Российская Конституция написана для американских негров

Результатом эволюции российской политической системы стала бесстыдная раболепная покорность общества, его тягчайшая нравственная деградация.

Однажды в «зону», в которой я отсиживал свой срок, приехал прокурор по надзору. Как-то он нам сказал: «Вот вы пишете жалобы и заявления, ссылаясь на Конституцию. Предупреждаю вас, что заявления со ссылкой на Конституцию рассматриваться не будут». И объяснил почему: «Конституция написана не для вас. Она создана для американских негров, чтобы те знали, как хорошо и свободно живется народу в Советском Союзе». Самое интересное, что прокурор вовсе не издевался над нами — он просто сказал правду.

Точно так же и с нынешней российской Конституцией. Схемы ее применения копируют сталинские модели. Правда, теперь они неплохо модернизированы. Ведь и в сталинскую эпоху удавалось запудрить мировой общественности мозги так, что запад начинал верить в демократичность советских институтов. Сейчас же это делается более хитро, тонко, красиво. Просто потому, что Конституцию, в которой на каждой странице написано слово «демократия», легче назвать демократической.

Не секрет, что российская Конституция далека от идеала — она не лишена целого ряда заметных несовершенств. В той, например, ее части, где говорится о федеративном устройстве. Кроме того, есть заметный перегиб в сторону института президента — конкретно в области формулирования его властных прерогатив. Однако при всем при этом российская Конституция отвечает общепринятым демократическим требованиям.

Другой вопрос — что происходит с Конституцией, каким трансформациям она подверглась с момента принятия? На мой взгляд, к настоящему моменту она мутировала, изменившись практически до неузнаваемости. От демократии не осталось и следа.

Так фактически стерты границы разделения властей. Хотя бы потому, что нет независимой судебной власти. Обвинительный приговор по второму делу Ходорковского и Лебедева может поставить жирную точку в истории российского независимого правосудия. Был очень короткий период в начале и середине 90-х, когда наше судопроизводство отвечало мировым стандартам, а судьи основывали свои решения на постулатах Конституции. Начинало даже казаться, что вот, наконец, на смену обычной рутине советского времени приходит независимое судопроизводство.

Как говорится, рано обрадовались. Теперь все возвращается на круги своя. Власть учредила до боли знакомый нам советский суд «чего изволите». Суд, который всегда спрашивает у государства, как решить то или иное дело.

На самом деле отнюдь не только Ходорковский, Лебедев, Пичугин, Бахмина и Алексанян являются жертвами политического процесса. В России огромное количество политических заключенных. Я не взялся бы даже называть их точное число.
Конкретный пример. У меня нет никакого почтения к политическим взглядам Эдуарда Лимонова. Не поддерживаю я и деятельность его молодых, очень симпатичных ребят. При всем при этом я знаю, что «лимоновцы» — самые настоящие политические заключенные. Им вмазывали довольно большие сроки за действия, которые заслуживали административного наказания, а еще лучше ремня.

Или другой пример — все эти шпионские дела, жертвами которых уже стали многие ученые. Ведь это чудовищные случаи.

О мутации российской Конституции свидетельствует также ситуация с выборами. Декабрь 2007 года и март 2008 года были яркими демонстрациями того, что с избирательной системой покончено. Я могу с уверенностью утверждать, что выборы времен Сталина были не такими наглыми. Тогда голосование являлось в принципе безальтернативным — «кандидат» в депутаты просто клал себе в карман все до единого голоса.

Что происходит теперь? Явка в Чечне составила 99,5 процента, 99,4 процента избирателей проголосовали за «Единую Россию». Кто же может в это поверить?

Никто. Кроме нынешнего председателя правительства, бесконечно повторяющего: таково, мол, волеизъявление народа. Его, конечно, слушают, но никто в эти слова не верит. Даже энергичные адепты «Единой России» — они же не дураки.

В итоге складывается совершенно парадоксальная ситуация: первые лица государства врут, а их слушатели им не верят, зная, что они врут. Сами же лжецы знают, что слушатели им не верят, но тем не менее врут.

