Готова ли Россия к конфронтации с Западом?

Президенту Дмитрию Медведеву и премьер-министру Владимиру Путину сейчас, конечно, не до выслушивания чьих-либо советов. Особенно в деле внешней политики России, где они ведут сегодня большую игру. Тем не менее некоторые эксперты и специалисты пытаются высказать свою точку зрения на происходящее. Так было 4 сентября, когда члены Совета по внешней и оборонной политике (СВОП) собрались на «круглый стол». Но обычного экспертного обсуждения не вышло – в учебной аудитории ВШЭ собрались и студенты московских вузов, изучающие теорию международных отношений. Они пришли на мастер-класс известного советского и российского дипломата, в прошлом заместителя министра иностранных дел СССР, первого заместителя иностранных дел РФ, чрезвычайного и полномочного посла России в Италии и Великобритании Анатолия АДАМИШИНА.

Советы от Адамишина

«Можно ли назвать одного человека, который ответственен за то, что произошло? Кого бы вы назвали?» – так начал свое выступление Анатолий Адамишин. Аудитория тут же зашелестела: «Буш… Саакашвили…» Выдержав паузу и улыбнувшись, дипломат сообщил: «Имя этого человека – Владимир Федорович Петровский, который в далекие 80-е годы был заведующим департаментом МИДа, тогда это называлось «Отдел международных организаций МИД СССР». К нему однажды пришел первый секретарь этого отдела, грузин по национальности, и говорит: «Не возьмете ли на работу молодого человека, очень хорошего, по фамилии Саакашвили?» Петровский, естественно, пренебрег этим обращением. А ведь история могла пойти по-другому…» Зал засмеялся. Шутку Адамишина оценили. Она была нужна перед серьезным разговором о том, какой глубины достиг нынешний внешнеполитический кризис и что нужно делать, чтобы выйти из него с минимальными для России потерями.

Прежде всего Анатолий Адамишин перечислил те «болевые точки» или, скорее, ошибки, которые, по его мнению, были совершены Россией во время кавказских событий. «Номер один: не предотвратили войну. Номер два: прозевали грузинское нападение. Номер три: неправильно себя повели, потребовав «голову» Саакашвили. Номер четыре: загоняли в угол США, что совсем не нужно было делать с точки зрения чистой дипломатии. Номер пять: проиграли информационную войну. Номер шесть: поспешно признали Абхазию и Южную Осетию». Впрочем, по поводу признания он заметил, что «эмоционально это можно понять, потому что реакция Запада была действительно свинская». Тем не менее, считает дипломат, в результате мы оказались в изоляции, которая на самом деле похуже, чем была в 1979 г. с Афганистаном. И теперь надо как-то выбираться из этого туннеля, в который мы загнали себя сами.

Во-первых, по мнению Адамишина, нам нужно снять обвинения в том, что мы начинаем имперское восстановление Советского Союза. Надо успокоить наших соседей: мы не имеем поползновений на их территориальную целостность. То, что было предпринято против Грузии, – это единичная акция, которую мы были вынуждены провести. Любое государство, окажись оно на нашем месте, действовало бы точно так же. Но теперь надо приложить все усилия, чтобы не дать развалить СНГ. Во-вторых, необходимо подчеркивать, что в данном случае Запад, по сути, борется за сталинское наследие, не разобравшись в нашей истории. И надо постараться доказать, что Саакашвили легализировал Гамсахурдиа. В-третьих, даже несмотря на то, что мы уже признали Южную Осетию и Абхазию в качестве независимых субъектов, это все равно можно и нужно обсуждать на международном уровне. По словам Адамишина, «это в духе того, как поступают наши европейские партнеры».

Но самое главное – нам нужно пересмотреть свое видение окружающего мира и по-новому определить наши внешнеполитические приоритеты. «У российской внешней политики не может быть более важной задачи, чем обеспечение более благоприятных условий для внутреннего развития, – заявил дипломат. – И, как ни банально звучит этот советский стереотип, но наиболее благоприятные условия – это мир и сотрудничество, интеграция в глобальный мир, получение от него инвестиций, технологий, знаний. На собственных ресурсах мы модернизацию страны не вытянем. Изоляция смертельно опасна для России».

