преступниками.
4 Лишение жизни либо здоровья людей, попросту неугодных государству.
5 Пытки.
6 Всеобъемлющее нарушение тайны общения.
7 Причинение от имени государства вреда преступникам, назначаемое судом на основании отрицательных их личностных особенностей, а не совершённого ими преступления.
8 Запрет на посещение места жительства поссорившемуся супругу.
9 Меры безопасности, «освобождённые» по уголовному законодательству от ответственности.

Государство для человека или человек для государства?
Что важнее: безопасность или свобода?

В 2006 году Всероссийский центр изучения общественного мнения провёл опрос с целью выяснить, что для россиян важнее: безопасность и порядок или неукоснительное соблюдение прав и свобод человека.
45% высказались за безопасность и порядок, даже если это затронет права и свободы людей.
Большинство опрошенных не поддерживают ограничение личных прав граждан (ужесточение контроля документов, прослушивание телефонных переговоров, личный досмотр и т. п.).

Хотя власти кричат о приоритете прав личности, на деле принимаются законы, по которым безопасность государства важнее безопасности гражданина. Ради защиты жизни высокопоставленного чиновника могут убить ни в чём не повинных людей.

При определённых условиях сами меры безопасности могут стать источником опасности.
Некоторые меры безопасности попадают под понятие «преступление».
Каким образом обезопасить меры безопасности?

Когда террористы захватывают самолёт и пытаются использовать его как управляемую ракету, то законом допускается сбить самолёт вместе с его пассажирами.
Возникает вопрос: не нарушают ли меры безопасности для одних право на жизнь для других?

11 сентября 2001 года правительство США решило пожертвовать пассажирами Боингов, чтобы защититься от террористов. Погибли 246 пассажиров и членов экипажей самолётов.
Но если верна гипотеза, что разрушение башен-близнецов было заговором тайного мирового правительства, то оно пожертвовало для развязывания войны жизнью 2977 невинных людей!

Смертник жертвует своей жизнью. А тайное мировое правительство жертвует тысячами жизней!
В чём отличие?

В фильмах-катастрофах, где идёт речь о гибели человечества, всегда приходится решать: кого оставить в спасительном ковчеге. В фильме «2012» убедительно показано, что правительства будут спасать прежде всего себя, а народу будут лгать до последнего.

В связи с нагнетаемым страхом перед терроризмом и организованной преступной деятельностью нормы, направленные на обеспечение «безопасности», становятся всё более жёсткими. Меры безопасности вступают в противоречие с правами человека на жизнь, личную неприкосновенность, свободу.

Недавно я посмотрел фильм «Штурм Белого дома». Невольно возник вопрос: сколько можно убить людей, чтобы защитить президента?

3 октября 2013 года в Вашингтоне женщина, которая, будучи за рулём чёрного «Лексуса», везла малолетнюю дочь, — то ли по неосторожности, то ли намеренно — наскочила на заграждение у въезда на территорию Белого дома. Затем она попыталась скрыться с места происшествия. В погоню за ней по Пенсильвания-авеню кинулись полицейские и сотрудники секретной службы на 20 машинах. На Капитолийском холме возле Конгресса они, окружив «Лексус», открыли по матери огонь, и застрелили её.

Что важнее: безопасность президента или жизнь гражданина?

В фильме «Философы» преподаватель предлагает студентам провести мысленный эксперимент.
Представьте, что неуправляемый вагон мчится на пятерых человек, лежащих на рельсах связанными. Можно перевести стрелку и вагон поедет по другому пути, где лежит только один человек. Стоит ли это делать?
Кое-кто считает, что это правильное решение: позволить умереть одному, чтобы спасти пятерых.
Ну а если на одном пути лежит президент, а на другом пятеро заложников. Что дороже: жизнь президента или жизнь заложников?

Раньше основной целью было спасение заложников, теперь – уничтожение террористов!

