Стратегическое одиночество Москвы

Готовясь к первому визиту американского президента Барака Обамы, Москва рассматривает мировую рецессию не только в экономических терминах, но и как признак того, что политическое и идеологическое превосходство запада ослабевает. Несмотря на то, что Россия и сама серьезно пострадала от экономического спада, лидеры страны чувствуют, что пришел момент озвучить амбициозные предложения по вопросам общеевропейской безопасности и энергетики. И хотя Кремль может быть прав, считая, что пораженная кризисом Европа открыта новым идеям, его планы не являются настоящей альтернативой. Кроме того, непонятно, готова ли Россия играть по правилам, которые так активно продвигает.

Новые инициативы и предложения постоянно появляются в международных отношениях, особенно когда мировой кризис приносит с собой неуверенность и незащищенность. Чаще всего, у \'новых\' предложений оказывается длинная история. Хотя их продвигают как действия, направленные на соблюдения общих интересов, часто они отражают именно интересы предложившего государства. Иногда с инициативами выступают не для того, чтобы их выполнить, а в рамках пиар-стратегий и тактических действий. Российское предложение найти новое определение европейской безопасности и энергетике несет в себе все эти элементы. Для начала, российская инициатива создать глобальную энергетическую структуру не является чем-то особенно новым, так как это предложение уже прозвучало в 2006 году, когда Россия председательствовала в \'большой восьмерке\'. Российская идея многополярного мира, подводящая фундамент под текущее предложение по безопасности, уже много лет является основой московской дипломатии.

Конечно же, президент Дмитрий Медведев заинтересован в продвижении этих идей, так как они добавляет глубины его малознакомому образу за рубежом. В самом деле, Медведев использует большинство своих выступлений за пределами России для презентации идеи новой структуры безопасности в Европе. Однако, несмотря на это, его предложения малосодержательны и поднимают больше вопросов, чем дают ответов.

Хельсинки плюс или минус?

Выступая на конференции в Эвиане в октябре прошлого года, Медведев анонсировал план для новой структуры общеевропейской безопасности. В апреле, во время государственного визита в Финляндию, он повторно поднял вопрос о необходимости нового европейского договора о безопасности, упомянув Хельсинские соглашения 1975 года. Новое соглашение \'Хельсинки плюс\' стало бы основание для многостороннего сотрудничества в \'эпоху, когда идеологические конфронтации закончены\'.

С точки зрения России, такие эксклюзивно западные организации, как НАТО или Европейский союз, не могут полностью адекватно ответить на вызовы безопасности, потому что не все страны континента являются их членами. Как указал Медведев, новый общеевропейский пакт по безопасности должен гарантировать одинаковый уровень безопасности для всех. Не должно быть никаких военных альянсов или коалиций, которые могут ослабить единство общего пространства безопасности. Прогнозируемое европейское соглашение по безопасности должно ограничить роль НАТО как основного военного альянса в Европе или, по крайней мере, как-то повлиять на отношения между отдельными членами НАТО. Инициатива России также рассматривается как ответная реакция на политические проекты Евросоюза в Евразии - Восточное партнерство и Европейскую политику добрососедства - которые рассматриваются Кремлем как соперничающие с Россией в ее геополитической сфере интересов.

Пробуждая воспоминания о Хельсинских соглашениях, Россия хотела бы построить структуру, в которой у нее будет место значительного участника, основателя и ключевого организатора политических процессов. Само собой разумеется, что предполагается провести возможную общеевропейскую конференцию по безопасности в Москве.

Парадоксальным образом, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), чья работа посвящена общеевропейскому сотрудничеству и которая ведет свой отсчет от Хельсинских соглашений 1975 года, упоминается в российском предложении лишь мельком. На самом деле, Россия уже много лет неудовлетворенна деятельностью ОБСЕ и критикует этот орган за его неэффективность и пристрастие к вопросам защиты прав человека и наблюдениям за выборами.

