Грузия - ведущий реформатор на просторах СНГ

Бывший Чрезвычайный и Полномочный Посол Грузии в Украине Григол Шалвович Катамадзе, завершивший 20-летнюю дипломатическую карьеру, рассказал о болях и радостях своей Родины, а также о перспективах Грузии накануне президентских выборов.   Грузия, познавшая годы политического беспредела и хаоса, трагедию гражданской войны с вмешательством соседнего государства, в недавнем докладе Всемирного банка и Международной финансовой корпорации признана ведущим реформатором на просторах СНГ и вошла в первую десятку стран мира по легкости ведения бизнеса. За 10 лет после победы «вардебис революциа» («революции роз») Сакартвело, как называют свою землю грузины, превратилась из патриархального государства с традиционным кавказским кумовством в европейское, бурно развивающееся. Те, кто гостил в Грузии, вернувшись, рассказывали, что коррупция полностью побеждена — в полиции, на таможне, в чиновничьей среде. Например, в столичном Доме юстиции можно оформить и получить загранпаспорт в режиме just-cofe — за 45 секунд!

Не хочешь ждать положенные для этой процедуры 10 дней — доплачивай за скорость, приходи в нужную зону, где к тебе подъедет столик на колесиках, на котором, кроме чашки чая или эспрессо, уместится цифровая камера и устройство для считывания электронной подписи. Кофе не успеешь допить, как по трубам пневмопочты, проложенным вдоль стен, приплывет твой документ... Сейчас грузинские города залиты светом, хотя еще недавно электричество подавалось в сеть по три часа в сутки, дороги прекрасны, преступность практически уничтожена — таких чудес президент Михаил Саакашвили смог совершить удивительно много. Конечно, все они сопровождались масштабными антикоррупционными чистками в силовых структурах, госаппарате, арбитражной системе. Довольными оказались не все... После парламентских выборов в октябре 2012 года к власти пришла бывшая оппозиция. В марте 2013-го Парламент Грузии принял закон о конституционных поправках, который ограничивает полномочия президента. Новые власти Грузии намерены пересмотреть судебные решения, принятые в период правления президентской партии «Единое национальное движение»... Эксперты по-разному оценивают «перезагрузку системы» в Грузии (российские даже дискутируют на горячую тему: удастся ли избежать гражданской войны из-за двоевластия в стране). Григол Катамадзе, который завершил каденцию Чрезвычайного и Полномочного Посла Грузии в Украине, рассказал о болях и радостях Сакартвело.

«У МЕНЯ, ЗАМЕСТИТЕЛЯ МИНИСТРА ОБОРОНЫ, ЗАРПЛАТА СОСТАВЛЯЛА 60 ДОЛЛАРОВ, ПЕНСИЯ БЫЛА ЭКВИВАЛЕНТНА ПЯТИ»  — Григол Шалвович, грустно было узнать, что грузинский премьер-министр Бидзина Иванишвили, выступив на «русском завтраке» в рамках ежегодного Всемирного экономического форума в Давосе, усомнился во многих рейтингах, которыми гордилась предыдущая власть... — Я не слушал это выступление (знаю его только в пересказе прессы), поэтому мне сложно комментировать... Если говорить о достижениях последних лет (не о новых дорогах, гостиницах, домах юстиции, серьезных инфраструктурных проектах), вот несколько красноречивых цифр. В 2003-м (последний год правления президента Шеварднадзе) бюджет Грузии составлял 500 миллионов долларов. Даже для такой небольшой страны это смешно — столько денег имеет средняя уважающая себя украинская компания.

