Опыт геноцида: от кибуцев к голодомору

Нам нужно уйти от возвратных глаголов. Перестаём говорить: с Россией сейчас твориться… А говорим: с Россией сейчас творят… И называем имена – и сегодняшних преступников, протирающих свою крайнюю плоть в министерских креслах, и вчерашних.

Вы хотите узнать конкретные фамилии? Они будут названы. Однако нам бы очень хотелось, чтобы люди, интересующиеся данной исторической проблемой, сначала прониклись соответствующими размышлениями известного историка Сергея Георгиевича Кара-Мурзы. Он отмечает, что коллективизация – это глубокое революционное преобразование не только села и сельского хозяйства, но и всей страны. Что она повлияла на всю экономику в целом, на социальную структуру общества, демографические процессы и урбанизацию. Что она ВЫЗВАЛА НА ПЕРВОМ ЭТАПЕ ТЯЖЁЛУЮ КАТАСТРОФУ, КОТОРАЯ СОПРОВОЖДАЛАСЬ МАССОВЫМИ СТРАДАНИЯМИ И ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ЖЕРТВАМИ. Именно в ходе коллективизации были, видимо, допущены самые принципиальные ошибки с самыми тяжёлыми последствиями за весь советский период.

Ещё до революции хотели как лучше

Сама по себе ИДЕЯ ТОВАРИЩЕСТВ ПО СОВМЕСТНОЙ ОБРАБОТКЕ ЗЕМЛИ НЕ БЫЛА СОВЕТСКИМ ИЗОБРЕТЕНИЕМ. О ней уже в XIX веке писал 3 декабря 1880 г. А.Н. Энгельнардт: «Если бы крестьянские земли и обрабатывались, и удобрялись сообща, не нивками, а сплошь всеми хозяевами вместе, как обрабатываются помещичьи земли, с дележом уже самого продукта, то урожаи хлебов у крестьян были бы не ниже, чем у помещиков. С этим согласны и сами крестьяне. Узкие нивки, обрабатываемые каждым хозяином отдельно, препятствуют и хорошей обработке, и правильному распределению навоза. При обработке земли сообща эти недостатки уничтожились бы, и урожаи были бы ещё лучше».

Во время реформы Столыпина производственная кооперация рассматривалась как главный путь подъёма бедных крестьянских хозяйств. В 1913 в Киеве – ЗАМЕТИМ: НА УКРАИНЕ! – прошёл 1-й Всероссийский сельскохозяйственный съезд, постановление которого заканчивалось таким призывом к землеустроительным органам и правительству: «Одно из первых мест должна занять организация товариществ для совместного использования земли как собственной, так и особенно арендной, путём коллективной обработки её. Роль землеустройства в отношении этих товариществ должна заключаться в выделении при развертывании земель маломерных участков к одному месту и возможно ближе к селениям, на что Съезд обращает внимание правительства. Роль же агрономии будет состоять в самой широкой пропаганде самой идеи товариществ и в проведении её в жизнь».

Состояние отношений власти с крестьянством в такой стране, как Россия, было едва ли не главным вопросом государства. Середина 20-х годов прошла под лозунгом «Лицом к деревне», что на деле означало ЭКОНОМИЧЕСКУЮ ПОДДЕРЖКУ ЗАЖИТОЧНЫХ КРЕСТЬЯН. Проведённая в 1924 г. либерализация избирательного права была в полной мере использована кулаками как наиболее организованной и обладающей средствами категорией крестьян. В ходе выборов в местные Советы в 1925 г. доля безлошадных крестьян среди депутатов упала до 4%.

Однако обретение кулаками реальной политической власти на селе создавало опасное положение в партии – недовольство сельских парторганизаций подкреплялось усилением левой оппозиции в центре.

Изменение политической обстановки способствовало СОЦИАЛЬНОМУ РАССЛОЕНИЮ. В 1927 г. 3% хозяйств, относимых к категории кулацких, имели 14 – 20% всех средств производства и примерно треть всех сельхозмашин на селе. Расширились сдача земли в аренду, ТЕНЕВОЙ НАЁМ БАТРАКОВ, ссуды семян и инвентаря за обработки.

Во всём виноват Эпштейн! А также Крицман и другие

Отсюда начинаются фамилии.

