Ленин и сегодня живее всех живых?

Владимир Ильич, он же в былом просторечии Лукич, стал частью ландшафта, и не только исторического. Поразительная историческая и архитектурная устойчивость Мавзолея привела к тому, что его перестали замечать, а соседство капиталистического капища в лице ГУМа с социалистической пирамидкой, начиненной забальзамированным телом, не кажется чем-то диким. Чисто российская эклектика. Ну, Мавзолей. Ну, Ленин...

Постсоветский Фирс 

Нельзя сказать, что об Ильиче забыли совсем. Хотя чем-то его жизнь после смерти СССР напоминает судьбу чеховского Фирса из «Вишневого сада»: «Заперто. Уехали… (Садится на диван.) Про меня забыли…»

Выросло целое поколение, назовем его «нефтегазовым », для которого «имя Ленин» не говорит почти ничего. Забывчивостью стали страдать и старшие поколения. Интересно даже не отношение к Ленину и не ассоциации, связанные с ним. Об особенностях национальной исторической памяти гораздо более внятно говорит то обстоятельство, что согласно исследованию Фонда «Общественное мнение» (ФОМ) о старом названии Ульяновска — Симбирск помнят лишь 33% респондентов. А это факт из биографии Ильича, который в свое время все знали, как Отче наш.

В проекте «Имя России» Владимир Ильич занял почетное шестое место с 424 283 голосами, а Сталин получил «бронзу» с 519 071 голосом, едва не победив в этой гонке брендов. На фоне лидеров результат Ленина неважнецкий, хотя и непостыдный.

В сознании россиян Ленин, конечно, уже не прежний «дедушка», призывающий детей вступить в общество чистых тарелок, но и не человек, повернувший ход истории России в сторону формирования режима, на алтарь которого были принесены многомиллионные человеческие жертвы. В сегодняшнем Ленине нет той мифологической мощи, которая заставила поэта написать стихи сказочного содержания: «Разрубил березу на поленья/Он одним движением руки,/Мужики спросили: «Кто ты?» — «Ленин»,/И остолбенели мужики». Но им и не пугают на ночь детей. В Ленине нулевых годов нет той бронзовой пустотелости, которой были заполнены главные площади российских городов, но по большому счету население России относится к нему неплохо, с симпатией, а иногда и с интересом.

Телеменеджеру на заметку 

Когда в 2006 году респондентов ФОМа спросили, как они относятся к Ильичу, выяснилось, что 58% опрошенных считают: роль Ленина в истории положительная. Лишь 19% ответили, что Ильич сыграл отрицательную роль. 46% полагают, что мумию следовало бы вынести из Мавзолея, 29% — и это существенная цифра — против. По странному совпадению именно 29% респондентов более раннего, 2005 года, исследования под названием «Воспоминания и напоминания о Ленине» сообщили, что в их городе есть по меньшей мере один памятник вождю. (51% опрошенных утверждает, что в их городе есть улица Ленина, как тут забыть об Ильиче, если он не ушел из топонимики России?)

К моменту исследования 2005 года с распада СССР прошло почти полтора десятка лет, а у 30% опрошенных имя Ленин вызвало следующую ассоциацию: «вождь, лидер». Устойчивость в массовом сознании исторических клише поразительная! «Гений» — 5%, «учитель» — 4%, «человек, который принес вред России» — 2%, «затрудняюсь ответить» — 22%.

В этом «затрудняюсь» — не только равнодушие, но и деятельный интерес. 21% хотел бы побольше узнать о Ленине, причем лидирует в эпоху всепобеждающего гламура интерес к его частной жизни. Ничего удивительного: Ленин — это «селебрити», знаменитость. Он, конечно, не может тягаться по популярности с Ксенией Собчак или Иосифом Сталиным, но Первому каналу есть о чем подумать, планируя свою программную политику на ближайший год…

Значит, прав был натужный бас из всех репродукторов Советского Союза: «…но никто и никогда не забудет имя Ленин?»

Удачливый неудачник 

Ленина никто не забыл, но о нем никто особенно и не вспоминает — таков, пожалуй, главный парадокс в отношении к фигуре вождя мирового пролетариата. В глазах сегодняшнего нашего гегемона — «офисного планктона», делающего (или делавшего до последних месяцев) карьеру в стеклянно-зеркальных интерьерах постсоветского капитализма, Ленин — лузер и фрик, закомплексованный неудачник, ботаник, написавший «многа букаф». (Да и кто из них сегодня поймет, например, всю комическую дикость ленинских заметок на полях прочитанного Гегеля: «Боженьку пожалел! Сволочь идеалистическая!») Отсутствие, мягко говоря, модельных данных во внешности Надежды Константиновны лишь усугубляет ощущение «отстойности» нашего героя. Серый костюм-тройка, лысина, выражения типа «архиважно, батенька», кипяток без чая вместо махито — разве можно это продать как «икону стиля»? Даже кепка теперь ассоциируется совсем с другим персонажем. Слова, образы, мечты, которыми жило поколение нонконформистской молодежи рубежа XIX и XX столетий, сегодня могут вызвать разве что уныло-усталую реакцию: «Не грузи».

Мягко говоря, странно выглядит Ильич и с позиции современного менеджерского прагматизма элит. Договариваться «по-хорошему» он явно не умел. Везде, где бы ни появился Ленин, одно и то же — раскол, выяснение партийной платформы. Сегодня — против Горького и Луначарского, против Каменева и Зиновьева и т.д. В разное время доставалось от него и Троцкому, и Сталину. Главное — отмежеваться, объявить тех, от кого отмежевался, врагами и беспощадно громить, не стесняясь последних выражений. (Кстати, советский человек знал, что слово «говно» пишется через «о», главным образом благодаря знаменитой ленинской фразе об интеллигенции.)