Что важнее: безопасность одних или жизнь других?

В результате террористического акта на Дубровке в 2002 году по официальным данным погибли 130 человек, в том числе 10 детей. Из числа погибших заложников 5 человек были застрелены до штурма, остальные скончались уже после освобождения.

В 2004 году в Беслане террористы в течение двух с половиной дней удерживали в заминированном здании школы более 1100 заложников. Хотя большинство заложников были освобождены в ходе штурма, в результате теракта 334 человека, из них 186 детей, были убиты и свыше 800 ранены.

Во время террористического акта в Будённовске в июне 1995 года группа террористов численностью 195 человек захватила в заложники более 1600 жителей Будённовска, которых согнали в местную больницу. В результате штурма 17 июня освобождён 61 заложник. Всего в результате теракта погибли 129 человек, 415 ранены.

Насколько оправданы были эти жертвы?

«То, что произошло — это трагедия, но это было необходимо для того, чтобы спасти больше людей», – заявил представитель спецназа.
Примерно так рассуждал первосвященник Каиафа, обрекая невинного Иисуса Христа на распятие.

Один же из них, некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. (Евангелие от Иоанна 11:49,50).

Конечно, с террористами нужно бороться. Но не жертвуя невинными людьми!
Бороться надо не столько с последствиями, сколько с причинами, порождающими терроризм!
Если ради ликвидации террориста вынуждены гибнуть заложники, справедливо ли это?

После теракта в Будённовске в России был принят специальный закон о борьбе с терроризмом, запрещающий удовлетворять требования бандитов.
После теракта в Волгограде был принят закон, по которому по искам потерпевших будут отвечать родственники террористов.

Насколько эффективны меры безопасности, на которые расходуются большие средства?

Количество охранников в нашей стране не поддаётся никакому логическому объяснению. Охраняют кинотеатры, бассейны и даже булочные. Такого нет ни в одной стране мира!
Ну ладно, установили металлоискатели при входе на вокзал. Но ведь и при входе в кинотеатр обыскивают! В нашем бассейне при входе поставили рамки металлоискателей и повесили объявление: «Вход в бассейн с оружием и спецсредствами запрещён».

Кто-нибудь посчитал, сколько стоит безопасность?

Если Федеральная Служба Охраны призвана охранять первых лиц государства, то почему она охраняет Патриарха, а не скажем, главного раввина страны?

В России и за её пределами появляются всё новые законодательно определённые «меры безопасности». Применяются часто они вне закона на основе волевых решений высокопоставленных чиновников. Некоторые из правил безопасности противоречат праву, отдельные из них по существу преступны.

Д.А.Шестаков полагает, что право отдельного невиновного человека недопустимо принижать перед безопасностью целого общества. Нельзя разрешать, в том числе окольными путями через различные отрасли законодательства, совершение от имени государства уголовного преступления тем более, если это преступление — убийство невиновного, развязывание агрессивной войны или лишение свободы, не являющееся наказанием за преступление.

Не все дозволенные и применяемые меры безопасности являются правовыми, даже если они покоятся на законе. Соединёнными Штатами учреждены «противотеррористические» полномочия, которые значительно превышают меры, разрешённые уголовным или полицейским правом.
Развёрнутое правительством США предприятие «Война террору» («war on terror») узаконивает вмешательство в права человека, которое при классическом подходе правоохраны («law enforcement») было бы невозможно.

Военное законодательство США в определённых случаях разрешает лишение жизни не только активных участников боевых действий без доказательства конкретного преступления — но, при известных обстоятельствах, также и предполагаемых (!) террористов.

Верховный суд Израиля прямо утверждает то, что уголовно-правовые меры не являются достаточными для борьбы с терроризмом. Таким образом, нарождающееся «право безопасности» с ходу отрицает право уголовное.

