Маневры переживем. А если война?

Любые маневры — это репетиция боевых действий. Они, собственно говоря, затем и проводятся, чтобы проверить боеготовность войск, степень их выучки. А также для того, чтобы протестировать те концепции ведения войны, которые внедряются в войска. Самые крупные в этом году маневры российской армии «Восток-2010» должны начаться только в середине июня. Но подготовка к ним превратилась, похоже, в реальную проверку некоторых концепций современного военного строительства.

В хабаровский Комитет солдатских матерей (его возглавляет Вера Решеткина, человек весьма авторитетный и решительный) вдруг стали в массовом порядке приходить письма о том, что командиры воинских частей препятствуют увольнению солдат-срочников, уже прослуживших один год. Дело дошло до вполне диких случаев. Так, заместитель командира одного из батальонов просто сжег гражданскую одежду, в которой дембеля собирались ехать домой. Правозащитники выяснили, что причиной массового самоуправства как раз и являются грядущие маневры «Восток-2010». Планируя их, спецы Генштаба не учли (впрочем, не исключаю, что сделали это специально) того, что по времени учения совпадают с массовым увольнением срочников и прибытием ничего не умеющих новобранцев. Готовить полигон к маневрам, а также демонстрировать высокую выучку и боевую слаженность в ходе учений оказалось просто некому. В этой ситуации командиры пошли на нарушение прав солдат, отказавшись их увольнять.

Эта история очень ясно показывает, чем на практике для обороноспособности страны может обернуться отказ от частичного перевода Вооруженных сил на контракт и намерение сохранить призывную армию. Армейское руководство не устает заверять: в рамках реформы удалось перевести все части и соединения Вооруженных сил в состояние постоянной боевой готовности. И теперь, по словам начальника Генерального штаба Николая Макарова, требуется не больше часа подготовки, чтобы часть приступила к выполнению боевого приказа.

При этом никто не объясняет, каким волшебным образом это произойдет, если при одногодичной службе каждые полгода личный состав соединения будет обновляться наполовину. Фактически это означает, что в каждый конкретный момент половина солдат — новобранцы.

Как не без иронии заметил по этому поводу один из экспертов, получается, что боеготовность — это одно, а боеспособность — совершенно другое. По сути дела, вся «постоянная готовность» сводится к тому, что часть полностью укомплектована по штатам. А уж что умеют делать военнослужащие — дело десятое. И тут выясняется, что такая часть неспособна полноценно участвовать даже в маневрах, которые, напомню, являются репетицией боевых действий. Замечу, что дата начала военных учений, место проведения да и их сценарий тоже известны заранее. Чего нельзя сказать о реальном военном конфликте. Мне могут возразить: и настоящей войне предшествует так называемый угрожаемый период, когда обостряются отношения с той или иной страной. В этот период можно отменить увольнение, мобилизовать резервистов, одним словом, подготовиться.

Однако какой уж год нам говорят, что конфликты будущего будут отличаться внезапностью и скоротечностью. Так, как это было во время российско-грузинского конфликта. При том, что в российских частях было, по разным оценкам, от 25 до 30 процентов солдат-срочников, все-таки основу группировки составляли контрактники. Именно этим можно объяснить тот факт, что группировку удалось развернуть в столь быстрые сроки. Теперь же, когда решено фактически отказаться от контрактников, в условиях внезапно возникшего конфликта перед военным командованием будет стоять чрезвычайно простая дилемма. Или тратить драгоценные часы и дни на переформирование, чтобы не посылать в бой новобранцев. Или же использовать неподготовленных людей как пушечное мясо. История с подготовкой учений «Восток-2010» прямо на это указывает.