Максим Соколов: волгоградская депеша

Когда 6 мая премьер-министр В. В. Путин предложил под грядущие думские выборы учредить Общероссийский народный фронт, его начинание рассматривалось и критиковалось в смысле партийном и в смысле режимном.

Партийном – поскольку было предложено под выборы, поскольку прямо говорилось о внесении активистов будущего объединения в избирательные списки «Единой России», т. е. о придании фронту функций машины для голосования, поскольку на фронт возлагались надежды, что он обеспечит «приток свежих идей, свежих предложений» не только на краткую, но и на средне- и даже дальнесрочную перспективу. Все вышеупомянутое относится к партийным функциям, для чего вроде бы уже и существует. Если предлагается учредить дополняющее (причем очень сильно дополняющее), можно интерпретировать это так, что нынешняя «ЕР» в полной мере не справляется с функциями политической партии, отчего и решено ее укрепить.

В смысле режимном – поскольку привлечение различных корпораций под эгидой национального лидера в единый народный фронт («там могут быть и политические партии, и профессиональные союзы, объединения предпринимателей, молодёжные, женские организации») сильно ассоциируется с корпоративным государством Муссолини, каковая система именуется также фашизмом. Тут, правда, необходимо заметить, что, во-первых, классический итальянский фашизм был далеко не самым скверным из современных ему политических режимов, во-вторых, при Муссолини – что довольно существенно – были возбранены другие партии и другие корпорации, не входящие в систему фашизма, тогда как в речи премьера о таком возбранении ничего не говорилось. Так что, строя аналогии, можно скорее вспомнить относительно демократические режимы, в которых крупные политические партии, не претендуя на монополию, имели, тем не менее, обыкновение обрастать аффилированными корпорациями – молодежными, спортивными, профсоюзными, предпринимательскими, крестьянскими etc. Вплоть до партийных пивных, где тоже обсуждались программы развития. Тем не менее очевидно, что указания на итальянскую аналогию, причем с использованием термина «фашизм» в не совсем итальянском смысле, явятся в изобилии. «Режим-де сбрасывает маски etc.».

Что получится из корпоративного начинания, сказать трудно. То ли франкистская фаланга, то ли санаторий «Паланга», а скорее всего, ничего не получится. В немалой степени потому, что все это не производит впечатления серьезных устремлений по построению корпоративного государства, а производит впечатление устремлений по разрешению вполне конкретной дуумвиральной проблемы.

И только ее.

К дуумвирату начиная с самого 2008 года применяют термин «тандем», но самое позднее с конца 2010 года при описании политического феномена необходим еще один велосипедный термин – «сюрпляс», от французского «sur place» – «на месте». Так называют позитуру двух велосипедистов, которые в начале трековой гонки, не касаясь ногами пола (за это снимают с дистанции), тем не менее стоят на месте, поддерживая это свое неравновесное состояние изощренными движениями рук, таза и других членов. Смысл сюрпляса в том, что рванувший вперед первым, скорее всего, проиграет. Другой пристроится ему в хвост и, сэкономив силы, обгонит на последнем рывке.

Требования сюрпляса, однако, вступают в сильное противоречие с надобностью вносить в ситуацию-2012 хоть какую-то ясность. Гадают чиновники, гадают дипломаты, гадают пикейные жилеты, и сигналомантия, т. е. гадание по сигналам, усматриваемым всюду, сделалась искусством, по утонченности не уступающим каббале.

Теперь представим себе, что один из дуумвиров, не желая погрешать против норм сюрпляса, т. е. не желая высказываться в ясной предвыборной манере: «Мой уважаемый оппонент etc.», – желает, тем не менее, в более или менее прозрачной форме донести до чуткой аудитории ту мысль, что деятельность находящихся в Кремле проектантов внушает ему все большее опасение за судьбу полимеров и что ради спасения и сохранения полимеров он все более склоняется к тому, чтобы по новой сжать бразды державных сил. «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути».

Если такое фантастическое (или не очень фантастическое) желание возникло, наиболее верный способ высказаться в таком смысле, формально не погрешая против требований сюрпляса, – это начать разводить пары в паровозе, который призван проводить в движение бронепоезд. Сам по себе прогрев паровоза (находящегося к тому же в депо и к бронепоезду вообще не прицепленного) есть деяние никак не запрещенное, его можно объяснить желанием перевозить что-то нужное и полезное, но кому надо, тот поймет, что, если все пойдет так, как идет, то локомотив под парами можно подцепить и к бронепоезду, выведя его с запасного пути.

Качество «ЕР», фашистские аналогии – все это дело десятое, тогда как надобность в демонстративном разведении паров, похоже, стала для могущественного гражданина очевидной. Вот такая депеша пришла из Волгограда.