Дело в том, что 90 процентов экономики находилось в тени. Тьма в грузинских домах напрямую зависела от теневой энергетики. Через год после того, как пришла новая команда во главе с Саакашвили, не были построены ни гидростанции, ни АЭС, а все засияло — просто навели порядок в отрасли. С 1998 по 2002 год страна жила с полумиллиардным бюджетом, а летом правительство урезало его еще на 150 миллионов долларов. К моменту прихода к власти команды Саакашвили в Грузии были огромные задолженности по пенсиям и зарплатам. Кстати, у меня, занимавшего пост заместителя министра обороны, зарплата составляла 128 лари, то есть 60 долларов, если пересчитать по тогдашнему курсу...  — А сколько получали «простые люди»? — Пенсия была эквивалентна пяти долларам. Когда госпожа Бурджанадзе, исполняющая обязанности президента после отставки Эдуарда Шеварднадзе, собрала Совет безопасности, министр обороны Давид Тевзадзе сказал ей, что провианта в армии осталось на три дня, а казна пуста... По итогам последних лет бюджет страны увеличился в 10 раз и составил более пяти миллиардов долларов. Муссировалась тема, что это деньги Джорджа Сороса. Но кредитами и грантами нужно умело распорядиться — не проесть, а направить эти инвестиции в правильное русло, что, собственно, и сделала власть. Например, строительство хороших дорог не просто прихоть. Автобан протяженностью 600 километров — это реальный вклад в борьбу с безработицей. А едва появились первые 100 километров трасы, вдоль нее, как грибы, начали вырастать маркеты, отели, бензозаправки — новые рабочие места. Мы ничего не придумываем, так делали все государства, которые выходили из кризисного состояния. Разве можно называть наши достижения просто пиаром? Скажем, каждый Новый год, начиная с 2009-го, в Батуми устраивали концерт кого-нибудь из западных знаменитостей...  — Для высшего руководства? — Для всех, разумеется. Выступали Хосе Каррерас, Пласидо Доминго, Андреа Бочелли, Энрике Иглесиас, Стинг...

Их концерты проходили на площади, куда съезжались по 10 тысяч поклонников каждого из этих певцов мировой величины — не только грузины, но и иностранцы. — Сколько же платили мегазвездам? — Не думаю, что очень много — в сравнении с эффектом, которого удавалось достичь. Фактически это была великолепная реклама нашей страны. Скажем, выступил в Батуми Андреа Бочелли, имеющий миллионы поклонников по всему миру. Вышел диск, на котором передано настроение выступления, за спиной артиста можно видеть огни ночного приморского города, прекрасный пейзаж. Потом фанат Бочелли из США, Австрии или Австралии смотрел этот крутой концерт, думал: Where is Batumi? I don't  know ... и получал в интернете информацию не только о Батуми, но и о Грузии. Те, кто рассуждает о якобы заоблачных гонорарах (мол, на них мы бы смогли накормить тысячу человек), забывают: деньги можно проесть, выражаясь фигурально, «выбросить в унитаз», а можно использовать так, чтобы в долгосрочной перспективе они окупились сторицей. К сожалению, в январе 2013-го мы видели только пустой Батуми...  В советское время Грузию посещали примерно 10 миллионов туристов в год. В 1990-2000-е приезжало всего несколько десятков тысяч, а летом 2011 года у нас уже было три миллиона визитеров. Для того чтобы турпоток увеличивался, эти люди, вернувшись на родину, должны рассказать друзьям и знакомым, что Грузия не только прекрасная, но и безопасная страна. Ни один из трех миллионов наших гостей не был обманут, обесчещен, обокраден. Именно поэтому по результатам европейского мониторинга Тбилиси признали самой безопасной столицей Европы. Сейчас люди забыли, как закрывали свои автомобили, хотя лет 10-15 назад хозяин, припарковав машину во дворе, снимал все, что возможно (аккумулятор, покрышки, боковые зеркала), уносил домой, а утром опять укомплектовывал авто. Была связка между воровавшими и сбывающими краденное — теми, кто разбирал машины на запчасти или перегонял их за границу, а также чиновниками, покрывающими преступные операции. Как только эту связь разорвали, смысл воровать пропал. Уголовная ответственность сегодня существует даже за кражу мобильного телефона. Недавно я забыл мобильный в фойе одной из гостиниц Батуми, где крутится огромное количество людей, но он не потерялся...

А ведь не так давно в Батуми страшно было выходить из дому...  Один мой старший друг, очень близкий, последние несколько месяцев перед октябрьскими выборами 2012 года жил в Батуми. Однажды на набережной он встретил известную журналистку (намеренно не называю имен) и спросил: «Откуда недовольство, ведь столько сделано — разве не помнишь, как несколько лет назад, едва темнело, ты бежала домой, чтобы к тебе никто не пристал?». Она ответила: «Именно этого мне сегодня и не хватает». Надеюсь, пошутила. То, что мы пережили в 90-е годы, не пожелаю даже злейшему врагу... — Это было страшнее, чем беспредел того времени в Украине? — Во много раз, ведь у вас разборки происходили между криминальными группировками, население же не имело оружия, как в Грузии. Нужно учитывать также нашу эмоциональность, горячность. Обычно страдали простые граждане: человек вел машину, его останавливали, выбрасывали из салона, автомобиль угоняли. В Мегрелии, уникальном крае на западе Грузии, вооруженные формирования врывались в дома, забирали имущество, могли обесчестить женщин. Думаю, грузинский народ не хотел бы повторения тех ужасных событий. Конечно, у вас тоже были серьезные проблемы, но не помню, чтобы в Украине груженые хлебом машины от хлебозавода до магазина сопровождали вооруженные автоматами люди — чтобы буханки по дороге не разворовали... Хотя и сегодня ситуация в нашей стране непростая. Например, только Грузия смогла принять Уголовный кодекс, где есть статья, позволяющая посадить в тюрьму вора в законе только за то, что он так себя открыто называет. Конечно, лишать свободы нужно за дела, а не за слова...