Использование ругательств в адрес оппонентов, пожалуй, единственное, что осталось у нас от ленинской политической культуры.

Зато вряд ли возможно представить себе крупную партию, отказывающуюся участвовать в парламентских выборах, даже если любому очевидно, что они представляют собой фарс. Равно как нет сегодня такого оппозиционного политика, который не умерил бы свою оппозиционность, пообещай ему для начала теплое местечко во властной вертикали. Окажись Ленин в сегодняшней российской политической элите, он выглядел бы чудовищным отморозком.

Кстати, неудачником Ленина часто называли его политические противники из числа современников. Действительно, вопреки сочиненному впоследствии Сталиным «Краткому курсу истории ВКП(б)» ленинский политический курс вовсе не был движением от победы к победе. Большую часть времени своей жизни политик Ленин провел в тюрьмах и эмиграции. Стабильность думской монархии Николая II самому Ильичу казалась настолько очевидной, что еще в 1916 году он не верил в возможность серьезных перемен, а о Февральской революции узнал из газет. Его персональный триумф в возрасте 47 лет был мгновением, в нашем сознании связанным с легендарным выстрелом «Авроры». Для остальной страны это больше похоже на катастрофу: Гражданская война, террор, разруха, голод, болезни. Прошли считаные годы, и все закончилось разочарованием, фактическим отстранением от власти, параличом, беспомощностью, мучительной, но совсем не героической смертью.

Вполне понятно, почему Сталин имеет сегодня больший «рейтинг», чем Ильич. Культ мертвого вождя, ставший религией нового советского государства, это его семинаристского ума дело. Равно как и само государство, на обломках которого сверкают сегодня огни недостроенных небоскребов Москвы-Сити.

Знамя, сила и оружие

Культ вождя угасал вместе с названной его именем системой. Прежде чем интерес публики переместился с идейно-политического наследия Лукича к его личной жизни, омраченной болезнями, неряшливым графоманством и задумчивой страстью к Инессе Арманд, Ленин послужил инструментом идеологических и политических манипуляций. «Наше знамя, сила и оружье» — все правда в словах поэта.

Автор одного из самых загадочных высказываний в истории риторики — «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно» — сам попал примерно в такую же ситуацию, когда его интерпретировали на все лады преемники, и особенно Иосиф Виссарионович. Мавзолей, собственно, и стал формой «интерпретации» Ленина — охранной грамотой Сталина. А позже иконой брежневской поры. Ильич служил источником цитат, как правило, вырванных из контекста. Спичрайтеры высшего руководства виртуозно жонглировали фразочками Ильича. «Коля, обогати текст Лениным!» — просил помощник Черненко Вадим Печенев своего коллегу Николая Прошунина. А у Михаила Андреевича Суслова в кабинете на Старой площади имелся специальный шкафчик с любовно подобранной картотекой высказываний Ильича, приспособленных к разным случаям.

Но в ту тоскливую эпоху образ Ленина служил своего рода фоном существования СССР. А вот как хоругвь, с соответствующими случаю эмоциями, Ильича поднимали в те исторические периоды, когда в стране начиналась демократизация.

«Возвращение к ленинским нормам партийной жизни» — это борьба с культом личности Сталина в хрущевскую эпоху. На XXII съезде КПСС 30 октября 1961 года произнес речь первый секретарь Ленинградского обкома И. Спиридонов. Он выступил за то, чтобы Сталина убрали из Мавзолея. Последний удар по мумии Сталина нанесла член партии с 1902 года Дора Лазуркина: «…нашему прекрасному, хорошему Владимиру Ильичу, самому человечному человеку нельзя быть рядом… со Сталиным». Постановление съезда мотивировало избавление от мумии Сталина тем, что он нарушил «ленинские заветы».

Противопоставление хорошего Ленина злому Сталину — это стратегия перестройки второй половины 1980-х. При Горбачеве начались судорожные попытки нового прочтения Ленина: перестройка, которая объективно разрушала социализм, нуждалась в идейном оправдании, Михаил Сергеевич справедливо опасался преждевременного крушения основ. «Что хотите со мной делайте, хоть стреляйте, — говорил Михаил Сергеевич, — от Ленина я так легко не отступлюсь». А идеолог перестройки Александр Яковлев потом несколько цинично замечал: правильно, ведь у Ленина можно найти прямо противоречащие друг другу утверждения. (Исаак Бабель это называл устами одного своего героя «таинственная кривая ленинской прямой».) Результатом политической «ленинской» археологии стало и восстановление съездов советов.

Обращение к наследию Ильича, впрочем, не спасло Советский Союз. К тому же массовые антикоммунистические настроения уже ставили знак равенства между Лениным и Сталиным. Казалось, такая позиция возобладала навсегда. Но как выяснилось спустя всего-то 10–15 лет, ей был, увы, уготован короткий срок жизни.

История России после 1953 года — это борьба просталинских и антисталинских сил. Антисталинисты брали на вооружение имя Ленина: хотя бы этим он сослужил истории добрую службу. Но сейчас Ильичем отогнать призрак Сталина, все чаще восстающий из гроба, невозможно. Ленин потерпел поражение от собственного порождения — товарища Джугашвили, и не только в рейтинге «Имя России». Сталина вынесли из Мавзолея, но он действующее лицо в политике. Ленин остался в Мавзолее, но его никто не замечает.

Бессмысленная мумия, которую то ли забыли, то ли все еще боятся захоронить.

Василий Жарков, Андрей Колесников