Статья 7 Федерального Закона РФ «О противодействии терроризму» гласит: «Если воздушное судно не подчиняется требованиям о посадке и существует реальная опасность гибели людей либо наступления экологической катастрофы, оружие и боевая техника применяются для пресечения полёта указанного воздушного судна».

Одной из мер безопасности, по мнению Д.А.Шестакова, является лишение жизни либо здоровья людей, попросту неугодных государству. Обычно подобные «меры безопасности» осуществляются вне закона, скорее всего на основе «секретных инструкций» и негласных распоряжений.
Можно выделить три подвида «неугодных»: 1) политики, 2) творцы искусства, 3) учёные.

20 августа 1940 года агентом НКВД Рамоном Меркадером в Мексике был убит Троцкий (Лейба Давидович Бронштейн). За совершение этого убийства Меркадеру, после его освобождения из мексиканской тюрьмы, было присвоено звание героя Советского Союза.
Нежеланным политиком оказался и президент США Джон Фитцджеральд Кеннеди, застреленный 22 ноября 1963 года в Далласе.
11 января 2012 года в Тегеране совершено убийство иранского физика-ядерщика — 32-летнего профессора Мостафы Ахмади Рошана.

10 декабря 1984 года резолюцией 39/46 Генеральной Ассамблеи ООН принята «Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания».

Статья 2 Конвенции установила, что никакие исключительные обстоятельства, какими бы они ни были, будь то состояние войны или угроза войны, внутренняя политическая нестабильность или любое другое чрезвычайное положение, не могут служить оправданием пыток.
Однако пытки применяются.

Основываясь на секретной Программе тайных задержаний ЦРУ, утверждённой Президентом США Джорджем Бушем-младшим, к узникам, по крайней мере с 2002 по 2009 год, применяли пытки: прерываемое утопление, лишение сна и множество других «расширенных методов ведения допросов».

Слежка в XXI веке приобрела невиданные размеры, уничтожив тайну переписки и личной жизни. Бывший сотрудник ЦРУ и Агентства национальной безопасности США Эдвард Сноуден доказал, что США подслушивали Папу Римского Франциска, президента Франции Жака Ширака, канцлера ФРГ Ангелу Меркель и многих других.

Мерами безопасности являются необходимая оборона (ст. 37 УК РФ) и задержание преступника (ст. 38 УК РФ). А также предусмотрены правила вынужденного причинения вреда в состоянии крайней необходимости (ст. 39 УК РФ).

Меры крайней необходимости в законе связываются не с преступлением, а именно с устранением опасности, непосредственно «угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства».

С Запада призывают тех, кто поопаснее, кто потрясает устои, запереть надолго, лучше всего навсегда, с другими же преступниками пускай разбирается не государство, а сам народ.

А что думает народ о мерах безопасности?

По данным социолога Татьяны Протасенко в 2007-2008 гг. только треть населения были довольны уровнем безопасности, а более 50% высказывали опасения по ряду острых проблем.
В мирокрайонах города более 50% считают себя в безопасности и только треть опрошенных с этим не согласны.

Опросы показывают, что жители обращаются к услугам полиции только в самом крайнем случае, поскольку не верят, что стражи порядка смогут решить их проблемы. С 2006 года и поныне показатель доверия полиции уверенно держится на уровень 18% от числа опрошенных. Частично доверяют стражам примерно 47%, а совсем не доверяют 25% горожан.

Почему же уровень доверия горожан к полиции низкий?

Работники правоохранительных органов, те, кто обязан по роду своей деятельности защищать граждан, часто поступают неадекватно. Многие ещё помнят Евсюкова в Москве. Он открыл стрельбу в магазине, хотя статья 23 ч.6. Закона «О полиции» запрещает сотрудникам полиции применять огнестрельное оружие при значительном скоплении граждан, если в результате его применения могут пострадать случайные лица.

Недавно Президент России В.В.Путин утвердил Концепцию общественной безопасности, в которой определены основные угрозы населению государства. От реализации концепции ожидают «повышение эффективности защиты жизни, здоровья, конституционных прав и свобод человека».

Доктор юридических наук, профессор Д.А.Шестаков предлагает в единых «Основах законодательства о противодействии преступности» принять новые кодексы, в частности «О предупреждении преступлений и мерах безопасности».

Одни во всём обвиняют власть. Другие считают, что во всём виноваты юристы.
Недавно в передаче «Что делать?» обсуждался вопрос: «юристы – друзья или враги человека?»
Полагают, что все мы находимся в «юридическом рабстве». Юридическая система оторвалась от здравого смысла и начала работать сама на себя.
По утверждению Владимира Плигина в настоящее время действует примерно 5 тысяч только федеральных законов и примерно 153 тысячи законов субъектов Российской федерации.

Наша Госдума работает как мультиварка: законы пекутся как пирожки, но качество их оставляет желать лучшего. Даже многим практикующим юристам понять современные законы часто совершенно невозможно.
Когда мне один депутат Госдумы предложил разработать законопроект, я отказался, поскольку понимаю: законы надо открывать, а не придумывать.

Ещё Вольтер признавал: «многочисленность законов в государстве есть то же, что большое число лекарей: признак болезни и бессилия».

Член Общественной палаты России доктор юридических наук Елена Анатольевна Лукьянова считает, что «гражданам России сегодня не очень удобно жить в той правовой системе, которая существует».

Некоторые законодатели до сих пор считают, что лучший способ борьбы с преступностью, это ужесточение наказаний. Но сегодняшний уголовный кодекс Российской федерации гораздо более жесток, чем уголовный кодекс РСФСР 1961 года. При этом постоянно вносятся поправки, ужесточающие наказания за совершённые преступления.

Где-то жестокость излишняя, а где-то необходимая. Так ужесточение санкций за нарушение правил дорожного движения в 2007 году привело к уменьшению смертности на дорогах на 10 тысяч человек.
Нужно поставить больше «лежачих полицейских», чтобы автомобилисты ездили в городе медленно. Предлагают ввести 100% налог на покупку автомобиля: 50% пойдёт на строительство дорог, 50% – на развитие общественного транспорта.

В условиях рыночной экономики всё определяется ценой вопроса.
В России штрафы и компенсации за гибель в катастрофе несравнимо ниже, чем в Европе. Поэтому проще заплатить штраф, чем тратиться на дорогостоящую безопасность.
Если в США платят 150 тысяч долларов компенсации родственникам погибшего в авиакатастрофе, то у нас максимум полтора миллиона рублей (50 тысяч долларов), то есть в три раза меньше.

Мы находимся внизу потребительской цепочки, и пользуемся секонд-хендом не только в одежде, но и при покупке самолётов. Поэтому закономерно, что 20% всех погибших в авиакатастрофах приходится на долю России.

Экономят на безопасности, а расплачиваются человеческими жизнями!
Чего стоит трагедия в клубе "Хромая лошадь" или теплохода "Булгария" !

МИД России и Ростуризм официально рекомендуют воздержаться от поездок в опасные города и страны. Очевидно, что массовые беспорядки в Таиланде являются формально юридически обстоятельствами непреодолимой силы, а значит, подпадают под «форс-мажор». В мире уже 300 тысяч туристов отказались от поездки в Таиланд.

Но туристические компании не хотят терять прибыль и возлагают штрафные санкции на тех законопослушных граждан, которые выполняют рекомендации МИД и отказывают ехать в опасные страны. Свои деньги турфимам дороже чужой жизни!

Сегодня произошёл ценностный сдвиг. Когда следователи применяют пытки для получения доказательств, они, видимо, считают, что есть более важная система ценностей, которая нуждается в большей защите и безопасности, чем здоровье подозреваемого. И потому используют пытки, полагая, что для цели установления истины все средства хороши.