В данном случае нельзя давать юридические оценки, не вспомнив, что еще недавно происходило в Грузии: несмотря на относительно небольшую территорию и малочисленность народа, который на ней проживает, удельный вес воров в законе у нас был в десятки раз больше, чем в любой другой стране постсоветского пространства. Бороться с этим было очень сложно, тем не менее у нас получилось... — Многие в Украине смотрели на Грузию с восторгом и надеждой — если у вас произошли такие разительные перемены к лучшему, значит, они возможны и у нас... — Однако три украинских экс-президента, которые возглавляли страну за 21 год независимости, живут активной жизнью, имеют возможность высказывать свою точку зрения, не всегда приятную власти или оппозиции, это хорошая европейская традиция. К сожалению, у нас по-другому: первого президента Звиада Гамсахурдиа, который в 1991 году провел референдум о восстановлении государственной независимости Грузии и получил поддержку практически всего народа, нет в живых (он погиб при невыясненных обстоятельствах. — Авт.). Его преемник Эдуард Шеварднадзе практически был в изоляции. Думаю, в отношении к бывшим руководителям страны нам нужно еще доказывать, что Грузия — цивилизованная страна... — В декабре 2012 года по инициативе коалиции «Грузинская мечта» парламент, преодолев вето Саакашвили, принял закон о масштабной амнистии, в ходе которой с 13 января 2013 года обрели свободу около трех тысяч заключенных. Эту амнистию мои коллеги сравнили с «холодным летом 53-го»... — Разумеется, в политической борьбе есть победители и побежденные — в стране должна проходить амнистия. Однако нельзя давать обещания, которые невозможно выполнить...

«СЕГОДНЯШНЯЯ ЭЛИТА НАЦИИ НЕ ПОЗВОЛИТ, ЧТОБЫ ТРАГЕДИЯ, ПОДОБНАЯ СТАЛИНСКОЙ, ПРОИЗОШЛА СО СТРАНОЙ ЕЩЕ РАЗ» — Можно ли сказать, что народ нужно 40 лет водить по пустыне, чтобы он оказался готовым к переменам, которые начал осуществлять третий президент Грузии? — Очень большую ошибку допустит любой, кто скажет, что грузинский народ не дозрел до чего-то, — это древняя нация, прошедшая большой исторический путь. Народы, живущие в Грузии, заслуживают гораздо лучшей жизни, чем сегодня. Нам нужно цивилизованно дойти до президентских выборов 1 октября 2013 года, провести их честно, открыто и доказать прежде всего себе, а не Европе, куда мы, естественно, стремимся, что можем это сделать.

Проблема, к великому сожалению, в политиках... — Закончился второй срок президента, на прошлогодних выборах победила оппозиция и заговорила о «диктатуре Саака­швили»... — В октябре 2012-го мы в Грузии впервые смогли провести прозрачные выборы, итоги которых стали неожиданностью для многих: власть признала поражение. Думаю, она понимала, сколько сложностей ее ждет, но воля народа была главнее, чем собственное благополучие. Так что обвинять Саакашвили в диктаторстве — все равно что белое называть черным. Эта тема активизировалась несколько лет назад — тогдашняя оппозиция настаивала на изменении Конституции, что позволило бы лишить президента части полномочий, передав их парламенту и премьер-министру. В 2009-м движение в центре города было перекрыто четыре месяца, депутаты не могли попасть в здание парламента, президенту не давали возможности войти в здание своей администрации. Разве диктатор мог допустить такое? В Грузии диктатура не пройдет... — До сих пор не отболели сталинские репрессии? — Не только. Наш народ очень свободолюбивый, к тому же сегодняшняя элита нации не позволит, чтобы подобная трагедия произошла со страной еще раз. Смерть одного человека — это уже огромное горе. А в 20-30-е годы в Грузии сталинским режимом был уничтожен весь цвет национальной интеллигенции — для такого небольшого народа, как наш, это был очень сильный удар.

Позже при советской власти элите приходилось выживать в крайне сложных условиях, приспосабливаться.

«ГРУЗИЯ — ЕДИНСТВЕННАЯ СТРАНА НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ, С КОТОРОЙ РОССИЯ ВВЕЛА ВИЗОВЫЙ РЕЖИМ» — Бидзина Иванишвили в 2006 году на аукционе «Сотбис» выложил за картину Пабло Пикассо «Дора Маар с кошкой» более 100 миллионов долларов, в Тбилиси на горе Табори он построил бизнес-центр, в парке которого стоят работы самых дорогих скульпторов мира — Захи Хадид, Аниша Капура, Дэмиена Херста, завез павлинов, пингвинов. Народ поверил, что это прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете. Хотя обычно простые люди олигархов не любят... — До того как господин Иванишвили появился публично, я его даже в лицо не видел, как и большинство моих соотечественников, — вокруг него был ореол таинственности. Впервые эту фамилию я, тогдашний заместитель военного министра Грузии, услышал в 1998 году от своего друга Гии Тевзадзе, директора Театра Шота Руставели. Гия по секрету сообщил мне, что старейший театр Тбилиси постепенно разрушался подземными водами, а Иванишвили тогда дал огромные деньги на реконструкцию, причем свою благотворительность не афишировал. — Говорят, Иванишвили — политик, на которого Москва возлагает большие надежды... — Россия стремится повернуть вектор в свою сторону, но грузинский народ хочет занять свое место в Европейском Союзе. Первый шаг на этом пути — стать членом НАТО, чтобы раз и навсегда поставить точку в вопросе безопасности Грузии. Великие люди, которые думают о будущем своей страны, делают шаги, возможно, не всегда популярные, но они нацелены на перспективу. В 2012 году Турция приняла стратегию развития своего Черноморского побережья до 2024 года. На примере турецкого Средиземноморья известно, насколько высоко в этой стране развита индустрия туризма. Теперь то же самое Турция собирается сделать на Черном море. В Батуми, в Аджарии мы находились на полшага впереди (возможности Грузии и Турции несоизмеримы) — начали строить современные гостиницы, развивать инфраструктуру, рекламировать свой туристический потенциал. Люди поверили, начали приезжать. Если перестанем уделять внимание этому региону, Турция сделает очень серьезный рывок на Черноморском побережье, и мы потеряем свой сегмент туризма... — ...которому благоприятствует достаточно мягкий визовый режим... — Думаю, с Россией будет очень сложно находить общий язык, потому что в 2008-м она загнала ситуацию в тупик. А ведь еще китайские мыслители говорили: «Нельзя противника загонять в угол, ты должен всегда оставить какой-то выход». Впрочем, если политики не будут мешать людям, экономические и культурные отношения восстановятся быстро. В прошлом году мы отменили визовый режим по отношению к России и увидели, насколько больше к нам стало приезжать российских граждан. К сожалению, гражданам Грузии для посещения России нужны приглашения прямых родственников. Обратите внимание, Грузия — единственная страна на постсоветском пространстве, с которой Россия ввела визовый режим... В 2003 году, на мой взгляд, была допущена непростительная ошибка, когда мы ратифицировали договор о «нулевом варианте» (договор о разделе имущества бывшего СССР, по которому Россия берет на себя все долги Союза, а остальные бывшие республики отказываются от своих претензий на какое-либо имущество СССР. — Авт.). Российские коллеги шантажировали нас долгом «Газпрому» в 160 миллионов долларов. Это был период, когда 90 процентов экономики находилось в тени. Грузию могли объявить банкротом (хотя теневым олигархам тогда было вполне по силам погасить долг в складчину)... Решение обменять интересы нашего государства на краткосрочное благоденствие (например, для того чтобы грузинские вина вернулись на российский рынок, пожертвовать безопасностью, которую стране гарантирует членство в НАТО и Европейском союзе) может стать второй ошибкой. Разве у России ухудшились отношения с бывшими республиками Балтии или восточноевропейскими странами, которые стали членами НАТО или ЕС? — Просто стали более цивилизованными... — Вспомните, сколько было напряжения у России с поляками, чехами, словаками, венграми — не когда в Будапешт входили советские танки, а когда эти страны вступали в НАТО. Какие демарши позволяли себе руководители российского государства, однако народы Восточной Европы понимали важность своего политического выбора. Правительства менялись, но политики мудро привели свои страны в коллективную систему безопасности — теперь говорить с ними языком силы очень сложно. Мы тоже должны иметь такой спасительный зонтик. Кстати, речь идет не только о военной, но и о финансовой безопасности — когда находишься в цивилизованной системе координат, а правила игры понятны, это значительно увеличивает инвестиции... — ...