Вокруг юрисдикции судов присяжных идет борьба

Бывший сенатор от Башкирии Игорь Изместьев сидит на скамье подсудимых с пышным букетом тяжелых статей. Его обвиняют в том, что он был заказчиком нескольких громких убийств, и даже в терроризме: якобы это он в 2003 году организовывал два взрыва в Уфе, когда был кандидатом в президенты Башкирии. Про дело Изместьева писали, что оно политическое, и оно обещало много скандалов. Одна сенсация уже случилась: в конце июня суд решил, что судить Изместьева и его сообщников будут присяжные.

Таким образом Изместьев стал первым исключением из строгих правил, введенных в конце прошлого года, когда терроризм и ряд других преступлений против государства были выведены из-под юрисдикции судов присяжных. Представитель Мосгорсуда Анна Усачева утверждает, что в случае с Изместьевым противоречия нет: «Из двенадцати обвиняемых 205-я статья (терроризм. - Newsweek) есть только у четырех человек, при этом следователь не выделил дело в отдельное производство. Судья вынесла постановление о слушании дела с присяжными, чтобы не ущемлять права тех, кого в совершении этих преступлений не обвиняют». Изместьеву повезло - у судов присяжных репутация более гуманных, - но случай с ним подтвердил: следователи и судьи могут манипулировать уголовными статьями и судить обвиняемого удобным им судейским составом.

Это коррупционная схема, говорит глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов. Он приводит пример: несколько человек задержаны за хранение огнестрельного оружия, и один из них дает показания, что оружие предназначено для теракта. Его обвиняют в намерении совершить теракт, то есть в терроризме. А дальше уже следователь решает, выделять или нет это дело в отдельное производство. От этого зависит, будет у этого конкретного обвиняемого право требовать, чтобы ему дали присяжных, или нет.

Суда присяжных такие обвинения часто не выдерживают и разваливаются, говорит Кабанов. И тогда с большой вероятностью подсудимый отделается условным сроком за нелегальный автомат. «Представляете, какая вилка, и все зависит от подписи одного-единственного человека», - объясняет Кабанов.

Когда терроризм и другие статьи, подведомственные ФСБ, выводили из-под судов присяжных, лоббисты не скрывали, что присяжные слишком гуманны. Депутат Владимир Васильев объяснял, что простой человек не только не в состоянии иной раз разобраться в сложной доказательной базе, но и подвержен внешнему влиянию, а с профессиональными судьями таких проблем не возникнет. Выступая в Думе, он почти не скрывал, что поправки принимались в связи с конкретным делом - а именно с делом о вооруженном мятеже в Нальчике в 2005 году. На скамье подсудимых - 58 человек. Присяжных отбирали больше года - было подозрение, что специально тянут, - а потом Дума приняла поправки и присяжные не понадобились.

Юристы и правозащитники сразу стали утверждать, что поправки неконституционны и ограничивать право на суд присяжных нельзя в принципе. Конституция запрещает принимать законы, отменяющие либо умаляющие права и свободы, поясняет Юрий Костанов, представитель Федеральной палаты адвокатов в высших судах. Соответственно, по двум делам, в которых обвиняемые попали под эти поправки, уже поданы две жалобы в Конституционный суд.

Первое дело - это и есть Нальчик. Адвокат Каншоби Гажонов утверждает, что хотя боевики и уговаривали его подзащитного Анзора Сасыкова принять участие в мятеже и даже снабдили оружием, он в последний момент решил не участвовать и сам указал следователям, где спрятал гранату. Но в его обвинении остались и терроризм, и активное участие в мятеже. Гажонов уверен: суди его клиента присяжные, обвинения бы рассыпались.

Второе дело - против Фархада Файзуллина из Казани, которого обвиняют в том, что он состоит в запрещенной организации «Хизб-ут-Тахрир», а также в содействии террористической деятельности и попытке насильственного захвата власти. По делу «Хизб-ут-Тахрир» судят сейчас двенадцать человек. «Хизб-ут-Тахрир» - это исламская партия, выступавшая за создание халифата, запрещенная сначала в странах Средней Азии, а затем в России. Файзуллин и остальные обвиняемые состояли в ней.

Файзуллин просил, чтобы его судили присяжные, еще до того, как были приняты поправки, а отказали ему в этом уже после. Юристы возмущаются: право на суд присяжных - то есть право быть судимым равными себе - гарантировано законом. Отыграть назад принятые поправки у них вряд ли получится, но это не значит, что юрисдикция суда присяжных не будет расширена.

Суды присяжных введены для ряда тяжких преступлений. В год присяжные рассматривают 600-700 дел в России - это меньше 0,1% уголовных процессов. Независимый экспертно-правовой совет (НЭПС) подготовил поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, расширяющие юрисдикцию судов присяжных. Когда они будут приняты, неизвестно, но их уже поддержала на словах Общественная палата и, что важнее, профильный комитет в Думе: мол, это делать надо.

Смысл в том, чтобы, расширив круг дел для присяжных, сузить ту самую коррупционную вилку, о которой говорит Кирилл Кабанов из Антикоррупционного комитета. Сергей Пашин из НЭПСа приводит пример: убийство по ч. 1 ст. 105 УК РФ присяжным неподсудно, а квалифицированное убийство по ч. 2 ст. 105 - подсудно. В результате труп с семнадцатью ножевыми ранениями квалифицируют как обычное убийство, хотя очевидно, что это было убийство с особой жестокостью и должно было идти по другой части статьи. «Следователь видит, что в районном суде расследованное им дело пройдет, а в суде присяжных может развалиться, и искусственно \"облегчает\" статью», - объясняет Пашин. По его словам, практика переквалификации преступлений как способ избежать суда присяжных возникла еще в 90-х годах.

Эксперты предлагают передать присяжным ту самую первую часть 105-й статьи, а также умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшее по неосторожности его смерть, а также незаконное производство и сбыт наркотиков. Логика простая: если присяжные успешно разбираются с тяжкими преступлениями, то почему бы им не заняться и этими - более легкими. Тем более что по концепции судебной реформы 1991 года суд присяжных вообще должен рассматривать все дела, по которым обвиняемому могут дать больше года.