Александр Лукашенко: только вместе с Россией

В девятом по счету пресс-туре российских журналистов в Белоруссию с пресс-конференцией главы государства участвовали 86 представителей российских СМИ из 40 регионов, представлявших 74 газеты, журнала, радио- и телекомпании. Традиционное, по сути, уже мероприятие, по-прежнему не теряющее актуальности. По словам Президента, проблема объективного информирования россиян о ситуации в Беларуси остается насущной. «Я регулярно смотрю основные телевизионные каналы, читаю газеты, интернет-издания и не могу не удивляться, когда вижу порой репортажи из Беларуси. Как можно все исказить?! А самое главное — зачем это надо?»

За четыре дня журналисты познакомились с рядом промышленных предприятий, агрокомплексом, социальной сферой Гомельщины. Побывали на «Гомсельмаше», Белорусском металлургическом заводе, в совхозе-комбинате «Сож», ОАО «Молочные продукты Полесья», на впечатляющих спортивных объектах в Жлобине и Хойниках, одной из воинских частей МОРБ, в «зоне отчуждения» на территории Полесского государственного радиационно-экологического заповедника. Поклонились и возложили цветы в мемориальном комплексе памяти детей — жертв фашизма в поселке Красный Берег Жлобинского района.

Журналисты смогли своими глазами увидеть разные стороны жизни белорусского народа, причем не только в маленьких городах и селах, но и в столице — Минске. Убедиться, что, несмотря на временные экономические трудности, девальвацию белорусского рубля, промышленность и сельское хозяйство по-прежнему на плаву, правительство оказывает многогранную социальную поддержку населению, крепит международные политические и экономические связи. Да, цены выросли, но они по-прежнему ниже, чем в России, а полки в магазинах отнюдь не пустые.

На четырехчасовой пресс-конференции, откровенно отвечая на подчас каверзные вопросы, белорусский Президент коснулся таких актуальных тем, как экономическая ситуация в Беларуси, перспективы приватизации в стране, взаимоотношения с Россией, Китаем, западными странами, славянское братство, строительство Единого экономического пространства, судьба Союзного государства, плодотворное военное сотрудничество между двумя нашими странами. «Для встречи с вами, — подчеркнул Александр Лукашенко, — мы не приукрашивали деревни. В Беларуси это не принято, как бы о нас где-то ни писали в обратном плане. В эту поездку в Беларусь, как и в предыдущие, вы увидели реальную страну, реальных людей и реальную жизнь». Белорусский Президент хочет, чтобы своими впечатлениями приглашенные журналисты поделились с российскими читателями, слушателями, зрителями. Чтобы Беларусь в российском медиапространстве была представлена в разных красках, а не сплошь в черной. «Потребность в этом огромная — в правде». Он также поблагодарил представителей СМИ за внимание к интеграционным процессам между нашими государствами. И добавил: «Надеюсь, что у вас у всех останутся самые лучшие воспоминания о посещении нашей страны». По словам Александра Лукашенко, во время пресс-тура журналисты смогли воочию убедиться в дружелюбии белорусов к россиянам, стремлении к сотрудничеству.

Глава Высшего Совета Союзного государства сообщил, что очередное заседание ВСГ состоится в конце ноября, где будут рассмотрены актуальные проблемы дальнейшего развития Союзного государства. А вот что говорил белорусский президент, отвечая на вопросы журналистов.

О выборах

Я выборы проводил «по понятиям» Европейского союза. Они ко мне приезжали. Помнится, Вестервелле и Сикорский говорят: «Александр Григорьевич, надо сделать это, это, это». Министр иностранных дел сидел рядом, переводил.

— «Сергей Николаевич, будем делать».

Приезжают другие: «Надо всех зарегистрировать». Я говорю: «У нас 100 тысяч подписей надо собрать, чтобы зарегистрировать». — «Господин Президент, ну…» — «Ну ладно». Пришло время сбора подписей, сейчас об этом можно говорить. Один в Витебском районе взял телефонный справочник и всех переписал: кто жив, кто давно умер. Стали смотреть. Ну как его зарегистрировать, если там практически ни один подписной лист не сходится? Говорят: «Ну ладно, того не надо, а остальных зарегистрируйте». Десять — всех зарегистрировали. Я им отдал 600 тысяч своих подписей. У меня где-то было 2 миллиона

700 тысяч подписей. Отдал для того, чтобы Центризбирком их зарегистрировал. Зарегистрировали всех под железным моим давлением.

Приезжает еще один визитер: «Дайте прямой эфир». Приглашаю председателя Центризбиркома: «Лидия Михайловна, мы это можем сделать?» —

«Можем». Вот телевизионщики сидят — пожалуйста, сделайте им прямой эфир, пусть говорят, что считают нужным.

И вы знаете, вот возьмите, я же не вру, возьмите эти выступления и посмотрите. «На площадь», «штурм», «ломаем», «крошим» и так далее. Почему это делали? Потому что знали, что проиграют. А денежки надо отрабатывать. Запад сказал: деньги дадим только на штурмы, беспорядки, взрывы и так далее, и тому подобное. Мы это тоже знаем. И тем не менее я шел на все, на все уступки.

Следующая просьба: «Мы хотим… около тысячи журналистов приедут к вам». — «Хорошо». — «Но вы, пожалуйста, впустите и тех, которым запрещено, запрещен въезд на территорию Беларуси». Я говорю: «Откройте границу для всех, пусть едут». Наши силовики уже на «ушах» стояли, но говорю: «Мужики, ну надо это сделать. Надо! Ибо потом же скажут, зацепку найдут, скажут, что мы опять не те выборы провели». Приезжают через некоторое время: «И политики, которым запрещен въезд». Я говорю: «Хорошо. И политиков всех пустим». Все вражьё приехало, которое всегда ненавидело Беларусь. Мы всем открыли. Я своих убеждал: послушайте, ну вот приедет этот, как журналист, ну да, он не сторонник политики Лукашенко, он такой-сякой. Но он же человек. Вот он приедет, говорю, он не представляет, он думает, что здесь, как когда-то о Советском Союзе думали, что дикобразы и медведи ходят по улицам. Они же думают так и о белорусах. Ну пусть приедут. Да, они плохо скажут потом, да, они плохо напишут, но они ведь реальную картину увидят. Ну не пустим — ну так и будут считать. Всех пустили. И много, много, что они требовали, мы сделали. И избирательные комиссии открыли — идите. Я декреты подписывал один за другим, меняя законодательство только под выборы, чтобы все это сделать. И что? И какой сегодня результат? Все равно Лукашенко — диктатор, он такой-сякой, он негодяй… Я для них чужой идеологически. Я никогда не буду для них своим! Никогда!

Мы провели эти выборы таким образом. И все равно плохо. Правда, тогда и некоторые россияне помогали нас поддавливать со всех сторон. Но мы выдержали это. Я не жалуюсь. Это, наверное, судьба белорусов. И моя судьба вместе с ними. Уж слишком привлекателен этот кусок земли, уж слишком стратегически важен.

Об отношениях с российским руководством

У меня не было никаких «межличностных факторов в отношениях» с руководителями Российской Федерации. Да, бывали моменты, когда неоднозначно складывались наши отношения. И не потому, что у Лукашенко скверный характер. Лукашенко — Президент. Он отвечает за конкретную страну. За миллионы людей, которые здесь живут. И если я вижу, что-то складывается не так, я на это реагирую. Может быть, иногда слишком эмоционально, где-то ошибался. Я же тоже человек… Но если и были какие-то непонимания, недопонимания нашей политики, то они на сегодняшний день сняты. И показательной в этом отношении была встреча в Сочи.

Мы должны строить наш Союз, а речь идет и о Евразийском союзе в перспективе, на равных условиях. Мы нигде никого не должны принижать и наклонять, ибо тогда Союза не будет. Если мы будем придерживаться этого, то никаких не будет ни межличностных, ни надличностных каких-то конфликтов, все у нас сложится так, как надо. Но мы должны быть обязательными. И взаимоуважение должно быть. Должен сказать, что особенность наших отношений с российским руководством — моих с Президентом, премьером, наших коллег — заключается в том, что мы, как никто другой, это нехарактерно ни для Европейского союза, ни для других государств в отношениях с Россией, мы открыто, честно и прямо, как самые близкие люди, критикуем друг друга, открыто высказываем свое мнение, открыто говорим. Не прячем за дипломатические формулировки наши настроения и выводы. Это тоже дорогого стоит. Это только у нас с Россией так сложилось.

О Союзном государстве

Процессы замедлились. Мы об этом много уже говорили. Но то, что мы сейчас встряхнули нашу эту организацию, то, что мы в ноябре вернемся к заседаниям Высшего Государственного Совета, это о многом говорит.

Союзный Совмин мы проводим всегда. Это тоже говорит о том, что мы больше занимались экономическими проблемами, не выходя на оборонные, политические и другие, которые касаются Высшего Государственного Совета. Мы договорились с Президентом России о том, что проведем Высший Государственный Совет.

Мы много обсуждали эту тему с Дмитрием Анатольевичем Медведевым в Сочи. И в какой-то период обсуждения я так по-дружески ему сказал: «Дмитрий Анатольевич, наверное, загубить это хорошее дело, которое дало толчок многим процессам (и об этом Путин говорит в своей статье), — я ему говорю, — наверное, не при нас это должно быть». Он говорит: «Ни в коем случае, это очень нужный, полезный процесс. Это полигон, если хотите, — как он сказал, — отработки новых идей, реализации новых идей».

О кризисе

Я нигде не говорил, что у нас кризис. Кризис — это когда обваливается все. У нас возникли определенные проблемы с валютой. Парадоксальная ситуация… Валовой внутренний продукт к уровню прошлого года вырос примерно на 10 процентов. Это очень хороший рост ВВП.

Парадокс состоит в том, что нормально развивается экономика. Как никогда больше мы получили валюты в страну. Но ее не хватило. Думаю, что в будущем мы сможем нормализовать ситуацию. В том числе и по ценам — с Россией. И очень важно, что Беларусь значительно прибавила за свою новейшую историю. Но, прибавляя в экономике, фактически не прибавили в расходовании энергоресурсов. То есть то, что мы покупали раньше, покупаем и сейчас. Но почти в два раза производим больше.

О приватизации

Диверсификацию процессов не я придумал. Мы смотрим на вещи реально. Допустим, «Беларуськалий». Это мощное предприятие, которое приносит нашей стране около 3 млрд. доходов в валюте. Мы не против приватизации его. Но мы четко сказали: цена «Беларуськалия» — минимум 30 млрд. долларов.

В России хотят купить это предприятие. Ну ценная вещь — 3 миллиарда в год. 10 лет — 30 миллиардов. Мне оттуда намекают, я даже вам сказать не могу, какие предложения идут. Я пытаюсь объяснить, говорю, что у нас не принято так. У нас в карман никто деньги не кладет, тем более Президент. Я честно прожил свои годы президентские и не собираюсь у народа чего-то здесь отнимать и отбирать. Поэтому хотите что-то купить — акции, активы какие-то и прочее — приходите, есть цивилизованная норма.

Выставляем на конкурс — кто лучшие условия даст, кто дороже заплатит, в конце концов, тот и купит ту часть акций, которую хотим продать.

Неправда, что мы сдерживаем российский капитал! Наоборот, приветствуем его здесь. Более того, ну почему бы нам с Россией не акционировать нефтеперерабатывающие заводы? Труба идет из России, эти заводы настроены на переработку российской нефти марки «Юралс», так почему бы не акционироваться с источником поступления этой нефти, с Россией? Это было бы правильно. Но не на тех условиях, которые сегодня предлагают.

Газпром заинтересован в покупке 50 процентов «Белтрансгаза». Компания наша оценена в 5 миллиардов долларов… Согласен Газпром, согласны мы. Ведем переговоры. Готовы к заключению соглашения. Подтвердили нашу заинтересованность в цене на газ, транзите и так далее. Ну что, я вам продам трубу, а вы перестанете по ней качать газ на Запад? Будете по «Северному потоку»? Поэтому мы говорим Газпрому: вам эту трубу продадим, но с условием, что она будет задействована. Это тоже наши доходы, в «Белтрансгазе» работает порядка 10 тысяч наших людей. Долго сопротивлялся Газпром. Тогда мы сказали: «Мы не будем продавать. Нам надо, чтобы это предприятие в Беларуси осталось и работало». Наконец Миллер приехал и заявляет: «Да, мы согласны».

По «Беларуськалию» разговоров много: продали, не продали. Никто не продал «Беларуськалий». И если его не купят по той цене, которую просим, не переживаем — 100 процентов рентабельность, предприятие нормально функционирует. Чего нам торопиться? Нам нужны деньги, разместим их в золотовалютных резервах. Продадим 25 процентов или 30 процентов «Беларуськалия», но от контроля над ним никогда не откажемся.

…У нас очень серьезные социальные требования к тем, кто пытается приватизировать. Нас критикуют за то, что, дескать, вот приватизация не идет и так далее. Но мы же никогда ее не сдерживали. Но условия жесткие: как работает государственное предприятие, так должны работать и вы. А просто сюда приехать, заплатить мизерную зарплату нашему человеку и выкачать прибыль… Зачем нам нужны такие инвесторы?

О качестве продуктов

У нас лозунг: «Покупайте — белорусское!». Лекарства, продукты питания, отчасти одежда и так далее — это главные вопросы безопасности. В моей президентской судьбе этот вопрос возникал очень остро и не единожды. У вас есть «Бабаевская» фабрика, в свое время она хотела прихватить и нашу «Коммунарку». А это один из брендов Советского Союза. Ко мне обратились женщины с письмом, потому что в основном женщины работают на этих фабриках, не продавать. Я тогда ввел «золотую акцию» и наложил запрет на приватизацию этой фабрики. Боялся одного — чтобы «Коммунарка», которая тогда выпускала лучшую продукцию, не «шалила» на рынке, как другие, чтобы какао-бобы и прочие ингредиенты не заменяла на сою, чтобы она не стала выпускать «сладкую плитку» под видом шоколада. Очень жестко потребовал: на продукции должен быть прописан состав, чтобы люди видели, что они покупают. Тогда впервые столкнулся с проблемой качества продукции. Был дефицит во всем. И многие начали вот эти натуральные компоненты и составляющие (в колбасе, шоколаде и так далее) подменять на более простое. Так, в колбасу добавляли вместо 5 процентов сои 30, а то и половину. Я всех своих собрал и сказал: «Ребята, смотрите, рынок восстановится, но с чем вы останетесь на нем? Натуральное — оно всегда будет в цене». И мы жестко повели такую политику.

О геополитической роли страны

При любой встрече, с кем бы я ни встречался, говорю: «Вы не ждите, что я буду в ущерб России сотрудничать с Западом». Это не надо ни Западу, ни России. Мы хотим быть надежным связующим звеном между Россией и Европейским союзом. Ну попали мы в эти клещи, собственно, всю историю в этих клещах сидим, и наша судьба такая. Мы должны соответствующую проводить политику. Мы должны быть хорошими и там, и там, ибо нас просто измочалят.

О Кавказе и будущем России

Если развалится Россия, нам всем будет «хана». Это самый страшный вариант для вас и для нас. Россия — это оплот всего постсоветского пространства… Мы без России себя не видим. Это объективно. Может, мы не хотели бы, чтобы так было, но это объективно. Поэтому упаси Господь распад России. Любыми средствами необходимо сохранить это пространство, эту цивилизацию. Если же случится — будет похлеще, чем распад Советского Союза. Мы даже об этом не думаем, не мыслим. И если надо, хотя нас никто об этом не просит, готовы положить на алтарь этой борьбы все, что есть у белорусов. Мы будем бороться за то, чтобы Россия существовала, чтобы она была крепкой. Чем крепче Россия, тем легче нам. Я уверен, так будет.

Что касается проблем Кавказа. Очень хорошо знаю эти проблемы, и не только от россиян. Там ведь живут и представители других государств, других народов. Получаю информацию от тех, с кем хорошо знаком и дружу. Да и российские СМИ уже ничего скрыть не могут. Мы же видим: там взорвали, там убили и так далее. Очень болезненно это переживаем. Но не стану тут советы никакие давать. Не мое это дело, хотя с Кавказом надо что-то делать.

У белорусов есть хорошее выражение: «Лишь бы не было войны». Все можно выдержать, только бы не было войны. Наши люди умеют ценить мир, поэтому мы понимаем и воспринимаем проблемы Кавказа. Если мы чем-то можем помочь, говорите.

О теории второй волны кризиса

Самая главная будет проблема, если некуда будет продать продукцию. Все остальное нас меньше волнует. Будем выкарабкиваться как то, если эта, не дай Бог, волна кризиса нас накроет. Если же случится, то вместе будет легче выкарабкаться. У нас есть что вам предложить, у вас есть то, что нужно нам. Вместе мы это преодолеем. Это не так будет болезненно. Поэтому здесь мы тоже рассчитываем на Россию. И она тоже может на нас рассчитывать. Вместе мы любой кризис преодолеем.