В российскую политику возвращается конкуренция

По мнению эксперта московского центра Карнеги Николая Петрова, участие оппозиционного политика Бориса Немцова в выборах мэра Сочи уже само по себе стало большим событием. Подход власти к выборам усложнился, считает эксперт. Он уверен, что при принятии решения о том, регистрировать Немцова в качестве кандидата или нет, не обошлось без Путина. \"Я исключаю такой вариант, что оставить Немцова решил в конечном счете кто-то другой, а не он сам\", - заявил Николай Петров в интервью Deutsche Welle.

- Николай Владимирович, интриги на выборах в Сочи так и не получилось. Не было ожесточенной конкурентной борьбы, наоборот была какая-то усталость у избирателей от этих выборов. С чем вы это связываете?

- На выборах в Сочи Кремль ставил цель, с одной стороны, продемонстрировать несколько усложнившийся и в некотором роде более либеральный подход к избирательным кампаниям; и это проявилось в том, что Немцова зарегистрировали в качестве кандидата и не сняли с выборов. С другой стороны, важной задачей было не \"наиграть\" ему какой-то высокий результат, и способом решения этой задачи стало замалчивание выборов, информационная блокада Немцова, и так далее.

Кремль показал, что оппозиционных кандидатов можно оставлять в избирательных списках, а не убирать с выборов, как это было раньше. А с другой стороны, власть продемонстрировала, насколько она сильна, и насколько самые яркие кандидаты от радикальной оппозиции не способны сейчас бросить ей вызов и одержать верх даже над вовсе не самыми сильными ее представителями.

- Вы связываете эти перемены с приходом Дмитрия Медведева? Такого ведь не было при его предшественнике Владимире Путине?

- Я бы не связывал это с президентством Медведева. Мне кажется, что сейчас, безусловно, Путин сам принимал решение по Сочи, потому что Сочи - один из главных его проектов. Так что я исключаю такой вариант, что оставить Немцова решил в конечном счете кто-то другой, а не он сам.

- Борис Немцов набрал, по официальным данным, чуть больше 13 процентов голосов. Этот результат можно рассматривать как нынешний реальный рейтинг российских либералов?

- Это реальный рейтинг, и я считаю его очень высоким, и результат Немцова считаю хорошим. В этом смысле мне кажется, что выборы в Сочи - это уникальный случай, когда можно говорить и о победе власти, что, принимая во внимание результат, безусловно, и о победе радикальной оппозиции, потому что она показала очень хороший результат, и о победе всего общества.

Потому что была опробована новая модель более конкурентной борьбы, хотя, конечно, выборы не были политическим ристалищем, и не было реального политического соперничества, как об этом говорил президент Медведев в интервью \"Новой газете\". Но само включение имени Немцова в бюллетень стало очень большим событием.

- То есть, можно ожидать, что на следующих выборах будут участвовать в том числе и кандидаты от оппозиции?

- Я думаю, что такая модель была Кремлем опробована. Полагаю, сделан вывод, что она вполне функциональна и реализуема, и мы осенью, в единый день голосования, увидим целый ряд такого рода кампаний. Собственно, в чем новизна сочинских выборов, по сравнению с выборами 1 марта, когда тоже, особенно в небольших городах, побеждали кандидаты от левой оппозиции?

Новизна в том, что это было открытое противостояние партии власти и самого яркого, самого узнаваемого лидера оппозиции. Как раз беда оппозиции в том, что она не в состоянии выставить в более чем десяти кампаниях людей такого уровня известности и популярности, как Немцов.

- Совсем скоро будет год с момента инаугурации Дмитрия Медведева. Каковы главные итоги этого года?

- Итоги года связаны не столько с тем, что Медведев переехал в кабинет президента, сколько с тем, что политический режим, который не изменился или почти не изменился с приходом Медведева, столкнулся с принципиально новой ситуацией - речь идет об экономическом кризисе. В этом отношении, мне кажется, итоги года достаточно негативны. И не потому, что падает уровень жизни, растет безработица - это естественные и понятные результаты кризиса, - а потому, что власть недооценивает тех вызовов, которые кризис перед ней ставит.

То есть она более или менее активно, если не сказать адекватно, реагирует на вызовы в сфере экономики, предпринимая целый ряд шагов, но кризис - это очень серьезные вызовы в сфере управления, в сфере политики, внутренней и внешней политики. Во всех этих сферах никаких реальных действий и изменений, которые бы последовали в качестве реакции на кризис, мы не увидели.

Ведь надо менять основы, надо восстанавливать связь между властью и обществом, надо восстанавливать механизмы принятия решений, чтобы могли быть учтены интересы разных социальных и региональных групп, а вместо этого власть сейчас предпринимает шаги, направленные на какие-то декоративные изменения.

- А как же последние шаги Дмитрия Медведева? Такие, как облегчение законодательства в сфере работы НКО, встреча с правозащитниками, обсуждение вопросов развития гражданского общества в интервью \"Новой газете\", освобождение Светланы Бахминой? Разве это не попытки власти в условиях кризиса наладить обратную связь с обществом?

- Пока нет. Надо делать различия между реальными шагами и декларациями. Кроме освобождения Бахминой, которое можно считать сигналом и не более того, все остальное - это декларации. Давайте подождем, когда за этими жестами последуют какие-то реальные шаги.

- Насколько можно говорить о возвращении конкуренции в политическую жизнь России?

- Мы наблюдаем некоторые элементы возврата конкуренции. Если раньше это, в основном, была конкуренция внутри партии власти, когда самые разные позиции сталкиваются внутри \"Единой России\", и когда, скажем, местное отделение может не послушать своих федеральных руководителей и поддержать не того кандидата, которого требует поддержать Москва; то сочинские выборы - это, в известном смысле, шаг вперед, потому что это уже внешняя политическая конкуренция, не только внутри \"Единой России\", но уже между партией власти и какими-то другими политическими силами. То есть элементы конкуренции усиливаются.

Но главный вопрос заключается в том, насколько быстро будут идти изменения. Сейчас модернизация - это попытка политической системы выжить в меняющихся условиях. И в этом смысле я оптимист, но мне кажется, что та скорость, с которой политическая система меняется, в том числе и восстанавливая элементы политической конкуренции, она недостаточна, недостаточна по сравнению с теми внешними колоссальными изменениями, которые сейчас происходят. Мне кажется, и Кремль, и граждане, и подавляющее большинство всех политических сил заинтересованы в том, чтобы шла ускоренная политическая эволюция, чтобы менялась система, а не в том, чтобы она сломалась, и неизвестно, что на ее месте возникло бы, но, к сожалению, пока скорость не очень велика.