Россия попыталась ограничить влияние ОБСЕ заблокировав некоторые из решений организации, отказываясь сотрудничать с наблюдателями за выборами или устанавливая свои собственные нормы наблюдений за выборами.

Похоже, что вместо структуры \'Хельсинки плюс\', Россия стремится создать нечто, что можно назвать \'Хельсинки минус\' - структура, из которой будут исключены демократия и права человека. На самом деле, Россия хотела бы, чтобы новые договоренности по безопасности были основаны на торговле энергоресурсами, а не на демократии.

Энергичный

Согласно российскому предложению, описанному в описании концепции, недавно опубликованном Кремлем, новое энергетическое соглашение будет включать в себя большинство источников энергии, включая органическое и ядерное топливо, а также все производственные процессы, от добычи до поставок и транзита. Россия хочет, чтобы другие страны, участвующие в транзите энергоресурсов, связали себя обязательствами сделать этот процесс непрерывным и прозрачным. Соглашение направлено на восстановление российской - или газпромовской - репутации как надежного энергетического партнера. Эта репутация пострадала после последней газовой войны с Украиной.

Предложение Москвы о подписании нового энергетического устава также можно интерпретировать как попытку пересмотреть европейские энергетические договоренности, например, Европейскую энергетическую хартию 1991 года. Кремль давно критикует хартию, которую Россия подписала, но не ратифицировала, заявляя, что этот документ несовместим с национальными интересами России. Если его примут другие страны, новое соглашение может заменить действующую хартию. Однако, в своей существующей форме, предложение России менее содержательно, чем его предшественник, и не сильно от него отличается.

Оба соглашения стремятся обеспечить прозрачность торговли энергоресурсами и надежность транзита. Разница состоит в том, что российская версия менее обязывающая и подчеркивает как суверенное право государства контролировать свои природные ресурсы, так и необходимость открытого доступа к инвестициям в энергетический сектор.

Предложение также упоминает возможность обмена активами между экспортирующими и импортирующими странами, что уже является частью стратегии \'Газпрома\', направленной на увеличение присутствия компании в Европе с помощью приобретений инфраструктурных и энергетических компаний ЕС. В то же самое время, Москва по-прежнему не готова защищать инвестиции других стран в России.

Неясно, как далеко Россия готова зайти с этим предложением. Например, будет ли у среднеазиатских стран возможность наблюдать за транзитом своих нефти и газа через Россию? Смогут ли иностранные инвесторы ознакомиться со стратегическими планами \'Газпрома\'?

Одинокий медведь

Несмотря на поддержку Франции, Италии и Германии, а также вежливую реакцию со стороны традиционно дружеских стран, например, Финляндии, российские предложения не встретили в Европе восторженного приема. Учитывая войну с Грузией и общее чувство недоверия к России, этого можно было ожидать.

Правда заключается в том, что последние годы Россия всячески избегала заключения юридически обязывающих соглашений с Евросоюзом и другими организациями, например, НАТО или ВТО. Вместо этого, Москва предпочитала заключать двусторонние соглашения с отдельными странами, включая проекты, связанные с энергетикой и безопасностью.

Теперь Россия предлагает заключить многостороннее соглашение, но эта инициатива в основном является реакцией на тот факт, что Запад начал заключать двусторонние соглашения с российскими соседями, такими, как Украина, Казахстан или Беларусь.

Понятно, что Россию беспокоит ее стратегическое одиночество, однако неясно, готова ли страна играть по правилам, которые столь активно обещает продвигать. Вполне возможно, что Россия в основном заинтересована в том, чтобы организовать крупный проект высокого уровня, который может помочь изменить ее образ одинокого медведя, в то время, как большая часть дипломатических усилий и торговых операций Москвы по-прежнему будет проводиться за пределами этой структуры сотрудничества. Возможно, именно по этой причине изначальные предложения Медведева были столь расплывчаты. Но в таком виде они принесут России крайне мало пользы и вряд ли как-то улучшат ее отношения с Западом.