Зачем кошмарить СМИ?

Прокуратура объявила, что намерена срочно проверить: кто тут разжигает кризис? Какие такие медиа? Вам сказали четко и понятно: нет у нас никакого кризиса. Есть только последствия мирового финансового кризиса, спровоцированного Америкой. А если непонятно, значит, преступили. А коли преступили, нужно наказать.

Это симптом состояния сословия, которое числит себя управленческой элитой. Люди всерьез, основательно верят, что процессы подъема и спада есть порождение чьей-то информационной мощи. Что социальные, экономические, политические и прочие процессы не подправляются, ухудшаются или улучшаются, а напрямую управляются потоками информации, реальной и придуманной, неангажированной и лживой. Они убеждены, что медийный мир это не смесь всего со всем, сговора и хаоса, подчинения и своеволия, личных амбиций и начальственных приказов, а сфера тотального заговора, модель осуществленного заказа. И убеждать, что это не так, что все совсем не так, бесполезно. Вежливо-нахальная улыбка всеведущего бюрократа: знаем, знаем. Или наглая ухмылка бизнесмена: что вы тут нам будете рассказывать. Вспомните недавнее письмо строителя-миллиардера Полянского: журналисты! перестаньте говорить, что думаете, о строительном комплексе! мы и так на лопатках! не пишите про крах, пишите про подъем, и все у нас будет отлично. Так герой скандинавского мифа делал пением лодку; он пел, и лодка появлялась.

СМИ не могут порождать кризис. Только если кризис, как обвал в горах, уже созрел, и достаточно чихнуть, чтобы начался сход лавины. Так что, лучше заняться не проблемой разжигания экономических страстей, не вопросом: кто тут отказался лгать насчет реального положения вещей, а проблемой разжигания межнациональной розни, вопросом о настоящих угрозах, стоящих перед нашим обществом. Проверяйте СМИ, не проверяйте, но схема развития кризиса (который разгорается, а не разжигается) видна как на ладони. До января подзатыльник получат финансисты, журналисты, маркетологи, владельцы крупных продуктовых сетей. После января не выплатят бонусы офисному планктону, он не погасит долги перед банками – и перестанет обеспечивать рост потребления.

Это все беда, но не большая; в конце концов, и финансисты, и журналисты, и маркетологи, и ритейлоры, и офисная интеллигенция получали последние несколько лет приличные зарплаты и доходы. (За исключением совсем уж молодых ребят, только вчера получивших первую работу и не успевших накопить жирок, и вовсе старых почтенных специалистов, которых сохраняли в штате по преимуществу из уважения, а стало быть, платили очень мало.) Если эти люди были обеспеченно-беспечными, то есть, зарабатывали с неким избытком и при этом не готовились к неизбежному экономическому спаду, не делали запасы, а тратились напропалую, то это их проблема.

Белочкам, наверное, тоже нравится лето и ранняя осень, так хочется понежиться на солнышке и подышать запахом опрелых листьев, однако ж они не наслаждаются погодой, а зарывают пропитание на зиму.

А вот потом начнется нечто более серьезное. По крайней мере, в крупных городах. Строители, которые сейчас лишь замораживают новые проекты, в массовом порядке начнут сворачивать текущее строительство – до лучших времен. Что бы там ни писал в своих прокламациях г-н Полонский. Сотни тысяч привозных рабочих останутся без дела. Домой они не поедут; в Узбекистане и Таджикистане вовсе нищета, в Туркменистане через пень колода, в Молдавии то густо, то пусто. Эти безработные мигранты будут неизбежно растекаться по городским пространствам, прятаться в щелях, жить впроголодь, но они – останутся. Кто-то найдет малооплачиваемую работу, кто-то нет; этническая преступность неизбежно возрастет, а значит, возрастет и массовый расизм.

Пока – если не брать в расчет разрозненные банды скинхедов – расизм проявляет себя стыдливо, с оговорками; но если даже прокремлевские движения вроде «Молодой гвардии» уже выходят на оплаченные чистенькие митинги с лозунгами, чересчур напоминающими те, за которые Рогозин некогда был снят с московских выборов, то это предвестье беды. И никакие изменения конституции тут не помогут; меряться с Америкой длиной президентского срока хорошо в спокойные времена, в бурные периоды полураспада это средство политической заморозки само собой перестает действовать. Замораживаются только зарплаты. Гадостное мироощущение, наоборот, размораживается и начинает гнить.

И вместо того, чтобы, как выражается наш молодой начальник, кошмарить медиа, займитесь вместе с ними упреждающей работой по созданию атмосферы терпимости, по смягчению общественных нравов. Вот это – смягчать и ужесточать общественные нравы – медиа и впрямь умеют. Правда, ужесточают они куда быстрее, чем смягчают; в этом смысле огромный отрезок исторического времени уже упущен, чему быть, того уже не миновать. Но, во-первых, история завтра вряд ли закончится, и лучше поздно, чем никогда. Во-вторых, смикшировать предстоящий удар еще можно. Хотя бы чуть-чуть. Хотя бы немного. А если можно, значит нужно.

Или это тоже – разжигание?