Без трансгенов человек не прокормит себя

Эра биотехнологий началась в 1973 году, когда была создана первая трансгенная бактерия — кишечная палочка со встроенным геном сальмонеллы (работа исследователей из Калифорнии Стэнли Коэна и Герберта Бойера). В те времена ученые, видимо, еще не думали о пиаре и положительном образе ГМО в глазах общественности, иначе выбрали бы организмы посимпатичнее... Всего через пять лет компания «Генентех», основанная Гербертом Бойером, научила трансгенные бактерии синтезировать инсулин. Сейчас медицинские биотехнологии — уже почти рутина. Человеческие белки, произведенные ГМбактериями, считаются более безопасным сырьем для лекарственных препаратов, чем донорские: ведь во втором случае есть опасность заражения инфекционным заболеванием, вплоть до СПИДа.

Козлятушки-ребятушки 

В наше время источником лекарственного сырья могут быть и высшие организмы. Игорь Гольдман, директор «Трансгенбанка» (российской коллекции генетического материала) Института биологии гена РАН, является участником совместного российскобелорусского проекта по выведению трансгенных козлят — носителей гена лактоферрина. Человеческий лактоферрин, белок женского молока, в несколько раз снижает смертность младенцев от желудочнокишечных инфекций. Кроме того, он обладает противоопухолевой активностью. Наладить промышленное получение этого белка из молока трансгенных коз, чтобы добавлять его в смеси для искусственного вскармливания младенцев, весьма заманчивая идея, и первый шаг уже сделан: козлята с геном лактоферрина появились на свет. К страхам по поводу ГМО Игорь Гольдман относится с юмором: «Когда вы покупаете в аптеке лекарства, вы не переживаете по поводу того, что они синтезированы бактериями». Однако Виталий Пухальский, профессор Института общей генетики, шутить не склонен: «Интерферон, полученный трансгенным путем, в Америке вызвал целый ряд отрицательных эффектов». Прежде всего это риск аллергических реакций. Но от них не гарантирует и употребление «обычных» белковых препаратов.

Голодная альтернатива 

Первое съедобное ГМ-растение, помидор SavrFlavr с увеличенным сроком хранения, произвела в 1994 году калифорнийская компания «Калген». Но «зеленые» считают главным мировым злом не ее, а «Монсанто».1 В 1974 году «Монсанто» выпустила на рынок неселективный гербицид глифосат (раундап), ставший чрезвычайно популярным. Но обрабатывать раундапом посевы можно только заранее, поскольку он действует неизбирательно, убивая и осот, и кукурузу. Тогда «Монсанто» занялась разработками и в 1996 и 1998 годах соответственно вывела устойчивые к гербициду трансгенные сорта сои и кукурузы под фирменным названием Roundup Ready (RR). Если на поле растет RR-сельхозкультура, химическую прополку можно устраивать в любое время — сорняки погибнут, а полезному растению ничего не сделается. Именно вокруг RR-сои разгорелся скандал, когда российская исследовательница Ирина Ермакова попыталась убедить мировое научное сообщество, что продукты, полученные из нее, приводят к бесплодию у крыс.2 Однако пока на распространение ГМ-растений это не повлияло.

Сегодня общая площадь трансгенных посевов на Земле — 114 млн. гектаров. Их возделывают 12 млн фермеров, 90% которых проживают в развивающихся странах. Выращивают трансгены также в США и Канаде, а вот в Европе их сравнительно немного: Евросоюз относится к ГМО настороженно. Но поскольку рост площадей, занятых трансгенными культурами, составляет более 10% в год, вскоре большинство продуктов в нашем питании станут либо очень дорогими («органическое» земледелие обходится недешево), либо генно-модифицированными.

ГМ-нелегалы 

В России выращивать ГМ-растения для употребления в пищу запрещено. По мнению Аркадия Злочевского, президента Российского зернового союза, возделывать ГМО-сорта у нас экономически выгодно, даже несмотря на то, что наше растениеводство — это в основном пшеница и ячмень, а соя и кукуруза, трансгенные аналоги которых предлагают производители, играют гораздо меньшую роль. У наших хозяйственников сейчас нет таких денег, чтобы возобновить обработку земель, выпавших из севооборота из-за вредителей и сорняков. Трансгенные сорта помогли бы это сделать. «Но до тех пор, пока легальных посевов на нашей территории не существует, мы этой выгоды не получаем, — говорит Злочевский. — Зато налицо вред, связанный с неконтролируемым распространением ГМО. Мы идем путем Бразилии: трансгенные посевы в России существуют де-факто, а де-юре не обозначены. Следовательно, нет контроля со стороны государства. Отсюда риски, связанные с несоблюдением экологических критериев».

Большинство специалистов считает, что обойтись без ГМ-культур современное сельское хозяйство не сможет, так как альтернативой будет жесточайший голод. И даже если рассуждать в масштабах не всего человечества, а отдельно взятой страны, возвращение к экологически чистому растениеводству и животноводству без «химии» и без ГМО — утопия.

Если отказаться от ГМ-растений даже в качестве кормов для животных, это приведет лишь к тому, что мы будем импортировать мясо скота, вскормленного ГМО. Либо везти мясо через океан, из Аргентины или Австралии, — свободное от ГМО, но замороженное.

Вредно ли есть гены? 

А если мы не откажемся от ГМО? Что может произойти с человеком, который ест ГМ-продукты? Член-корреспондент РАН, директор Института общей генетики Николай Янковский утверждает, что данных о вредном воздействии ГМО на здоровье человека в научной литературе нет. В докладе, опубликованном Всемирной организацией здравоохранения в 2005 году, говорится, что употребление в пищу ГМО не влечет никаких дополнительных рисков по сравнению с традиционными продуктами. Институт питания РАН никаких вредных эффектов также не обнаружил.

Почему люди думают, что употребление в пищу генов, то есть участков ДНК, может причинить вред здоровью? «Каждый день мы съедаем с пищей один грамм генов, и от этого ничего не меняется, — говорит Янковский. — У генетиков есть старая шутка: если мужчина любит говяжий бифштекс, может ли это привести к появлению у него рогов?» Ген трансгенного организма несет в себе весьма незначительные изменения, которые могли бы возникнуть и естественным путем. Но новых сортов, выведенных методами традиционной селекции, никто не боится. Хотя бывали случаи, когда при скрещивании, например, сортов картофеля в клубнях начинал вырабатываться соланин — ядовитое вещество, которое делает обыкновенную картошку несъедобной. Поэтому все новые сорта проходят тщательную проверку, но еще тщательнее проверяют ГМ-сорта.

Иной точки зрения придерживается «Гринпис». Когда создают ГМ-сорт растения, новый ген обычно вводят в составе конструкции, заимствованной у микроорганизма из рода Agrobacterium. «Никто не доказал, что, когда генетический материал встраивается в высшее растение, это не может привести к изменениям в организме высших животных и человека», — говорит Наталья Олефиренко, руководитель генетической программы «Гринпис». Она утверждает, что согласно результатам, полученным независимыми учеными, молекулы ДНК, предназначенные для транспорта генов бактерий в растения, могут затем обнаруживаться в организмах людей и животных, которые ели трансгенную сою или кукурузу. Не произведут ли эти молекулы какие-то преобразования и в нашем геноме?

Риски реальные и мнимые 

К проблеме негативных последствий ГМО нужно подходить профессионально, считает директор Центра политики управления риском в генной инженерии живых организмов Александр Голиков. «Есть три категории рисков: вероятностные — для которых существуют экспериментальные данные, гипотетические — для которых они могут быть получены, и спекулятивные, которые в принципе возможны, но проверить экспериментально их нельзя. Основная наша задача — перевод риска из второй категории в первую». Пример мнимого риска — это миф о том, что посевы трансгенной кукурузы в Америке могут погубить бабочку монарха. Действительно, гусеница этой бабочки погибает, если ее кормить трансгенной кукурузой, но в природе гусеница монарха живет не на кукурузе, а на молочае, а в вопросе выбора питания бабочки куда более консервативны, чем люди.

Александр Викторов, старший научный сотрудник Института проблем эволюции и экологии РАН, в основном занимается оценками экологических рисков. Он заметил, что ген одного организма, пересаженный в геном другого, может работать сразу на несколько признаков, и в этом случае некоторые новые качества трансгенного растения окажутся для генетиков сюрпризом. «Подобный эффект обнаружен у Bt-растений — кукурузы, риса и других, содержащих ген бактериального белка, токсичного для насекомых. Выяснилось, что абсолютно у всех Bt-растений повышено содержание лигнина, придающего стеблю устойчивость. Остатки Bt-растений разлагаются значительно медленнее, в результате белок, убивающий насекомых, остается в почве в течение года после уборки урожая». Кстати, и биологическая защита от вредителей оказалась не такой непробиваемой, как предполагалось, заметил Александр Викторов: «В Китае, где широко распространен трансгенный Bt-рис, на первый план в качестве вредителя выдвинулась тля. Токсин защищает от бабочек, а тле как раз очень нравится трансгенный рис: он зеленее, в нем больше азота».

Безопасность ГМО-продуктов как для природы, так и для человека остается предметом споров. Бесспорен и очевиден лишь вред от недостатка пищи. Поэтому человечество и дальше будет приспосабливать природу к своим нуждам. Хотелось бы верить, что это спасет нас от голода.

Елена Клещенко