Как заставить власть считаться с оппозицией

В конце недели Константин Мерзликин, представляющий ПАРНАС в составе рабочей группы Володина по доработке законопроектов, призванных реализовать политическую реформу Медведева, в частности в области партийного и избирательного законодательства, важнейшего в данный момент, сделал многозначительное для общественности заявление о том, что он означенную рабочую группу покидает.

Мотив: представители «Единой России» в её составе, администрации и правительстве никаких замечаний и предложений внесистемной оппозиции не учли. Да, видимо, и не собирались учитывать. Это видно уже из аргументации, которую они привели: это предложения президента Д.А. Медведева, которые ему очень дороги; а это (речь о президентском фильтре при выборах губернаторов, который по сути исключает выборы), предложено В.В. Путиным и уже поэтому его придётся принять.

На мой взгляд, с подобной аргументаций обращаться к реальной оппозиции, которая и пришла в рабочую группу, чтобы добиться изменений в законопроектах, обеспечивающих их демократический характер, можно только в том случае, если рассчитывать на её привычную послушность: спасибо, что пригласили. А с тех пор были не только митинги, но и пока ещё малозаметный поворот в политической обстановке в стране. Теперь она должна всё больше трансформироваться, чтобы отразить более существенные и более устойчивые изменения, чем факт многотысячных митингов, а теперь и процесс постепенного снижения их многолюдности.

Как я оцениваю складывающуюся ситуацию? Организаторы рабочей группы полагают, что после президентских выборов всё встало на свои места. Некие обязательства власти, родившиеся на гребне событий, нужно, конечно, выполнить, но формально. Не вносить же, действительно, изменения в тексты, предложенные самим президентом. Так не принять. Или тогда он сам должен снизойти до дискуссии с представителями оппозиции. А это не предполагалось. И нас в рабочей группе большинство.

Представители оппозиции смотрят на дело иначе, по крайней мере, мне так хочется думать. Они полагают, что их участие в переговорах оправдано лишь в том случае, если они добиваются каких-то изменений в законопроектах, которые гарантируют в дальнейшем невозможность или затруднительность манипуляций со стороны власти и нынешнего большинства Думы, легитимность которого сомнительна.

Например, если принимается новая минимальная численность партии 500 человек, то одновременно должны быть разрешены избирательные блоки, чтобы силы оппозиции нельзя было с лёгкостью раздробить.

Если дискуссия по подобным вопросам получается, то переговоры имеют смысл, заново открывается поле публичной политики и начинается, возможно, новая эра российской демократии. Извините за пафосные слова, но общество должно знать, что за малозначительными, на первый взгляд, эксцессами стоят, возможно, действительно важные вещи.

Я поэтому приветствую поступок К. Мерзликина, он показал серьёзность намерений своих коллег. А что они могут сделать? – спросят их оппоненты из думского большинства. Не берусь предсказывать, но я бы организовал свой оппозиционный форум для обсуждения законов, которые завтра будут определять состав новой Госдумы, более легитимной и самостоятельной. И от имени форума, например Круглого стола, объединяющего представителей большинства оппозиционных партий и организаций, а не просто от имени рабочей группы, утвержденной между делом в Кремле, внёс бы на обсуждение свои предложения.

Они должны были бы стать центром важной дискуссии, определяющей значимость первых шагов новой российской демократии. Они должны оказаться в центре внимания. Тогда стало бы ясно, что следует за митингами в широком общественном движении за честные выборы.

Я – сторонник переговоров и плавной демократизации, о чём не раз говорил. Но переговоры – не соглашательство. Должна быть проявлена воля, опирающаяся на настроения избирателей. Проявленная в начале оппозицией, она была бы полезна и властям. Им придётся понять, что наступившие изменения – это серьёзно, с ними придётся cчитаться.

А таких стычек, я уверен, будет ещё много впереди. И это другая жизнь.