Михаил Ростовский: мы для них крепостные?

Удивительные все-таки люди работают в высших эшелонах российской власти. Пожалуй, только у нас государственные мужи могут вырыть глубокую яму, тут же в нее упасть, больно ударившись головой, и ощущать при этом чувство глубокого морального удовлетворения.

В момент, когда я пишу эти строки, Государственная дума еще не вынесла свой вердикт по поводу скандальной поправки о запрете усыновления российских сирот американскими гражданами. Но все признаки указывают на то, что чудовищная идея обретет силу закона. Если так и произойдет, то это станет не только пиаровской катастрофой, но и грандиозным моральным поражением российской власти.

«Наши американские союзнички поступили самым наглым образом. Закон Магнитского — неприкрытое хамство. Нас пытаются поставить в разряд даже не папуасов, а обезьян», — так крупный кремлевский чиновник объяснил мне перед вечерним заседанием Думы во вторник жесткость реакции официальной Москвы.

Похоже, Путин действительно серьезно обижен и разгневан. Америке собираются врезать по полной. Жалко только, что ВВП вовремя не вспомнил народную мудрость: «гнев — плохой советчик». Думая, что он бьет по Америке, Владимир Владимирович на самом деле наотмашь бьет по репутации российской власти и по имиджу страны.

Я прекрасно понимаю логику тех «светлых голов», кто придумал «ударить детьми по Америке». Во времена моего детства была очень популярна песня Си Си Кетч под названием «Хорошие парни побеждают только в фильмах». Та же самая логика очень часто главенствует и в отношениях между дружественными и не очень странами. Если ты хочешь, чтобы «партнер» почувствовал твой гнев, ударь его там, где ему будет больно.

Так и представляю себе эту картину. Несколько человек собрались в просторном кабинете и погрузились в размышления: что бы такое придумать? Как подоходчивее убедить коллег в Вашингтоне, что Россия — не та страна, с элитой которой можно обращаться «как с папуасами»?

Может, закрыть въезд в РФ всем проголосовавшим за закон Магнитского членам американского Конгресса? Нет, не пойдет. Они на это бодро ответят: ой, испугали! Мы в вашу Россию никогда не ездили и ездить не собираемся!

Может, тогда закрыть центр транзитного снабжения афганского военного контингента в Ульяновске? Нет, снова не пойдет. Афганистан — это слишком серьезно. Такими вещами не рискуют.

Что же тогда у нас осталось? Эврика! Придумали! Давайте подвергнем дополнительным проверкам экспортируемое в Россию американское мясо. Пусть «мясное лобби» в США устроит «темную» своим конгрессменам.

И давайте запретим американцам усыновлять наших сирот. Разъяренные потенциальные родители могут оказаться для конгрессменов даже страшными критиками!

По поводу дополнительных проверок мяса я даже «за». Всегда хочется точно знать, что ты ешь. Жаль лишь, что такие возможности появляются только в период ссор с каким-нибудь из государств, поставляющих продовольствие в Россию. Может, нам надо специально периодически с кем-то ссориться? Тогда и будем твердо знать, что именно попадает в наши желудки!

Но вот запрет на экспорт детей в Америку — это уже совсем не повод для смеха.

Идя на подобную меру, российская элита противопоставляет себя не только и не сколько Америке, сколько значительной части российской же публики.

«Такая идея возникла из-за того, убийцы российских детей в Америке регулярно остаются безнаказанными, — сказал мне уже упомянутый кремлевский собеседник. — И на все четыре стороны их отпускают не кто-либо, а суды присяжных. Хотя если бы таким образом погиб ребенок, родившийся в Америке, убийцы бы гарантированно получили пожизненное заключение. После каждой смерти нашего ребенка в США все в России — включая, кстати, и вашу газету — во весь голос кричат: «Доколе? Сколько мы еще будем с этим мириться?» Вот мы и перестали с этим мириться. Почему же вы теперь-то возмущаетесь?»

А вот почему. Запрет усыновления возник не сам по себе, а как ответная мера за то, что Америка обидела российскую элиту. Получается, что наше государство использует детей в качестве разменной фишки в большой международной политической игре. Для любого думающего и чувствующего человека сама мысль о чем-то подобном абсолютно нетерпима.

С тем, что закон Магнитского — вопиющее хамство, можно соглашаться или не соглашаться. Но чувство реальности потеряла именно российская сторона, а не американская. Путин может быть сколь угодно убежденным в своей моральной правоте. Но я не верю, что он сможет убедить в этом многих других.

Тема усыновления детей принципиально должна быть вне политики. Точка. Больше на эту тему сказать просто нечего. Должно быть нечего. Но раз российская власть думает по-другому, то все же придется.

Запрет на экспорт детей в Америку —доказательство того, что из нашего национального сознания еще не полностью исчезли крепостнические традиции.

Я перечитал эти строки и сам им ужаснулся. Но, к сожалению, крепостное право как явление не исчезло из нашей действительности в 1861 году. Мысль о том, что человек принадлежит не самому себе, а государству, — по-прежнему часть нашей подкорки. Поэтому, меняя названия, новые формы крепостного права периодически появлялись в жизни страны даже в ХХ веке.

Вы в курсе, например, когда был издан указ Президиума Верховного Совета СССР о запрете вступать в брак с иностранными гражданами? Это случилось всего лишь в феврале 1947 года. И мотивировалась эта мера, кстати, тоже гуманными соображениями. Как уверяла официальная пропаганда, советские женщины «в непривычных условиях за границей чувствуют себя плохо и подвергаются дискриминации».

Конечно, для многих сталинский период — это такая же древняя история, как, скажем, времена Ивана Грозного. Но вот вам свежий пример «из той же оперы». Не далее как в августе 2012 года вице-спикер Государственной думы РФ Сергей Железняк предлагал запретить российским чиновникам вступать в брак с иностранными гражданами.

Дикая идея, которая не пройдет? Возможно. Однако еще пару-тройку недель назад «дикой и непроходной» казалась и идея запрета усыновления российских сирот гражданами США. Пессимист — это хорошо информированный оптимист, так, что ли?