Поскольку получение достоверного «социального портрета» села стало важной государственной задачей, над ней работали несколько групп учёных-аграрников, органы статистики, группы ЦКК-РКИ, изучавшие хлебофуражный баланс, а также специальная комиссия Совнаркома СССР под руководством А. Рыкова.

«Аграрники-марксисты» (например, бывший «максималист» Л. Крицман, возглавивший в 1928 г. Аграрный институт) делили крестьянство на три упрощённые категории: кулаки, середняки, бедняки.

А. Чаянов и его школа, исходя из теории трудового крестьянского хозяйства, различали шесть социальных типов и выделяли в категорию кулацких лишь то хозяйство, «центр тяжести доходов которого лежит в торговых оборотах, ростовщическом кредите, в том числе сдаче в аренду инвентаря на кабальных условиях».

После XV съезда ВКП (б) была образована Комиссия Политбюро ЦК ВКП (б) по вопросам коллективизации под руководством А.Я. Яковлева (Эпштейна), которая должна была рекомендовать модель колхоза. 7 декабря 1929 г. постановлением ЦИК СССР был образован Наркомат земледелия СССР (вопреки Конституции, которая не предполагала союзного наркомата в этой отрасли). На него было возложено проведение коллективизации и функции перспективного и оперативного руководства сельским и лесным хозяйством. Наркомом был назначен А.Я. Яковлев (Эпштейн). В ведение Наркомзема перешла и Академия сельскохозяйственных наук с сетью её институтов.

Поначалу образование колхозов шло успешно, крестьяне воспринимали колхоз как артель, известный вид производственной кооперации, не разрушающий крестьянский двор – основную ячейку всего уклада русской деревни. Тем более что идея совместной обработки земли, производственной кооперации существовала в общинном крестьянстве давно, задолго до коллективизации и даже до революции.

Коллективизация виделась как возрождение и усиление общины. Вскоре, однако, оказалось, что ОБОБЩЕСТВЛЕНИЕ ЗАХОДИТ ТАК ДАЛЕКО (в колхоз забирался рабочий и молочный скот, инвентарь), ЧТО ОСНОВНАЯ СТРУКТУРА КРЕСТЬЯНСКОГО ДВОРА РУШИТСЯ. Возникло сопротивление, затем административный нажим, а потом и репрессии. 2 марта 1930 года в «Правде» была напечатана статья Сталина «Головокружение от успехов» с критикой «перегибов».

Продразвёрстка по Эпштейну была убийством

После директивной статьи Сталина нажим на крестьян был ослаблен. Начался их отток из колхозов, степень коллективизации, которая к тому моменту достигла 57% всех дворов, в апреле упала до 38%, а в июне – до 25%. Затем она до января 1931 г. стабилизировалась на уровне 22 – 24%, а потом стала расти вплоть до 93% к лету 1937 г.

Много было написано о «перегибах» в коллективизации: вопреки намеченным в центре темпам, местные парторганизации, а с ними и органы власти стремились силой загнать крестьян в колхозы за невероятно короткий срок, развивая при этом огромную энергию и упорство. «Развёрстка» на число раскулаченных означала предельные цифры (типа «раскулачить не более 3% хозяйств» - но они во многих местах перевыполнялись). Поскольку непосредственно коллективизацией на местах занимались не менее миллиона партийных и советских работников, речь идёт о массовом явлении, которое нельзя объяснить карьеризмом отдельных чиновников. Перед нами ЯВЛЕНИЕ, ОТРАЖАЮЩЕЕ ТО ОСОБОЕ СОСТОЯНИЕ ЛЮДЕЙ, КОТОРОЕ И БЫЛО ДВИЖУЩЕЙ СИЛОЙ ТОТАЛИТАРИЗМА, - массовая страстная воля ВЫПОЛНИТЬ ПРИЗНАННУЮ НЕОБХОДИМОЙ ЗАДАЧУ, НЕ СЧИТАЯСЬ НИ С КАКИМИ ЖЕРТВАМИ. Этот энтузиазм (или фанатизм – идеологические оценки здесь не важны) предоставляет собой сложное явление. Но его надо принимать во внимание как важный факт, без которого нельзя понять сути Советского государства, тем более в период 30 – 40-х годов.

