Коррупция в России неискоренима в принципе

На модерации Отложенный

Недавние громкие заявления президента Медведева ознаменовали очередной всплеск «борьбы с коррупцией» в РФ. В связи с этим у меня появились некоторые соображения, не претендующие на оригинальность, но, как мне кажется, актуальные.

Когда-то Карл Маркс, разрабатывая свою «лесенку» общественно-экономических формаций, наткнулся на одну любопытную «ступеньку». Сама эта «лесенка» меня мало интересует, поскольку имеет весьма отдаленное отношение к реальности. Но в процессе ее разработки Маркс, подыскивая недостающее звено между первобытно-общинным строем и строем рабовладельческим, невольно открыл нечто, выходящее за рамки марксисткой схоластики. Речь идет о т.н. азиатском способе производства.

Что же это такое? Попытаемся разобраться.

Нередко исследователи вопроса начинают со следующих ленинских определений: «”Ключ” восточных порядков – отсутствие частной собственности на землю»; «Вся земля – собственность государства». Кроме того, выделяют наличие общественных работ, проводимых под руководством центральной государственной власти, представленной в виде «восточной деспотии». (Многие отмечают, что сразу после прихода к власти Ленин, считавший себя борцом с российской азиатчиной, учредил Наркомат общественных работ). Разумеется, неотъемлемой, можно сказать, ключевой компонентой такой системы является бюрократ. Бюрократизм в данном случае – «всеобъемлющий принцип управления».

Называют следующие составляющие азиатского способа производства: «Община, особые классовые отношения, централизованное государство, деспотия, бюрократический характер государственного аппарата, относительная застойность производительных сил».

И опять же – «почти полное отсутствие частной собственности как системы общественных отношений».
Кто же в таком случае эксплуатируемые? Чтобы ответить на этот вопрос, марксистская мысль была вынуждена сформулировать такое понятие как «поголовное рабство». Это означает «эксплуатацию почти даровой рабочей силы, оторванной на время от хозяйства и семей». Причем, подчеркивается ее крайне «расточительный расход», по принципу «бабы еще нарожают».

А кто же эксплуататоры, господствующий класс? Вот тут начинается, пожалуй, самое интересное. «Господствующий класс – не люди, А ГОСУДАРСТВО САМО ПО СЕБЕ КАК СУЩНОСТЬ»; «Господствующим классом является сам государственный аппарат, т.е. вся та масса различных чиновников…». Некоторые исследователи, развивая концепт азиатского способа производства, даже предложили понятия «государство-класс» и «власть-собственность». Речь идет об «иерархии функционеров», осуществляющей «эксплуатацию крестьян-общинников не на основе собственности на средства производства, А НА ОСНОВЕ СВОЕЙ ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ РОЛИ ».
Любопытно, что со временем Маркс ослабил внимание к теме азиатского способа производства – это объясняют, прежде всего, тем фактом, что социализм по теории Маркса стал все больше напоминать ту самую «восточную деспотию». Именно тогда кипела полемика Маркса с Бакуниным, обвинявшим коммунистов в том, что они собираются создать систему, «на одном полюсе которой будет бесконечный деспотизм, а на другом – бесконечное рабство». На этом фоне концепт азиатского способа производства выглядел все более двусмысленно.

Примечательно, что практически все, пишущие на эту тему, отмечают одну закономерность. В 20-х годах прошлого века в СССР велись довольно оживленные марксистские дискуссии об азиатском способе производства. Однако уже в начале 30-х годов, после коллективизации, они, как по мановению волшебной палочки, прекращаются. Понятное дело, ведь страна шла к развитому ГУЛАГу и дальнейшее обсуждение могло вызвать ненужные сопоставления…

Исследователи признают, что «в России всегда были сильны рудименты азиатского способа производства»; «цари – собственники земли», особенно в «долгополый» московский период, когда поместья жаловались дворянам за службу в пользование, но не в собственность – такой же принцип наделения функционеров улусами действовал ранее и в Орде.

Вообще, именно татарщина роковым образом сбила наши цивилизационные настройки, упразднила общеевропейский вектор развития Руси. Да и сама Русь, по существу, исчезла; Россия – это принципиально другое образование, возникшее как наследница Орды и обладающее всем букетом признаков азиатского способа производства. Главное же то, что культура частной собственности у нас после нашествия монголов традиционно невысока. Известны слова Розанова: «В России вся собственность выросла из “выпросил”, или “подарил”, или кого-нибудь “обобрал”. Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается». Именно в свете нашей темы становится ясно, на что, собственно, замахнулся Столыпин, демонтируя сельскую общину и утверждая социальный тип мужика-собственника – он посягнул на «восточные» цивилизационные основы империи. И, увы, сломал себе шею.

К началу второго десятилетия ХХ века в России за 200 лет петербургского периода был накоплен значительный потенциал европейской модернизации. Однако русский европеизм, как показал Февраль, был все-таки незрел, поверхностен, неглубок, и не мог еще конкурировать с базовой российской азиатчиной, с ее колоссальной исторической инерцией. Что, собственно, произошло в октябре 1917-го? Провал европейской модернизации, начавшейся после отмены крепостного права, и торжество радикальной азиатской реакции. Сталинизм – это реванш азиатского способа производства, очищенного от всей этой чужеродной петербургской «шелухи».

Что же происходит сегодня?

Некоторые исследователи определяют своего рода «\"качели\" азиатского способа производства: сначала государство \"взнуздывает\" бюрократию для того, чтобы накопить необходимые общественные богатства, затем бюрократия \"приватизирует\" государственные институты вместе с накопленными богатствами и расточает последние».

Они констатируют: «Завершив в 90-х годах государственно-монополистическую (\"коммунистическую\") накопительную фазу азиатского способа производства, Россия вошла в расточительную фазу в специфически российской кланово-номенклатурной форме». С этой точки зрения, в России нет никакого капитализма, даже «номенклатурного», а есть «кланово-номенклатурная форма азиатского способа производства, когда собственность перемещается по правилам кланов и по их соглашениям (а не по законам рыночной конкуренции и нормам права)». Соответственно, «экономические интересы клановой номенклатуры, видящей в западном (капиталистическом) способе производства погибель для себя, формируют антизападную политику России на международной арене». Вот она, прагматичная, можно сказать, вполне шкурная суть официозного патриотизма, украшенного идейками об «особом пути», «Третьем Риме», «русском мессианстве» и т.д.

В свете сказанного понятно, что национал-демократия – это очередной русский проект европейской модернизации. Однако, в отличие от того же Столыпина, мы понимаем, что демонтаж азиатского способа производства неотделим от демонтажа архаичной имперской системы и ревизии великодержавной русской идентичности.

то же касается президентской борьбы с коррупцией, то можно с уверенностью утверждать: там, где бюрократу отведена ключевая роль, коррупция в принципе неискоренима. Можно по-азиатски отрубать руки взяточникам или сажать их на кол, но коррупция останется, поскольку «физиологически» присуща азиатскому способу производства с его системой господства чиновников. Российское государство не может победить коррупцию, не упразднив себя. Поэтому ясно: очередная антикоррупционная кампания сведется к показухе и межклановым разборкам.