По словам Адамишина, «необходимо преодолеть русскую национальную черту – видеть мир не таким, какой он есть, а таким, каким мы хотели бы его видеть». В пример он привел декларацию ШОС, где единственный конкретный пункт, который касался нынешней кризисной ситуации, звучал однозначно – «поддержка территориальной целостности государств». Тем не менее мы делаем вид, что ШОС нас поддержала. Но если мы постоянно будем делать вид, а не руководствоваться тем, что есть на самом деле, ничего хорошего не будет, подчеркнул Адамишин.

Необходимо также прекратить постоянно списывать со счетов Запад: мол, он «идет к гибели, ветер с Востока преодолевает ветер с Запада» и т.д. Дело даже не в том, что не следует вообще противопоставлять Запад и Восток, а в том, что нельзя не видеть – мир до сих пор играет по экономическим и политическим правилам, установленным Западом. Они не всегда справедливы и не всегда выгодны для нас, но прежде чем эти правила менять и добиваться справедливости, надо сначала научиться играть по ним. Как это делает Китай. «Я думаю, что надо делать серьезные выводы из нынешней встряски и не столько гоняться за тактическими плюсами (мы их получили), сколько все же пытаться избежать серьезных стратегических минусов. Нам сейчас требуется сделать все возможное, чтобы не дать себя сбить с того курса, который мы взяли, – на интеграцию в мировое сообщество, на открытость страны», – заявил Адамишин. Предпосылки для этого по-прежнему существуют. Несмотря на всю жесткую риторику в адрес России, Евросоюз не предпринял ничего, что наносило бы нам реальный ущерб. Это редкая вещь – чтобы они выдержали колоссальное давление американцев и того «троянского коня», который находится внутри ЕС.

По словам дипломата, сейчас можно ожидать два сценария развития: либо усиление конфронтации, либо постепенное возвращение к статус-кво. Нам нельзя затягивать с нормализацией отношений с Западом, хотя понятно, что вся его пропагандистско-информационная атака рассчитана как раз на то, что Россия «хлопнет дверью». По мнению Адамишина, люди, которые проводят такую линию, во многом опираются на «пятую колонну» в России. На тех, кто считает, что изоляция – это как раз то, что и должно быть с нашей страной. «Мы сейчас стоим перед лицом очень серьезной ставки на кону. И здесь всякое неосторожное движение может иметь очень тяжелые последствия», – подчеркнул он.

Вместе с тем России необходимо постоянно предлагать перспективу взаимоотношений нового типа, потому что сейчас нет правил и нет норм. Последний раз по правилам сыграли в 1990-м г., когда Ирак оккупировал Кувейт и была создана международная коалиция со главе с США, и когда мы в Совбезе ООН проголосовали за то, чтобы дать американцам такую возможность. Но после этого был Багдад 1993-го, когда американцы бомбили город только из-за того, что узнали о якобы готовившемся покушении на бывшего президента Буша. Потом была Югославия-1999, Ирак-2003, Ливан-2006. «Когда мне говорят, что Россия «непропорционально» ответила Грузии, то я вспоминал именно Ливан, – сказал Адамишин. – Из-за двух захваченных солдат израильтяне разрушили полстраны. Сорок дней велась эта война, и американцы заблокировали резолюцию в СБ ООН, которая пыталась как-то сдержать это. И, наконец, Грузия-2008, где Россия показала себя хорошим учеником. И теперь, я думаю, будет выигрышным для нас предложить написать с чистого листа новые правила. Но мы при этом должны быть вместе с сообществом, быть внутри его».

Наконец, по словам Адамишина, нам надо разобраться с геополитикой. Очень неплохо, что у России хорошие отношения с Китаем. Но почему у нас такой вывих в этом треугольнике «США–Россия–Китай» в пользу Китая? Какой смысл нам от этого, что мы здесь приобретаем? Киссинджер в свое время говорил, что у Америки должны быть и с Китаем, и с СССР отношения лучше, чем между СССР и Китаем. Такого мы пока добиться не можем, но надо постараться хотя бы внести больше равновесия в этот самый треугольник.