в экономику твоей страны... — Сейчас нужна большая мудрость, чтобы не допустить изменения внешнеполитического курса. «ЭМОЦИИ В ПОЛИТИКЕ ЗАКАНЧИВАЮТСЯ ОЧЕНЬ ПЛОХО — И ДЛЯ ПРОСТЫХ ЛЮДЕЙ, И ДЛЯ СТРАНЫ» — Вы вернулись в Грузию с верой, что перемены к лучшему нельзя остановить? — Верю, что политики будут меняться, но основное задание, которое дал им мой народ, — привести страну в Европейский союз. Если правители с этим не справляются, они должны уйти. Так и будет. Поэтому у меня глубокое убеждение, что все сложится хорошо, — грузинский народ жив, у него за плечами огромная история. — Свое 50-летие вы встретили не за ресторанным столом в кругу родных и друзей, а в древнем Гелатском монастыре, который возвел грузинский царь Давид IV Строитель. Значит ли это, что ваша новая деятельность так или иначе будет связана с созиданием? — Вы первый журналист, который так ставит вопрос. Честно говоря, ничего искусственно не выстраиваю, просто живу. Когда меня расспрашивали о планах, признался, что не хочу зависеть от росчерка пера одного человека... В самое сложное время я был заместителем министра обороны Грузии, заместителем министра иностранных дел, много лет — послом нашей страны в Украине. В 2006 году практически был решен вопрос о назначении меня секретарем Совета безопасности Грузии, но я отказался, ибо в тот момент не чувствовал в себе сил, необходимых для подобной должности. У меня сдержанный характер, всегда стараюсь искать компромиссы, но я понимал, что мог тогда очень серьезно схлестнуться со многими... Открою небольшую тайну: всегда боялся, когда мне что-либо поручали. Точнее, речь не о страхе, а о желании оправдать доверие, справиться с порученным делом по максимуму. — Вспоминали ли вы ночью, проведенной в храме, икону Божьей Матери «Призри на смирение», которую в 2003 году, когда в Грузии проходили президентские выборы и толпы народа вышли на улицы, привезли из Киева в Тбилиси? — Да, конечно. Я передал митрополиту Владимиру просьбу нашего патриарха привезти эту святыню к нам. Благословение было получено - в один из самых кульминационных моментов она оказалась в Тбилиси. Помню, я тогда сказал: «В Грузии не прольется ни капли крови, потому что эта икона находится на нашей земле». Кроме этого эпизода, вспоминал еще один. Тогда же, в 2003-м, ваш коллега спросил меня: «Какой первый указ подпишет президент?». Я ответил не задумываясь: «Об изменении государственного флага Грузии». Пять красных крестов на белом полотнище — с этим флагом Грузия всегда побеждала. В 1998 году из-за него у меня были неприятности — он стоял рядом с государственным в моем офисе в Министерстве обороны, возле большого портрета Давида Строителя, который мне подарили... Мое горячее желание осуществилось, хотя у меня нет дара предвидения и я не говорил на эту тему с Михаилом Саакашвили. Трудно описать словами мою радость, когда в день инаугурации на проспекте Шота Руставели перед десятками тысяч людей президент Саакашвили публично подписал первый указ... — Об изменении государственного флага? — Да... Мы встали на путь развития, созидания и свернуть с него не сможем. Нынешний премьер-министр Грузии — серьезный бизнесмен. Понимаю, насколько нелегко создавать бизнес в России, но он сумел это сделать. Очень надеюсь, что и премьер-министр, и президент Грузии, и грузинские политики понимают огромную ответственность, которая лежит на их плечах. Мне было очень приятно присутствовать на приеме в «Мистецькому Арсеналі» в честь 50-летия Елисейского договора — французский посол произнес речь на немецком языке, а его немецкий коллега — на французском. Для меня это стало символичным. На минуту я представил, сколько