Франция без гламура -2

Проблема миграции в этой стране чрезвычайно сложна, многослойна и многопланова.

Если Британская империя вспоминается бывшими туземцами с противоречивыми чувствами (некоторые индусы до сих пор с ностальгией говорят о полном отсутствии коррупции в колониальной администрации), то Франция оставляла за собой в колониях выжженную напалмом землю, горы трупов, разрушенную дотла экономику и всеобщую ненависть.

Так, если в 1830 году Алжир был страной тотальной грамотности (что очень удивляло тогда французов), с пристойной по тому времени внешней торговлей и сельским хозяйством, то в 1962 году местное население было почти полностью неграмотным, а производство продуктов питания было разрушено до основания. Аналогично и в Индокитае, Тропической Африке, Сирии, Мадагаскаре. К моменту независимости в Конго насчитывался единственный (!) чернокожий с высшим образованием. Но пропасть в экономической ситуации является отнюдь не единственной, и, может быть, даже не главной причиной миграции во Францию.

Начну с того, что некоторая прослойка арабов-торговцев в южных портовых городах Франции была всегда, начиная со средних веков.

В начале XX века началось нашествие совершенно нищих тогда итальянцев. До миллиона русских белоэмигрантов. 600 тысяч испанских республиканцев, бежавших от Франко. Выходцы из довоенной Польши. И не думайте, что их, европейцев, тогда воспринимали во Франции дружелюбно.

Огромное количество африканских «туземцев» участвовало в Первой и Второй мировых войнах. Напомню про подвиг чернокожих «сенегальских стрелков», насмерть стоявших против немцев в 1940 году - уже после того, как маршал Петен отдал приказ о капитуляции. Их позиции стали для немцов французской версией Брестской крепости. Отголоски этой долго замалчиваемой во Франции трагедии есть в романе Ильи Эренбурга «Буря». 140 тысяч «мусульман» приняло участие в освобождении Франции в 1944 году. И некоторые из ветеранов остались жить во Франции.

В 50-х года началось «добровольно-принудительное» переселение арабов из тогда ещё французского Алжира. Владельцы завода «Рено, например, требовали присылать им рабочих. Причем, самых диких, с гор, чтобы ни писать, ни читать не умели. Чтобы даже слово «забастовка» не слышали.

Множество «туземцев» - пособников колонизаторов и карателей во время освободительной войны в Алжире, так называемые «харки», после 1962 года бежали во Францию вместе с семьями. То же с карателями и полицаями из Индокитая.

Гражданская война в 70-е годы в бывшем протекторате – Ливане – породила множество беженцев. Хотя после окончания войны большинство из них вернулось в эту сравнительно благополучную страну, но они обзавелись двойным, франко-ливанским гражданством.

Гражданская война в Алжире в 90-х годах (в её разжигании зловещую роль сыграл тогдашний президент Франции Миттеран, не простивший Алжиру деколонизации) также дала множество беженцев во Францию.

Война в Ливии, организованная Саркози, породила полтора миллиона беженцев, которых соседние страны стараются отослать во Францию, заварившую эту кашу.

Вплоть до выдачи им фальшивых документов для получения визы. То же с лавиной беженцев из Кот Д’Ивуара, сторонников и соотечественников бывшего президента Гбамбо, свергнутого французскими десантниками. Сегодня идёт новый поток беженцев из Мали.

Есть и «челноки», я вместе с ними собирал в своё время помидоры в Провансе. Эти марокканцы имеют на родине стабильную работу госслужащих, семьи, детей. Каждое лето они получают французскую визу по приглашению, которое присылает их постоянный французский наниматель, они берут отпуск и отгулы. За месяц зарабатывают во Франции столько же, сколько за год у себя дома. Всегда возвращаются в срок, поэтому получение визы на следующий год не представляет для них проблем.

Молодые француженки, которым надоели местные женоподобные маменькины сынки, иногда сознательно едут в арабские страны в рамках какой-то международной помощи за нормальным мужиком, и часто находят там такового. И имеют своё счастье.

Мигранты сегодня и полтора десятка лет назад — две большие разницы. Прежде всего, изменился их национальный состав. Если раньше это были, в подавляющем большинстве, арабы и берберы Северной Африки, то сейчас в стране масса чернокожих и выходцев из Южной Азии. В стране множество смешанных браков. Однако статистика показывает, что рождаемость в среде эмигрантов лишь ненамного превышает таковую среди коренных жителей.

В Париже много мигрантов из ныне полностью разорённой Восточной Европы, в том числе цыган. Терпимость к ним властей обусловлена фактором, о котором стараются не упоминать: стремление поддержать «молодые демократии», стабилизировать их, и не допустить «реванша коммунизма». В Румынии, Болгарии и других странах во времена существования соцлагеря «цыганский вопрос» был почти полностью решён, все цыгане работали. Однако после крушения СССР и распада социалистической ситемы цыгане вновь оказались в положении изгоев. И массово поехали во Францию – здесь сытнее. Их вяло стремятся депортировать обратно, разрушают барачные «самострои». Левые партии Франции выступают против,организуя акции в поддержку прав цыган и призывая власти цивилизованно решать этот вопрос.

Сегодня французское общество, по мнению самих французов, похоже на головку сыра, где под гладкой поверхностью находиться множество дыр и невидимых глазу тайных ходов. В эмигрантских землячествах во Франции, как и везде в Европе, почти легально действует множество запрещённых у них на родине организаций. Только в среде выходцев из Турции действуют 10-15 подпольных, радикальных и террористических партий и групп, которые используют Европу для сбора средств и как базу для публичных акций. То же самое можно сказатьо партизанских организациях Латинской Америки, Азии и Африки. Процветает множество странных сект, справляются экзотические религиозные культы и ритуалы…

Можно было бы говорить, что спецслужбы Франции должны «схватиться за голову». Но голов там почти не осталось – хвататься не за что. В стране кризис и у правительства нет средств финансировать тайный сыск и разведку даже на минимальном уровне.