КПРФ и религия: искренность или конъюнктура?

На модерации Отложенный

В настоящее время на взаимоотношения Компартии и религиозных организаций отбрасывается тень вековых ожесточенных и бесплодных дебатов, взаимных упреков, которые вызваны силовыми, репрессивными методами, которые советская власть применяла к Русской православной Церкви и другим конфессиям.

«Перестройка» и переход к рыночным отношениям, приведшие к резкому снижению уровня жизни, к образованию культурно-идеологического (прежде всего, морального, ценностного) вакуума, послужили причиной массового обращения жителей страны к вере в сверхъестественное. Это проявляется в приходе граждан в традиционные религии, в секты, в расширении рынка услуг т.н. «целителей».

Возникший феномен является условной религиозностью, в которой преобладает обрядовость, а не стремление воспринять религиозные нормы и строить свою жизнь в соответствии с ними.

Исследование, проведенное «Левада-центром» в 2011 году, выявило, казалось бы, абсурдную ситуацию: 75% опрошенных относят себя к какой-либо религии, но подавляющее большинство не посещает храмы, из опрошенных православных верит в Бога… всего около половины респондентов1.

Сегодня соотнесение себя с той или иной конфессией, скорее, выступает формой проявления культурной и национальной идентичности, например, когда русский человек «автоматически» считает себя православным. Тем не менее, мода на религию – фактор, который не может не учитывать политическая партия, в т.ч. КПРФ. Установление спокойных отношений с последователями наиболее распространенных религий и высшим духовенством становится необходимым элементом для выживания на политическом поле страны. Откровенный атеизм способен отпугнуть от партии часть избирателей, поэтому он, по меньшей мере, невыгоден.

Отказ коммунистов от антирелигиозной деятельности – это то, что разительно отличает КПРФ от предшественницы. Смена взглядов на религиозный вопрос становится основой для обвинений КПРФ в непоследовательности и приспособленчестве.

КПСС оппонировала религии и религиозной форме познания окружающего мира. Противодействие религии осуществлялось через атеистическую пропаганду, нацеленную на преодоление «предрассудков»2. «Религия – опиум для народа», – эти слова Ленина стали концентрированным выражением взгляда коммунистов на веру в Бога.

Новая Компартия говорит о необходимости сотрудничества с религиозными организациями3, не требует от своих членов быть атеистами, исходила из «уважения к православию и другим традиционным религиям народов России»4. На волне защиты русской культуры, духовности и самобытности страны коммунисты выступают с требованием остановить дискриминацию православных, не давать тоталитарным сектам работать в стране5. Такой разворот КПРФ к православию замечает публика. Это порой выливается в крайность: поступают предложения в своей работе опираться на истинно верующих6.

Много занятных наблюдений в плане идей в отношении религии можно извлечь из работ Г.А. Зюганова. Так, Председатель ЦК обнаруживает «симфонию» Церкви и государства при Сталине (начиная с военных лет), позитивно воспринимает восстановление работы приходов, освобождение осужденных священнослужителей, ссылается на Дмитрия Дудко, считающего Сталина «верующим» и «богоданным»7.

Соответственно, 1937 год оценивается им в т.ч. в качестве кары против тех, кто рушил храмы и глумился над православным прошлым страны8. Симптоматично и то, что Зюганов по разным поводам дает ссылки на Священное Писание, что было бы немыслимо для лидера Компартии в советскую эпоху9. Конечно же, запоминаются и неоднократно публично произнесенные лидером КПРФ тезисы «Иисус Христос – первый коммунист», «В основе “Морального кодекса строителя коммунизма” лежит Нагорная проповедь», которые подвергались высмеиванию10.

Другие конфессии Зюганов упоминает, но уделяет им меньшее внимание, делает, допустим, заключение о том, что в России отсутствуют объективные основания для возникновения исламского фундаментализма, причем даже в фрагменте, посвященном этой теме, приоритет отдает православию11.

Внутри партии и за её пределами встречается недовольство таким позиционированием Компартии по отношению к религии, особенно к Русской православной Церкви («заигрывание с попами»)12. Среди ветеранов партии встречаются убежденные и подчас агрессивные атеисты, для которых неприемлемы даже «дипломатические шаги», допустим, официальные встречи Зюганова и руководства партии с патриархом и иерархами Церкви.

Время от времени ситуация на данном направлении обостряется. Если из уст представителей РПЦ исходят разного рода антисоветские высказывания (о необходимости захоронения тела Ленина «по православным канонам», переименования улиц, площадей, названных в честь советских партийных и государственных деятелей и др.), то в адрес КПРФ направляются возмущенные обращения от сторонников партии. Допустим, много подобных писем было получено после слов патриарха Кирилла, что Великая Отечественная война – искупление для народа за его богоотступничество13.

На самом деле, на современном этапе, похоже, противоречия между коммунистами и религиозными организациями давно уже исчерпаны, а реанимация антагонизма в отдельных ситуациях являет собой попытку сыграть на чувствах части приверженцев православия, чтобы создать необходимый образ для отдельных политиков или деятелей Церкви. В ходе предвыборных кампаний религиозная «карта» редко разыгрывается. Четкой связи между исповеданием той или иной религии и голосованием за конкретную политическую партию не прослеживается. Отсутствует и жесткий водораздел по принципу «Если человек верующий, то он голосует за любую партию, кроме КПРФ».

Для современной Компартии вопрос веры оказывается принципиальным. Он окрашен в светлые тона, преобладает спокойное (переходящее в благожелательное) отношение к различным конфессиям (в особенности, к православию). В этом аспекте становится очевидным кардинальное отличие от КПСС, которая рассматривала религиозное сознание «пережитком прошлого».