Рецензия на весьма нашумевший фильм \"Россия 88\"

88 — цифровой символ аббревиатуры — удвоенной буквы Н, восьмой в латинском алфавите — Н. Н., то есть приветствие нацистов Heil Hitler — «Хайль Гитлер». Россия — страна, в которой Гитлер и его сообщники убили миллионы людей. «Россия 88» — название фильма молодого российского режиссера Павла Бардина о банде неонацистов. 

Визуально «Россия 88» является стилизацией под кинодокумент: его снимает один из попутчиков группировки «Россия 88», режиссер-любитель по прозвищу Абрам (Михаил Поляков). 

Фильм описывает будни наци-скинхедов (их еще называют бонхедами или бонами от английского «bonehead», «пустоголовый», — в противовес скинхедам-антифашистам): тренировки в подвале или в лесном лагере, нападения на людей других национальностей или других субкультур, попойки, концерты. Главный герой фильма Штык (Петр Федоров; он также сопродюсер картины) — харизматичный лидер группы. Его родители разведены, живет он вместе с матерью и сестрой, не работает. Федоров играет роль точно, создает своего персонажа сильными, яркими мазками, придает ему частицу опасной привлекательности, уравновешивая эту черту жестокостью и самоослеплением. Нынешняя звезда «Обитаемого острова» выполняет важную задачу: показать бонхедов как обычных ребят. Остальных действующих лиц Бардин очеловечивает в основном с помощью сцен без действия, когда вся компания скучает где-то в очередных руинах, справляет малую нужду на фоне вечерней Москвы, молча хлещет пиво, просто слоняется без дела, — прекрасные контрапункты к побоищам и идеологической трескотне. Вот есть такие молодые граждане: живут в обычных квартирах спальных районов, также едят, спят, пьют, занимаются любовью, по маминой просьбе ходят в магазин за картошкой, но внутри у них — неизвестно кем вмонтированный контур ненависти, побуждающий их калечить жизни и чужих, и близких людей. 

Бардин и Федоров стремятся к достоверности, не жалеют времени и актерской игры, чтобы воссоздать необходимый антураж — как социальный, так и политический. Большинство речей Штыка — реальные декларации наци, опубликованные на их форумах, снятыми на ручное видео атаками на иностранцев и ксенофобскими скетчами переполнен интернет, «крышевание» бонов нечистым на руку милиционером — печальная реальность.

Уличные блиц-интервью, когда Штык, притворяясь журналистом, получает утвердительные ответы на вопрос, должна ли Россия быть исключительно для россиян, — были взяты у реальных прохожих; нацистская рок-музыка, которую слушают герои, свободно продается на московском рынке «Горбушка». 

Что касается экранного воплощения, то здесь источники кажутся очевидными, авторы их не слишком и скрывают. Съемки прыгающей камерой и отказ от кинематографических спецэффектов напоминают о минималистических принципах движения «Догма-95», сюжет о личной трагедии в среде скинов имеет параллель в культовом австралийском фильме «Ромпер-Стомпер» (образ Штыка некоторыми чертами похож на главного героя той картины в исполнении молодого Рассела Кроу), а еврей-нацист Абрам — почти прямая цитата из «Фанатика», кинематографической притчи независимого режиссера Генрих Бина. 

Впрочем, досаднее то, что материал подавляет сюжет. В погоне за достоверностью режиссер жертвует историей как таковой; слишком много описательных эпизодов, действие тормозится, документальная стилизация начинает приедаться. Видимо, поэтому во второй половине фильма Бардин идет на чрезмерно резкие драматургические шаги, развязывает фабулу рядом смертей (но, кстати, этим грешит и \"Ромпер-Стомпер\"). Драма многих превращается в личную драму Штыка, которая — не в последнюю очередь благодаря яркой игре Федорова — почти полностью выпадает из основной истории. 

Но все-таки послание фильма считывается четко. Финальные титры с именами жертв российских нацистов (121 убитый в прошлом году только по подсчетам Московского бюро защиты прав человека), поражают. Да, фильм несовершенный, но честный. На постсоветском пространстве, перекормленном пленочным гламуром, обезьянничанием голливудских жанров, с фильмоделами, предпочитающими не замечать того, что творится вокруг них, подобная честность дорогого стоит. 

Пусть фильм Бардина мало что изменит, но во всяком случае его появление дает надежду: может, Россия осмелится посмотреть на себя трезвыми глазами и откажется быть Россией 88, государством, которое до сих пор не отпускают коричневые призраки. 

P. S. Для украинских читателей: с большой долей вероятности и в Украине очень скоро подобный фильм может стать актуальным.