В конце своего выступления дипломат привел цитату, что, по его мнению, лучше всего характеризует политику, которая должна проводить Россия. «Нечего России корчить из себя великую державу и переть на рожон». «Кто это сказал?» – спросил он. Зал молчал. «Это вы должны знать, – сказал Адамишин. – Это президент Путин».

«От «пятой колонны» слышу»

Первым оппонентом Анатолия Адамишина стал генерал-майор милиции (в отставке), бывший начальник Российского бюро Интерпола, доктор юридических наук Владимир Овчинский. Его больше всего задело то, что дипломат назвал «пятой колонной» тех, кто пытается говорить о начале мобилизационного проекта, о необходимости готовиться к войне. Он напомнил, что другая сторона называет «пятой колонной» именно тех, кто призывает договариваться с американцами. «Но при всем нашем желании по-прежнему уже ничего не будет, – уверен Овчинский. – Нападение Грузии на Южную Осетию 8 августа – это то же самое, что 11 сентября для Америки. Тогда весь мир был переформатирован, и сейчас весь мир переформатирован. И как тогда, уже не будет возврата к прошлому миру. И категорий, которыми мы общались с Западом, с США, с коллегами по СНГ и ОДКБ, уже не будет».

По мнению генерала, если бы мы не отбили атаку Грузии, если бы не подавили все жестоким ударом и не провозгласили независимость Южной Осетии и Абхазии, то имели бы на своей территории колоссальную волну сепаратизма, центробежных сил, развал России – отпадение Северного Кавказа и взрыв в Поволжье. «Я в этом уверен стопроцентно, как бывший оперативный работник, который прекрасно знает, как начиналась чеченская война, – заявил он. – Дипломатия в политике – это игра, но на фоне горы трупов надо не играть, а воевать и убивать. Другого пути быть не может».

Видимо, увлекшись перспективой войны, генерал Овчинский рассказал, что президент Франции Саркози приезжал в Россию вовсе не потому, чтобы «помирить нас с грузинами», а потому что ЕС прекрасно понял: мир находится на грани нового Карибского кризиса. «В любой момент и мы, и американцы могли пульнуть что угодно. Я имею в виду ядерное оружие. Я говорил с военными, они это прекрасно знают. Если бы пульнули, то Америка с Россией остались бы, а Европы не было бы. Никакого миролюбия по отношению к России у Европы нет. Только страх. Страх быть уничтоженной не в холодной, а в реальной ядерной войне. А она могла начаться и может начаться в любой момент».

Дальше Овчинский назвал «трагедией истории» то, что мы не можем сегодня действовать, как Китай. По его словам, «Китаю можно все: ему можно «замочить» своих уйгурских сепаратистов – никто не обращает внимания. Ему можно применять смертную казнь и человеческие органы убитых людей пускать на «запчасти» – все об этом знают и молчат. Нам ничего этого делать нельзя. Потому что мы не в том измерении, потому что мы все свое уничтожили». «Все свое», по его мнению, – это КПСС, ВПК, наше сельское хозяйство и, наконец, великий Советский Союз.

Свое короткое, но яростное выступление генерал закончил тем, с чего и начал: «Нам нельзя друг друга называть «пятой колонной». Это надо нашим врагам – и Китаю, и США, и Европе, и Саакашвили, и прочим. Это уже было в нашей стране в 1937 году, когда троцкисты и бухаринцы «мочили» друг друга». Аудитория аплодировала. Она вряд ли была согласна с параллелями 37-го года, но готова была консолидироваться перед лицом открывшейся внешней опасности.

«Моменты истины»

Вторым оппонентом Адамишина был Дмитрий Рюриков – дипломат, бывший помощник президента России по международным вопросам. Впрочем, он не столько возражал Адамишину, сколько развивал его тезисы. В частности, Рюриков высказал несколько критических замечаний в адрес внешнеполитической доктрины России, подписанной недавно президентом Медведевым.

По его словам, сейчас наступил «момент истины» в отношении пропагандируемого в доктрине понятия «мягкой силы». События в Южной Осетии и Абхазии прекрасно продемонстрировали, что этот тезис категорически неверен, как он был неверен и в событиях в Югославии. «Я не знаю, откуда взялся у наших внешнеполитических планировщиков, людей, которые пишут доктрину, такой абсолютно аутичный подход, – сказал Рюриков. – Что, начали стрелять носители «мягкой силы»? И с нашей стороны тоже была «мягкая сила»? И в Ираке работала «мягкая сила»? Это ложный тезис, и от него надо отказываться».

Далее дипломат прошелся по тезису в доктрине о том, что нам не нужны союзники. По его мнению, это тоже относится к аутизму: «Почему-то США, великая держава, ищет союзников. НАТО ищет союзников. А мы говорим – нам никто не нужен. Оснований для особого оптимизма по поводу нашей самодостаточности у нас нет. Это показала даже последняя военная операция».

Рюриков согласился с Адамишиным, что Россия по определению не могла выиграть информационную войну. «Потому что мы не прилагали, не прилагаем и не будем прилагать к этому усилий, судя по всему. Мы просто не умеем это делать. Не умеем говорить нормальным человеческим языком, не умеем определять приоритеты и не умеем общаться с той аудиторией, к которой обращаемся».

Отвечая на главный вопрос: «Что дальше – идти путем конфронтации или постараться договариваться?», Рюриков отметил, что еще один «момент истины» для России состоит в том, что «маленький локальный конфликт наши партнеры очень быстро перевели в глобальную политическую конфронтацию, в противостояние. Они вполне четко обозначили возможность такого пути». По словам дипломата, перспектива для нашей страны вырисовывается очень неприятная. И дело даже не в том, что вооруженные силы России совершенно не готовы к конфронтации. А в том, что многие вопросы государства и общества не решены, и путей решения их пока даже не видно.

«О какой конфронтации может идти речь, если наши финансовые авуары – и государственные, и частные – размещены в США? Я лично не верю тем экспертам, которые говорят, что американцы не посмеют арестовать наши капиталы. Очень даже посмеют. Никаких сомнений лично у меня в этом нет. И законы, и традиции, и договоренности – все будет нарушено, если дело зайдет слишком далеко», – заявил Рюриков. И добавил, что если проецировать конфронтацию надолго и на серьезном уровне, то надо думать о том, как в этой ситуации будет действовать наша власть, правительство России. Ни одно министерство и ведомство, по его словам, не готово работать в чрезвычайном режиме. Так что вывод один: конфронтация, противостояние с Западом нам абсолютно не выгодно, мы с этим просто не справимся. Менталитет тут не поможет, заключил Рюриков.

И еще один «момент истины» увидел дипломат. События на Кавказе выявили, что так часто произносимые нашими лидерами слова «партнеры» – это неправда. Партнеры не ведут себя так, как повели себя наши «партнеры» во время кризиса. Сейчас они сравнивают ситуацию с той, что была накануне Первой мировой войны. «Мне кажется, это самое страшное, когда уже развернута логика конфронтации. Когда два поезда мчатся навстречу друг другу, и тот, кто отвернет – проиграет вначале, но в конечном счете, может быть, выиграет. А если оба поезда столкнутся, то всем будет плохо».

Информационную войну проиграл Запад

Наконец, в роли третьего оппонента Адамишина выступил Михаил Демурин – тоже бывший дипломат, курировавший в российском МИДе отношения с Латвией, Литвой и Эстонией и ушедший в 2005 г. с государственной службы в знак несогласия с политикой России по отношению к странам Балтии. Точнее сказать, Демурин оппонировал всем выступавшим до него, даже генералу Овчинскому.

«Время игр прошло, наступает время серьезного противостояния, серьезной борьбы за то, чтобы остаться самим собой» – такими словами Демурин начал свое выступление и приступил к детальной расшифровке этого трагического по своей сути постулата. По мнению докладчика, «вопрос о холодной войне не сводится к тому, как мы будем вести себя в отношении Запада в тех или иных внешнеполитических ситуациях. