Иерархия близости к власти

Консенсус между столичной бюрократией и бизнесом начинает давать трещину. Об этом свидетельствуют сотрясающие Москву позорные скандалы с приближенными к мэрии предпринимателями - Шалвой Чигиринским и Тельманом Исмаиловым. Причина того, что созданные более десяти лет назад негласные союзы московских чиновников и амбициозных бизнесменов разваливаются, - возникший дефицит денежных средств, столь щедро проливавшихся на Москву в предыдущие годы. Появление этих скандалов в поле общественного внимания свидетельствует о том, что бизнесмены были в центре принятия решений и им есть что делить с московскими чиновниками.

За годы правления Юрия Михайловича Лужкова в Москве сложилась четкая иерархия предпринимателей с точки зрения их близости к административному ресурсу. Упомянутые нами бизнесмены, безусловно, входили в самый ближний круг, участвовали в принятии решений, фактически они и чиновники были членами одной команды. Основные их цели - личное обогащение. В созидательном плане их вклад в экономику города невелик. Особенно если этот вклад сравнивать с инвестициями в мрамор и хрусталь для турецких отелей и виллы на Лазурном берегу.

Второй уровень приближенности к административному ресурсу - это крупные столичные застройщики, которые, имея определенные связи, успешно лоббируют свои проекты. Как правило, все они работают на масштабе, их силами в Москве появилось огромное количество высоток и жилых комплексов. Это такие компании, как «Дон-строй», «Миракс», «Конти», «Капитал-групп» и др. Они сторонятся политических игр, четко придерживаясь определенных правил.

И наконец, есть третья группа компаний, напрямую связанная с московской мэрией, - это выходцы из бывших строительных трестов: «Моспромстрой», «Москапстрой», МСМ-5, СУ-155. Собственно, эти компании и составляют основу московского стройкомплекса, они осваивают бюджетные средства, выполняя большую часть госзаказов, строя муниципальное жилье, объекты инфраструктуры и т. д.

Возможно, для Лужкова этот пул компаний самый важный, поскольку они прежде всего работают на город, помогают мэру выполнять свои обязательства перед избирателями.

Как раз то, что бизнесмен Шалва Чигиринский не является необходимым условием существования системы и тем более необходимым элементом поддержания жизнеспособности города, и есть его уязвимое место. Будучи заведомо более слабым партнером в отношениях с Лужковым, Чигиринский знал все свои риски, знал, что эта дружба не будет вечной.

Основная мечта всех приближенных - включение в круговорот бюджетных денег, которые стекаются в Москву со всей страны. Это считается большой удачей. Неудивительно, что, когда из-за кризиса бюджет похудел, многие «друзья мэрии» стали стремительно сдуваться. Оказалось что у московских олигархов, состояние которых оценивалось в сотни миллионов и миллиарды долларов, не оказалось денег даже на погашение долгов, не говоря уже об осуществлении какой-то созидательной деятельности. Тем более что с созиданием на благо страны всегда было не очень. Если в царской России капиталисты оставляли после себя какое-то наследие, плоды своего труда - заводы, фабрики, доходные и социальные дома, то новой формации зачастую нечего предъявить, кроме «бумажных» проектов и «черкизонов».

Часто звучат опасения, что лучше вообще не трогать сложившуюся в Москве систему, которая может рухнуть, похоронив все столичное хозяйство. Трудно сказать, насколько эта информация соответствует действительности. Что, от того, что в Москве поменяется мэр, водитель троллейбуса не выйдет на работу? Или сотрудник жэка объявит забастовку? Вряд ли. Возможно, для федеральных властей наличие политических договоренностей с московской мэрией пока важнее разрушения системы, коррупционная капитализация которой уже не позволяет вести адекватную хозяйственную деятельность.