Коррупция в России давно стала нормой отношений?

В фойе зала заседаний Красноярского экономического форума (проходил 27-28 февраля) продавались сувениры. Один из самых популярных — оберег «Коготь медведя». К товару прилагалась инструкция с описанием потребительских свойств, в частности глубоких традиций его применения в свадебных обрядах. С его помощью можно, к примеру, как приворожить избранницу, так и, наоборот, полностью расстроить отношения. Все зависит от того, где, когда и как «шабаркнуть» этим самым когтем.

Поиск эффективных антикризисных рецептов в непростых взаимоотношениях между властью, бизнесом и обществом сегодня имеет много общего с подобными мистическими ритуалами. Вроде хочется найти такой коготь, с помощью которого можно было бы сразу зажить долго и счастливо. Однако можно ведь и так «шабаркнуть», что от какой-никакой социальной и политической стабильности не останется и следа. Чтобы помочь обществу и государству выяснить отношения (и в будущем их улучшить), нужно для начала понять, на чем они основаны сегодня.

Возьмем, к примеру, проблему коррупции. Борьба с ней, несомненно, может быть одной из серьезных тем налаживания доверия между властью и обществом. Нужно только определиться, как именно об этой проблеме говорить. Поняв, симптомом чего коррупция являлась до сих пор, можно и назначить лечение.

Обычный взгляд на проблему заключается в том, что она есть повреждение государственных и рыночных институтов, соответствующих политических и экономических практик. Если коррупция — «отклонение от нормы» системы, то методы и направления борьбы с ней будут соответствующими: нужно улучшать законодательство и законные институты, преодолевать правовой нигилизм, а также повышать эффективность работы правоохранительных органов. С экономической точки зрения коррупцию можно также воспринимать как неформальный налог.

Однако на проблему ведь можно посмотреть несколько иначе и шире. Коррупция в последние десятилетия в России не является каким-то отклонением и повреждением системы, но сама является системообразующим институтом. Вместе с крышеванием и рядом аналогичных неформальных институтов она является ключевым механизмом обмена власти на собственность на административных рынках и торга между различными группами элиты. Борьба с коррупцией при такой модели всегда оказывается в восприятии статусных элитных групп своего рода незаконным конкурентным преимуществом, когда или силовое сообщество в целом, или какая-то его специально уполномоченная часть получают сверхвозможности в переделе власти и собственности.

Коррупция работает как инструмент перераспределения ресурсов, ренты и статусов не только между властью и бизнесом, но и между различными социальными группами. С помощью денег можно купить не только эффективность госмашины, но и конкурентные преимущества в обществе по сравнению с другими. С другой стороны, представители некоторых профессиональных сословий могут «добирать» с помощью коррупционных доходов или обмена услугами тот социальный статус и уровень жизни, которые соответствуют социальной значимости оказываемых ими услуг, но неадекватно оцениваются официальными зарплатами от государства или даже искаженным рынком.

Коррупция является еще и важным элементом общественного договора. Например, возможность откупиться от государства и обойти закон часто работает как важный механизм, оправдывающий невмешательство общества в дела власти. Важно и то, что социальные отношения сегодня в России сильно «монетизированы». В обществе мало доверия, ценностных связок, чтобы обеспечивать взаимопонимание и взаимодействие между разными социальными группами, поколениями, субкультурами и подсистемами ценностей. Деньги часто оказываются единым эквивалентом социальных отношений и суррогатом единой системы ценностей, превращающим «цену вопроса» в гипертрофированно важную часть социальной коммуникации.

Если взглянуть на проблему таким образом, то можно увидеть, что государство и общество давно живут с коррупцией в «законном браке», где многое стерпелось и слюбилось, хотя это и не добавляет искренности в отношения. И что вопрос не столько в том, как свести, приворожить и в итоге поженить государство и общество между собой, а как раз в том, что делать с их весьма специфическим «брачным договором».

Если в обществе блестяще отсутствуют эффективные и развитые институты, то это вовсе не значит, что вместо них царит анархия, исключительное право сильного и война всех против всех. Просто вместо формальных и видимых институтов работают неформальные и теневые, которые обеспечивают определенный уровень доверия и предсказуемости, а также технологии конкуренции, эффективности и коммуникации в обществе. Их можно и нужно исправлять, лечить и превращать «из лягушки в царевну». Искать и вырабатывать правила перехода от одной системы, построенной на неформальных понятиях, к другой, опирающейся на прозрачность и закон.

Но для этого нужно сначала признать, что эти неформальные институты и практики есть и что взятка, откат, крыша и возможность договориться — это норма нынешней системы отношений в нашем обществе, а не искажения и отдельные недостатки.