В целом коллективизация была огромным и глубоким изменением, в том числе в государственном строительстве. Например, в ходе коллективизации пришлось принимать специальные меры против слияния сельсоветов с колхозами или передачи прав Советов колхозам, которые воспринимались как новая власть.

Процесс коллективизации в 1931-1932 гг. принял катастрофический характер. Он был усугублен снижением из-за недорода сборов зерна в 1932 г. до 68,4 млн. тонн против 83,5 млн. тонн в 1930 г., спадом поголовья коров и лошадей вдвое, овец – втрое.

Этот кризис, главным организатором которого был Яковлев-Эпштейн, завершился СТРАШНЫМ ГОЛОДОМ зимы 1932/33 г. с гибелью большого числа людей. В ОСНОВНОМ НА УКРАИНЕ.

Судя по статистике рождений и смертей, на Украине от голода умерли около 640 тысяч человек. Считается, однако, что был большой недоучёт смертей. Ряд зарубежных исследователей полагает, что всего от голода умерли 3 – 4 миллиона человек.

В годы перестройки широко распространялось мнение, будто голод был вызван резким увеличением экспорта зерна для покупки западного промышленного оборудования. Это неправда. В 1932 г. экспорт был резко сокращён – он составил всего 1,8 млн. тонн против 4,8 млн. тонн в 1930 г. и 5,2 млн. тонн в 1931 г., а в конце 1934 г. экспорт вообще был прекращён. Не были чрезмерными и государственные заготовки – они составляли менее трети урожая. Согласно усреднённым данным четырёх оценок урожая, поставок и остатков зерна на селе, сделанных американскими специалистами по истории колхозного строительства в СССР, зимой 1932/33 г. поставки зерна государству не были чрезвычайно высокими. в распоряжении крестьян оставалось столько же зерна, как и в 1934 г., и намного больше, чем в 1936 г., однако голода в эти годы не возникало.

ПРИЧИНА ГОЛОДА 1932/33 г. ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО ТОГДА БЫЛ ВПЕРВЫЕ ВВЕДЁН ПОРЯДОК ИЗЫМАТЬ ЗЕРНО У КОЛХОЗОВ И ХРАНИТЬ ЕГО НА ЭЛЕВАТОРАХ. Вероятно, при этом считалось, что, как и при продразвёрстке, на селе останется количество зерна, обеспечивающее безопасность жителей. Однако колхозы – это не миллионы автономных дворов, и зерно было вывезено полностью. Когда появились признаки голода, бюрократическая машина не смогла быстро отреагировать на необычную проблему, а возникший на селе и на транспорте хаос не позволил быстро спасти положение. Технократическая социальная инженерия дала колоссальный сбой. Для массы людей он стал катастрофой. Эпштейн, Крицман и прочие кацманы сыто заседали в Москве, хладнокровно принимая донесения с мест. Сытые голодных не разумели!

Народ дело выправил

Катастрофа была следствием состояния многих подсистем новой, ещё не сложившейся государственной машины. Например, зимой 1933 г. возник голод на Северном Кавказе, где у колхозников изымалось даже зерно, выданное им как аванс на трудодни. Михаил Шолохов написал письмо Сталину, и на Дон по решению Политбюро ЦК ВКП (б) от 23 апреля для расследования выехал М. Шкирятов. Но уже до его приезда, 8 февраля на бюро Вешенского райкома председатель колхоза А. Плоткин (двадцатипятитысячник, руководивший хлебозаготовками) был исключён из партии, обезоружен и посажен под арест, а другой руководитель хлебозаготовок, А.А. Пашинский, 9 мая 1933 г. на показательном процессе выездной сессии краевого суда был приговорён к расстрелу. Доклад Шкирятова обсуждался на совещании у Сталина 2 июля 1933 г., на которое были приглашены, среди прочих, Плоткин, Пашинский и Шолохов. Как говорится: ну и ну!

В марте 1933 г. состоялся судебный процесс против ряда работников Наркомзема СССР как виновных в возникновении голода. Это было и официальным признанием наличия голода в стране.

Несмотря на множество разумных, но запоздалых постановлений, устраняющих перегибы, положение выправилось лишь в 1935 г. Начали расти сборы зерна, поголовье скота, оплата труда колхозников. С 1 января 1935 г. в городах были отменены карточки на хлеб. В 1937 г. валовой сбор зерна составил уже 97,5 млн. тонн (по американским оценкам, 96,3 млн.тонн).

