В России слишком много "неприкасаемых"

Почему в России так плохо работает Конвенция ООН против коррупции? Во многом потому, что слишком много неприкосновенных личностей – от президента страны до рядовых следователей на местах, считают эксперты российского отделения центра Transparency International (TI). Это мнение они обосновали в соответствующем аналитическом докладе. У нас наказание за коррупцию применяется избирательно, убеждена глава центра Елена Панфилова.

Проанализировав практику применения Конвенции ООН против коррупции, которую РФ ратифицировала в 2006 году, эксперты центра «Transparency International – Россия» сделали вывод, что большинство статей конвенции нашли отражение в законодательстве, пишет «Коммерсант», хотя некоторые, самые важные, остались за его пределами. Речь, конечно же, идет о 20-й статье, которая предлагает ввести в законодательство каждой страны уголовное преследование за «значительное увеличение активов» чиновника, которое публичное должностное лицо «не может разумным образом обосновать». Неразумные же объяснения типа «нашел на улице очень большой кошелек» в расчет не принимаются.

Законопроект о внедрении 20-й статьи, подготовленный депутатами от КПРФ, пылится в Госдуме без движения уже два года. Коммунисты не теряют надежды сдвинуть его с мертвой точки. Так, в марте КПРФ сообщала, что передала «руководству страны, Госдумы и Совета Федерации» 115 000 подписей за ратификацию этой статьи.

Елена Панфилова также отметила, что в законодательстве не отражена ст. 13 конвенции, согласно которой государство должно принимать меры по содействию активному участию гражданского общества в предупреждении коррупции и борьбе с ней. Более того, в России пытаются признать деятельность TI политической, что прямо противоречит этой статье, отметила она.

Так, 26 апреля Минюст объявил, что центр занимается политической деятельностью, и если он будет уличен в получении денег из-за рубежа, ему придется зарегистрироваться как «иностранному агенту». В противоречие с этим заявлением входит тот факт, что в 2012 году в закон о НКО были внесены поправки, по которым организация, формирующая нетерпимость к коррупционному поведению, признается социально ориентированной.

Пока же в России узаконен обширный список «неприкасаемых» должностных лиц, привлечение которых к уголовной ответственности затруднено, даже если они подозреваются в коррупции. В довершение к нему УК позволяет привлекать лишь граждан, но не юридических лиц, из-за чего нередки случаи, когда СМИ сообщают о фактах, которые можно рассматривать как проявление коррупции, но они не расследуются, говорят авторы доклада.

В связи с этим центр Transparency разработал ряд рекомендаций, а сам доклад направил органам госвласти, включая правительство. В частности, эксперты считают, что необходимо ввести конфискацию за коррупционные преступления, ужесточить санкции и установить «режим исключительной криминализации коррупционных преступлений».

Одновременно эксперты сетуют, что органы госвласти не представили организации отчета по реализации положений конвенции: «не сочли нужным» прислать статистику по преступлениям коррупционного характера, говорит Панфилова.

«В сфере экономических и коррупционных преступлений у нас не работает фундаментальный принцип неизбирательности и неизбежности правоприменения», – подчеркнула она.

Экспертов беспокоит, что растет взяточничество и снижается количество судебных наказаний за него. Так, в 2011 году суд наказал 1800 взяточников, что на 12% меньше, чем годом ранее, когда осудили более 2000 человек, пишет «РБК».

В докладе говорится, что в 2009-2012 годах по ст. 160 УК РФ («Присвоение или растрата») было возбуждено 66 дел, 61 из которых закончилось вынесением обвинительного приговора. А за нецелевое расходование бюджетных средств (ст. 285.1 УК РФ) с декабря 2003 по декабрь 2012 гг. возбуждено всего 18 дел, фигурантов семи из которых осудили, пяти – оправдали, в одном случае исходом стало соглашение со следствием, оставшиеся пять дел находятся на стадии рассмотрения.

Из этой статистики видно, что доля прекращенных дел составляет более 30% (за исключением ст. 290-291 УК РФ). Дела прекращают по двум ключевым основаниям – за отсутствием состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ) и по истечении срока давности (п. 3 ч. 2 ст. 24 УПК РФ).

Эксперты рекомендуют начать привлекать следователей, прокуроров, аудиторов, депутатов парламента к ответственности, несмотря на их иммунитет. Но и такое решение не будет панацеей. «Это все – частности. Если мы говорим о коррупции, в первую очередь нужно подчеркивать момент с изъятием из конвенции ООН целого ряда статей, среди которых 20-я, о незаконном обогащении чиновников», – сказал изданию защитник 20-й статьи, депутат от «Справедливой России» Дмитрий Горовцов, напомнив, что существуют два определения Конституционного суда РФ, в которых говорится, что граждане, идущие на госслужбу, сознательно берут на себя ряд ограничений, и ссылки на 49-ю статью Конституции РФ, из которой вытекает, что 20-я статья конвенции ООН ограничит их права человека, не работают.

«Раз мы не включили 20-ю статью в состав – значит, наши правоохранительные органы до сих пор не получили реального инструмента борьбы с коррупцией», – уверен депутат.

«Transparency просто хочет себя подсветить. Уголовная ответственность за несоответствие расходов чиновников их доходам уже введена»,– возражает вице-спикер Госдумы от «Единой России» Сергей Железняк. Он называет «глубоким заблуждением» мнение, будто в сфере экономических преступлений не действует принцип неизбежности наказания. По его мнению, реакция правоохранительных органов иногда, наоборот, бывает слишком жесткой, а «наказания за экономические преступления должны быть экономическими» – в виде штрафов.

Ну, тогда и предлагаемую конфискацию тоже можно рассматривать как штраф. И уж точно – как экономическое наказание. Что ответит на это партия власти?