Более того: слушатели знают, что начальство понимает, что ему не верят, но продолжают молчаливо слушать ложь.

Возникает вопрос: а зачем же врать? Ведь ложь — это средство обмана. А тут никто никого не обманывает — все знают истину. Получается, что это ритуальная ложь. Общество как бы говорит государству: мол, ребята, делайте что хотите, врете и врите — значит, так надо.

Таким образом, одним из результатов нашей политической эволюции становится бесстыдная раболепная покорность общества.

Пойдем дальше. У нас в стране примерно 93 тыс. избирательных участков. Я не утверждаю, что каждая участковая комиссия фальсифицирует или хотя бы немножко корректирует результаты выборов. Возможно, есть те, кто к мошенничеству никогда не прибегал. Но каждая комиссия при необходимости готова это сделать.

Срабатывает всем известный административный ресурс, плыть против течения которого не решаются даже самые респектабельные граждане. Те же члены избирательных комиссий. Они не боятся совершить тяжкое преступление — такое, как нарушение избирательного законодательства и Конституции. Скорее наоборот — эти отчаянные храбрецы страшатся не совершить преступления.
Все это яркие свидетельства тягчайшей нравственной деградации общества.

Наша несовершенная, но все же не лишенная демократической составляющей Конституция постепенно все больше становится похожа на сталинскую. В Основном законе 1936 года тоже была статья, где были записаны все основные гражданские права и свободы. Только этот документ не предназначался для широкого употребления.

Понятно, что российская политическая система требует кардинальной перестройки. Надо уходить от сталинских схем. Кто в состоянии без кровопролития добиваться установления иной политической модели? Прежде всего, конечно, гражданское общество, которое бы отчетливо ощущало себя хозяином страны, а власть — очень важным инструментом для осуществления общественных интересов.

Необходим продуктивный диалог государства и народа. Например, в Польше в 1989 году состоялся судьбоносный круглый стол, в ходе которого общество договорилось с властью о проведении нормальных выборов. Фактически поляки обратились к государству словами чеховского героя: «Позвольте вам выйти вон».

Вместе с тем этот диалог стал возможен только после осознания польской общественностью (в частности, профсоюзным движением) одной простой истины: при всей важности экономических требований ключевую роль в борьбе за благополучие страны играют политические лозунги. Без всеобъемлющей политической реформы экономические преобразования немыслимы.

Для того чтобы возникло гражданское общество, нужна некоторая критическая масса. Наверно, даже не очень большая. Посмотрите, США заведомо демократическая страна — американцы с полным основанием гордятся тем, что они живут в правовом государстве. При этом среднестатистический гражданин Соединенных Штатов ничего не понимает в демократии. Но демократия все же существует.

Почему? Да потому что в стране живет некая критическая масса людей, которые хорошо понимают природу демократических процессов. Они знают, за что борются и на чем настаивают. Это люди, в бескорыстности, бесстрашности и беспристрастности которых ни у кого нет сомнений. Вот они как раз и есть та политическая элита, о которой так много говорится в России. Ведь элита — это вовсе не те, кто обладает властью, а те, кто понимает и продвигает общественные требования к власти.

Есть ли в России такая критическая масса? Мне кажется, что нет. Но власть постоянно заботится о том, чтобы имитировать ее существование.
Создается Общественная палата. Якобы она призвана представлять интересы гражданского общества в структурах государства. Но вот парадокс: гражданского общества нет, а представительный орган уже есть.

С одной стороны, это лучше, чем ничего. С другой — в таком виде Общественная палата наносит серьезный ущерб демократии. Хотя бы потому, что она очень охотно и легко справляется с ролью «камуфляжа». Этот орган решительно борется с мелкими проблемами, вмешиваться в которые им разрешено. Но за это платится дорогая цена — никогда Общественная палата не произнесет вышеозначенных выводов о состоянии Конституции, о выборах, о деле Ходорковского и всем остальном, что действительно препятствует развитию России.