На первом этапе коллективизации эффект был достигнут за счёт простой кооперации и за счёт распашки земель. Принципиально улучшить технологию за счёт машин и удобрений ещё не было возможности, перейти к травопольным севооборотам тоже – из-за нехватки скота для удобрения пашни. Поэтому на первых порах был использован экстенсивный фактор. Общая посевная площадь под зерновыми возросла к 1932 г. на 7 млн.

га, а в целом посевная площадь колхозов по сравнению с входившими в них дворами до коллективизации – на 40 процентов. Этого удалось достичь за счёт кооперации, более эффективного использования рабочего скота и инвентаря, соединения их с трудовыми ресурсами тех крестьян, которые в единоличных хозяйствах не имели лошадей и инвентаря. Важно подчеркнуть, что это было достигнуто даже при резком сокращении числа рабочих лошадей на первом этапе коллективизации.

Уже при простой кооперации, без машин, крестьяне на одну и ту же работу стали затрачивать на 30% меньше труда, чем раньше. А для целей индустриализации важнейшим результатом стало резкое повышение товарности колхозов – до 50% по сравнению с менее чем 20% у единоличных хозяйств. Создание МТС – машинно-тракторных станций - с тракторами и грузовиками, взявших на себя самые трудоёмкие работы по вспашке и перевозке урожая, привело к высвобождению больших трудовых ресурсов. К 1940 г. мощность тракторного парка выросла в десятки раз и достигла 13,9 млн. лошадиных сил (то есть почти сравнялась с суммарной мощностью тяглового скота, которая оценивалась в 15,8 млн. л.с.). На закупки тракторов и комбайнов за рубежом была израсходована примерно половина доходов от экспорта зерна.

Всемирная сионистская организация ЗАГОЛОДОМОРИЛА Украину

Провал первого этапа в коллективизации как крупнейшей программе Советского государства по модернизации страны был столь тяжёлым, что на его исследование и гласное обсуждение было, по сути, наложено ТАБУ. Это помешало извлечь важный урок. Те частные причины, которые обычно называют (слишком высокие темпы коллективизации, низкая квалификация проводивших её работников, разгоревшиеся на селе страсти и конфликты, злодейский умысел Сталина) недостаточны, чтобы объяснить катастрофу такого масштаба.

Между тем причина провала была фундаментальной: несоответствие социально-инженерного проекта социально-культурным характеристикам человека. Тот тип колхоза, в который пытались втиснуть крестьян, был несовместим с их представлениями о хорошей и даже приемлемой жизни. Не имея возможности и желания сопротивляться активно, основная масса крестьян ответила пассивным сопротивлением: уходом из села, сокращением пахоты, убоем скота. В ряде мест были и вооружённые восстания (с января до середины марта 1930 г. на территории СССР без Украины было зарегистрировано 1678 восстаний), росло число убийств в конфликтах между сторонниками и противниками колхозов.

Историки коллективизации до последнего времени не ответили на самый естественный и простой вопрос: ОТКУДА И КАК В КОМИССИИ ПОЛИТБЮРО ПО ВОПРОСАМ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ, А ПОТОМ В НАРКОМЗЕМЕ СССР ПОЯВИЛАСЬ МОДЕЛЬ КОЛХОЗА, ПОЛОЖЕННАЯ В ОСНОВУ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ? Насколько известно из воспоминаний В.М. Молотова, сам И.В. Сталин, посетив вместе с ним несколько возникших ещё ранее колхозов, был воодушевлён увиденным. Но в тех «старых» колхозах НЕ ОБОБЩЕСТВЛЯЛСЯ ДОМАШНИЙ СКОТ, А КАЖДОЙ СЕМЬЕ БЫЛ ОСТАВЛЕН БОЛЬШОЙ ПРИУСАДЕБНЫЙ УЧАСТОК.

Мы подошли к самому главному.