было скептиков в 1963 году, не верящих, что Шарль де Голль и Конрад Аденауэр смогут подписать исторический документ, в котором закреплялось послевоенное примирение Германии и Франции. Верю, что и грузинским политикам хватит мудрости мысленно заглянуть на полвека вперед. Мы должны немного поумерить свой горячий характер в политике — эмоции нужны в спорте, в искусстве. Надо же было набраться смелости, чтобы поставить Шекспира в Тбилиси, а потом привезти этот спектакль в Лондон, где зрители стоя аплодировали моим землякам. Это смог сделать Роберт Стуруа и актеры его театра — англичане признали его «Гамлета» одним из лучших в мире. Эмоции же в политике, в дипломатии заканчиваются очень плохо — и для простых людей, и в целом для страны... «МЕЧТАЮ ПОЖИТЬ В ГРУЗИИ, КОГДА ТАМ НЕ БУДЕТ ПОЛИТИЧЕСКИХ БАТАЛИЙ» — Вы уехали на родину с женой Яной, вскоре к вам должна присоединиться и дочь Татия со своей семьей. Сын остался в Киеве? — Ираклий — гражданин Украины, здесь его семья, работа. Заканчивая свою дипломатическую миссию, на приеме я перефразировал слова, адресованные мною педагогам Киевского национального университета имени Тараса Шевченко, куда Ираклий в 2001 году пришел на первый курс факультета международного права: «Самое дорогое, что у меня есть, — мой сын. Отдаю его в ваши надежные руки». Через 11 с половиной лет я сказал практически то же самое: «Ираклий — самое дорогое, что у меня есть. Желаю ему как гражданину Украины сделать все, чтобы она оставалась сильным государством. И конечно, никогда не забывать своих корней». — Золотые карманные часы вашего прадеда сейчас принадлежат вашему сыну. Пообещал ли он вам внука, которому сможет передать эту родовую реликвию? — Не люблю обещаний — предпочитаю дела словам. Хотя, признаюсь, хотелось бы продолжения фамилии. (У Григола Шалвовича подрастают четыре внучки. - Авт.). — В одном из интервью вы сетовали, что в свое время могли бы разыскать своего прадеда, но не сделали этого... — Желание было — руки не доходили. Будучи заместителем министра обороны Грузии, я несколько раз в составе официальной делегации летал во Францию, куда эмигрировал дед моего отца по материнской линии — нефтепромышленник Соломон Тхилаишвили. Кстати, в 1921 году после советизации Грузии туда уехало и все грузинское правительство, обосновавшись в изгнании под Парижем, в Левиль-сюр-Орж. Несколько лет назад правительство Франции решило вопрос о передаче Грузии Левиля, где сохранилось большое поместье, уникальная библиотека... — Знаю, что у вас есть шарф, на котором вышита цитата из «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели: «Что ты спрятал, то пропало, что ты отдал, то твое»... — Дизайнер Александр Гапчук, показ коллекции которого был в посольстве Грузии, сшил мне смокинг, а к нему сделал этот шарф. — Можно услышать, как звучит эта поэтическая строка в оригинале? — Расац гасцем, шениа, рац ара, дакаргулия! (читает наизусть по-грузински)... Я учился в русской школе, грузинский мы изучали как второй язык. Потом окончил Киевский госуниверситет имени Тараса Шевченко, с 1985 года преподавал на русском языке. Только после апрельских событий 1989 года мы перешли на грузинский язык обучения (тогда спецоперация по разгону оппозиционного митинга у Дома правительства Грузинской СССР в Тбилиси, осуществленная в ночь силами внутренних войск и Советской Армии, повлекла человеческие жертвы. - Авт.). Не скажу, что было легко, хотя это родной язык, впитанный с молоком матери. — В вашей семье общались на грузинском? — Более того, мой отец плохо знал русский язык, а мама и бабушка вообще не знали. Мама и сегодня по-русски понимает, но не говорит, а я научился во дворе (мы жили в Кутаиси) — там было много русских детей. — Как думаете, может ли осуществиться ваша самая большая мечта? — Уверен, что да, — мечтаю пожить в Грузии, когда там не будет политических баталий. Конечно, мои соотечественники очень любят пофилософствовать на тему политики (о футболе и о женщинах — само собой). Но хочу, чтобы людей, которые пришли на избирательный участок, не интересовали фамилии президента, премьера или министров, а каждый чиновник занимался бы своим делом и заботился о том, как обеспечить народу возможность жить хорошо.