Жить можно либо по закону, либо «по понятиям».
В условиях рыночной экономики наиболее эффективный инструмент регулирования отношений это закон. При этом право имеет свои пределы и не может урегулировать все тонкости человеческих взаимоотношений. Внешний закон не может подменить моральный закон внутри меня, о котором говорил И.Кант.

Право и закон не одно и то же. Право выше закона!
Председатель Конституционного Суда Валерий Зорькин признаёт несостоятельность трактовки права, в которой право отождествляется с законом, что приводит к волюнтаризму.
Закон не должен нарушать «естественное право» человека!

Русский философ Владимир Соловьёв считал, что «Закон — это ограничение личной свободы требованиями общего блага».
«Прогресс государства состоит в том, чтобы как можно меньше стеснять внутренний нравственный мир человека и как можно вернее и шире обеспечивать внешние условия для достойного существования и совершенствования людей».

Властители сетуют на «правовой нигилизм» наших граждан. При этом сами страдают от «правового фетишизма». У них идиотическая иллюзия, будто бы люди живут по принимаемым ими законам, тогда как большинство живут по законам своей природы.

Депутаты сочиняют законы, часто не понимая закономерностей жизни. Стремление формулировать законы на все случаи жизни приводит к так называемой «правовой шизофрении».
Например, депутаты Владимирской области запретили пинать и вырывать грибы вместе с грибницей и постановили аккуратно срезать их ножичком. Но только съедобные. Пинать поганки и мухоморы можно без ущерба для кошелька.

Как мне сказал однажды знакомый судья: «Виноваты законодатели, которые выдумывают нам такие законы, по которым невозможно жить».

В России до сих пор действует закон об ответственности за угон верблюдов.
В Нью-Йорке (США) тем, кто спрыгивает с крыш зданий, грозит смертная казнь (самый верный способ самоубийства — если не разобьёшься, сожгут на электрическом стуле.)
В Англии есть очень строгий закон, запрещающий вывешивать кровать из окна.
В Китае закон разрешает поступать в университет только «умственно развитым людям».
В Лос-Анжелесе муж не имеет права бить жену ремнем шире двух дюймов, не получив от неё предварительного согласия.
В Северной Дакоте (США) считается преступлением ложиться спать, не сняв ботинок.

В древности понимали: чтобы процветало государство, нужны хорошие законы и чтобы они исполнялись. При этом законов не должно быть слишком много.
Основное качество Закона это его стабильность. А если поправки в Закон вносятся каждый день, как можно его выполнить?!

Хорошее государство это не государство принуждения, а государство согласия – когда люди соблюдают законы не из-за страха наказания, а потому что соглашаются с правильностью закона.

Известный теоретик права Чезаре Беккариа в 1764 году в трактате «О преступлениях и наказаниях» писал: «Нельзя надеяться на существенное улучшение морали, если политика не опирается на вечные чувства, присущие человеческой природе. Любой закон, идущий в разрез с этими чувствами, неизбежно столкнётся с противодействием, которое в конце концов окажется сильнее».

Многие сегодня замечают, что наше законодательство приобретает классовый характер: что дозволено VIP-персонам, не дозволено остальным гражданам.

«Закон — это для граждан, а власть действует по праву силы. Правители законом не руководствуются, а пользуются им по собственному усмотрению.
Только наивный судится с властью. Они ведь играют не по правилам.
Запомни: посадить можно любого, причём совершенно на законных основаниях. Был бы человек, а статья, при желании, найдётся.
Они работают не по закону, а по заказу. Фабрикуют дела, а потом предлагают откупиться.
Если тебя «заказали», и машина запущена, то бороться с системой бессмысленно. Эта система растопчет кого угодно. У нас профессиональная подлость, а не закон! Так что не связывайся с властью! Плетью обуха не перешибёшь. Я им так и сказал: «чёрт с вами, всё равно вас Бог накажет. Бог справедлив, он всё видит!»
(из моего романа-быль «Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература