Госзаказ – логика наизнанку

Вся дискуссия о коррупции в госзаказе сводится к «отдельным недобросовестным чиновникам» и призывам «тщательно соблюдать закон».

Берусь утверждать, что именно закон в том виде, в каком он есть, является бездонным источником коррупции.

Для того, чтобы это осмыслить, нужно рассмотреть существующую систему госзаказа с позиций элементарной логики.

Начнем с простого вопроса. Заинтересован ли конкретный чиновник в государственной закупке? Ответ – нет, как ни странно. Он заинтересован в освоении финансирования – а это не одно и то же.

Как происходит формирование госзаказа?

Сначала ведомству выделяются деньги на покупку товара, работы или услуги. Обоснованность суммы, целесообразность этой конкретной закупки – эти вопросы не ставятся и не обсуждаются. Реальные выгодоприобретатели – также тайна за семью печатями. Кто-то решил – и точка. Закупить партию компьютеров, заказать дорогостоящее программное обеспечение, позолотить кровати в ведомственном санатории – эти решения принимаются закрыто. Для формального обсуждения в Думе выносятся только абстрактные суммы.

Далее ведомству ставится задача: деньги истратить. Условие простое: не истратишь, в новом отчетном периоде денег не дадим.

Представьте себе родителя, который ежемесячно выделяет своему чаду определенную сумму на карманные расходы при условии: не истратишь – нового транша не получишь. Очевидно, что подопечный накупит всякой ненужной всячины, а об экономии не будет думать в принципе.

Бюджетное финансирование строится по этому же принципу. Перед чиновником стоит задача не закупить нужный конкретный товар, а освоить выделенные деньги.

Дальше – больше.

Деньги выделены. Теперь вся бюрократическая деятельность сводится к «рыночному» выбору поставщика, главная задача – чтобы поставщик поставил подешевле и побольше.

Закон номер 94 предусматривает аукционную закупку.

Сама постановка дела – это логика наизнанку.

Что такое аукцион по сути? Имеется продавец товара (работы, услуги). Имеются потенциальные покупатели. Продавец продает товар тому, кто предложит максимальную цену – деньги, в отличие от товара обезличены и имеют одну характеристику – количество. Товар имеет бесконечное количество характеристик. Поэтому продавец выставляет конкретный товар, а покупатели торгуются. Для подтверждения серьезности намерений покупатели вносят денежные задатки.

В случае госзакупок все происходит наоборот. Покупатель – бюджет – декларирует, что он готов потратить деньги, и требует от претендента на эти деньги внесение денег для задатка. Деньги предлагаются продаются тому, у кого тоже есть деньги. Вместо продавца аукцион объявляет покупатель.

Закон номер 94 вовсе не требует, чтобы у соискателя был товар. Закон запрещает проверять, может ли будущий поставщик продать товар или оказать услугу в принципе, есть ли у него персонал, товарный запас и т.д. Закон требует одного: установить, есть ли деньги у соискателя бюджетных денег.

Вообразите, что Вы пришли в магазин и громко заявили: располагаю суммой в тысячу рублей; готов потратить ее в вашем магазине, но, если хотите продать мне товар, заплатите мне задаток из кассы в размере 50 рублей.

Абсурд? Но именно так производятся госзакупки. По закону.

Тут немаловажно еще одно. Продавец нужного бюджету товара, работы, услуги не может иметь свободных средств по определению. Просто потому, что он потратил их на производство/закупку этого самого товара. Или на содержание персонала. Или на содержание основных фондов. Или на уплату кучи налогов, которыми облагается реальный сектор.

Поэтому в бюджетных аукционах всегда участвуют посредники. У них нет ничего, кроме пресловутого задатка и длинного языка, обещающего «самую низкую цену». Они и выигрывают аукцион.

На практике госзакупки выглядят так.

1 этап. Выделяется госфинансирование. Цель – любая. Условие выделения денег – процент от суммы организатору «денежного потока». Лицам, выделяющим деньги из бюджета, все равно – что купит бюджетополучатель. Есть «правдоподобно-обоснованная» статья расходов, которую эти «выделяльщики» пробили в бюджете, доказав, что именно эту сумму нужно дать именно этому получателю.

Это первый уровень присвоения бюджетных средств.

2 этап. Проводится аукцион. Побеждает посредник, который предложил «наименьшую» цену. Товара у него нет, поэтому он идет и ищет товар на стороне – разумеется, за еще меньшие деньги, так как тоже хочет получить посредническую маржу. Рано или поздно он находит своего поставщика. Чудес не бывает, поэтому товар поставляется по дешевке и с много худшими характеристиками, чем ожидалось.

Тут возможны варианты. Если закупается услуга (например, строительство), то либо в ходе выполнения работ какие-то работы просто не выполняются, либо появляются обоснованные – как иначе, именно обоснованные, низкой цены при хорошем качестве не бывает – дополнительные сметы.

Товар по количеству и качеству принимает чиновник-бюджетополучатель. В этой ситуации ему по большому счету все равно, что будет поставлено. Поставили хоть что-то – и на том спасибо. Он ставит свою подпись на акте приемки-передачи – и единственным стимулом для него может стать вознаграждение от посредника.

Так формируется второй уровень «откатов».

В результате бюджет потратил деньги, получив взамен некачественный товар-услугу.

Особо стоит отметить, что контроль над закупками осуществляется только на этапе самой закупки.

Если вся эта махинация привела просто к отсутствию поставленного товара при истраченных деньгах, то есть вероятность расследования и поиска виноватых. Если товар все-таки поставлен, вопросов по качеству-количеству не задает никто.

Механизмы оценки результата закупки отсутствуют в принципе.

Далее выясняется, что задачи, решаемые закупкой, не выполнены. Товар плохой, использоваться не может. Или недолговечен. Или просто не нужен.

Ответ у бюджета один: выделить еще денег.

Таким образом, коррупция не в отдельных «недобросовестных чиновниках», а заложена в сам механизм формирования и распределения госзаказа.