Из зарубежных источников следует такая история программы. Опыт разных типов сельскохозяйственных кооперативов, которые возникали во многих странах, начиная с конца 19 века, в 20-е годы был обобщён в нескольких крупных трудах. Прежде всего, изданных в Германии еврейскими издательствами. Самым удачным проектом (некоторые авторы называют его «гениальным») признавался КИБУЦ – МОДЕЛЬ КООПЕРАТИВА, РАЗРАБОТАННАЯ В НАЧАЛЕ ВЕКА ВО ВСЕМИРНОЙ СИОНИСТСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ. Эта разработка была начата учёными-аграрниками в Германии, ЗАТЕМ ПРОДОЛЖЕНА СИОНИСТАМИ (ТРУДОВИКАМИ И СОЦИАЛИСТАМИ) В РОССИИ. Главным идеологом проекта был учёный из Германии ВИДНЫЙ СИОНИСТ А. РУППИН, руководивший затем всей программой создания кибуцев в Палестине, для которых закупались участки земли. Он описал эту программу в книге, вышедшей в Лондоне в 1926 году.

Проект был разработан для колонистов-горожан и вполне соответствовал их культурным стереотипам. Они и не собирались ни создавать крестьянское подворье, ни заводить скота. Обобществление в кибуцах было доведено до высшей степени, НИКАКОЙ СОБСТВЕННОСТИ НЕ ДОПУСКАЛОСЬ, даже обедать дома членам кооператива было запрещено. Строительство кибуцев сильно расширилось после Первой мировой войны. Они показали себя как эффективный производственный уклад (и остаются таковыми вплоть до нынешнего времени). Видимо, руководство и Наркомзема, и Аграрного института было под большим впечатлением от экономических показателей этого типа кооперативов и без особых сомнений использовало готовую модель. ВОПРОС О СООТВЕТСТВИИ ЭТОЙ МОДЕЛИ КУЛЬТУРНЫМ ОСОБЕННОСТЯМ РУССКОЙ ДЕРЕВНИ И НЕ ВСТАВАЛ. После тех шоковых «терапий», что мы наблюдали в ходе экономической реформы в России в 90-е годы, эта самонадеянность А. Яковлева, Л. Крицмана и прочих голодоморителей не удивляет.

Наше крестьянство переварило чуждую модель

Уже в марте-апреле 1930 г. ЦК ВКП (б) принял ряд важных решений, чтобы выправить дело, но инерция запущенной машины была очень велика, а созданный в селе конфликт разгорался. Начатое зимой «раскулачивание» было продолжено. Лишь весной 1932 г. местным властям было запрещено обобществлять скот. И даже было предписано помочь колхозникам в обзаведении скотом. С 1932 г. уже не проводилось и широких кампаний по раскулачиванию. К осени 1932 г. в колхозах состояло 62,4% крестьянских хозяйств, и было объявлено, что сплошная коллективизация в основном завершена.

Новый устав артели гарантировал существование личного подворья колхозника. Вступили в действие крупные тракторные заводы, начала быстро создаваться сеть МТС, которая в 1937 г. обслуживала уже 90% колхозов. Переход к крупному и в существенной мере уже механизированному сельскому хозяйству произошёл, производство и производительность труда стали быстро расти. Советские крестьянство «переварило» чуждую модель и приспособило колхозы к местным культурным типам (приспосабливаясь и само). Экзаменом для колхозного строя стала война.

Кризис становления и кризис ликвидации

в «наших» кибуцах…

Для оценки крупного социального института полезно сравнить кризис становления и кризис ликвидации. Для колхозно-совхозного строя история дала нам это сравнение как чистый эксперимент. Кризис коллективизации привёл к снижению производства зерна в 1931, 1932 и 1934 гг. по сравнению с 1929 г. на 3%. Засуха 1933 г. была стихийным бедствием, а затем производство стало расти и через пять лет коллективизации превысило уровень 1929 г. на 36%. Войдя после войны в стабильный режим, колхозы и совхозы довели производство зерна в 1986-1987 гг. до 210-211 млн. т, то есть увеличили его более чем в 3 раза (а молока, яиц, технических культур – в 8-10 раз).

Каков же был кризис ликвидации?

Колхозный строй ликвидировали в 1991-1992 гг. С тех пор в течение 9 лет производство всех видов продукции стабильно снижается и упало вдвое. А главное – в отличие от 30-х годов нет никаких признаков оживления. Подорвана база производства. Если бы сегодня страна не имела созданной ранее нефтяной и газовой промышленности, в России наступил бы всеобщий и смертельный голод, поскольку половина продовольствия поступает по импорту за нефть и газ.

Раскулачивание и репрессии

Раскулачивание («ликвидация кулачества как класса») представляло собой огромную по масштабам ВНЕСУДЕБНУЮ РЕПРЕССИЮ ПРОТИВ КРУПНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ГРУППЫ. Это крупный проект социальной инженерии, один из тех, которые ведут к массовым страданиям.

Подлежащие раскулачиванию крестьяне делились на три группы: те, кто оказал активное сопротивление коллективизации и подлежал суду (они составляли около 10% глав семей); наиболее богатые кулаки, которые подлежали переселению в другие области; те, кто выселялся в другое село или деревню той же местности с наделением землей. Создать условия для третьей группы оказалось очень сложно, и на практике большинство вливалось во вторую группу.

Списки подлежащих раскулачиванию по группам составлялись местными властями, принимались сельскими сходами и утверждались районными властями. Судьбу людей решали «тройки» в составе первых секретарей райкома партии, председателей райисполкомов и начальников районных управлений ОГПУ.

Почти вся масса репрессированных была выселена в 1930-1931 гг. На спецпоселения прибыли 388 тыс. семей (1,8 млн. человек). Это максимальные из достоверных данных, проверенных через перекрёстный анализ независимых учётных документов. Официальные цифры – 366,5 тыс. семей, или 1,68 млн. человек. Масса направленных на спецпоселения составляла около 1,5% крестьянских семей или около половины тех, кого относили к категории кулаков. На деле в созданном на селе хаосе под репрессии попадала и часть середняков, то есть число пострадавших «настоящих» кулаков составляло существенно менее половины этой социальной группы. Около 250 тыс. семей кулаков успели «самораскулачиться» - продать или раздать родным имущество и уехать в город.

Я оставлю в стороне тот важный, но малоизученный факт, что ВО МНОГИХ МЕСТАХ РАСКУЛАЧИВАНИЕ ВЕЛИ ИМЕННО КУЛАКИ, занявшие важные позиции в местной власти. Коллективизация означала временное создание на селе обстановки революционного хаоса. В эти моменты возникает «молекулярная» гражданская война – сведение всяческих личных и политических счетов. Такой обстановкой наиболее эффективно пользуется самая сильная и организованная часть. Момент коллективизации стал маленьким рецидивом, вспышкой тлевших угольков гражданской войны.

20 июля 1931 г. Политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление о прекращении массового выселения кулаков, оставив возможность лишь «выселения в индивидуальном порядке». 25 июня 1932 г. ЦИК СССР принял специальное постановление «О революционной законности» - о прекращении репрессий по «инициативе снизу». ЦК ВКП (б) разослал Инструкцию («Всем партийно-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры»). В ней объяснялось, что массовые репрессии не нужны, что они затрагивают многих крестьян и помимо кулаков. В частности, говорилось:

«Правда, из ряда областей всё ещё продолжают поступать требования о массовом выселении из деревни и применении острых форм репрессии.

В ЦК и СНК имеются заявки на немедленное выселение из областей и краёв около ста тысяч семей. В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне всё ещё продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правления колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек. Арестовывают районные и краевые уполномоченные. АРЕСТОВЫВАЮТ ВСЕ КОМУ НЕ ЛЕНЬ, и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Неудивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всякого основания… Эти товарищи цепляются за отжившие формы работы, уже не соответствующие новой обстановке и создающие угрозу ослабления Советской власти в деревне».

Главными районами расселения были Казахстан, Урал и Новосибирская область. В 1937 г. в народном хозяйстве было занято около 350 тыс. трудпоселенцев, в основном в сельском хозяйстве и лесной промышленности, а также в угольной, золотодобывающей и тяжёлой промышленности. В первые годы среди переселённых была очень высокая смертность (в 1932 г. – 6,8%, в 1933 г. – 13,3%, в 1934 г. – 3,7%), затем она стала снижаться, а в 1935 г. рождаемость превысила смертность. Во время войны около 100 тыс. человек, не бывших во время выселения главами семьи, были призваны в армию, а их семьи сняты с учёта как спецпоселенцы. На 1 января 1949 г. в спецпоселениях оставалось 130 тыс. человек из бывших кулаков.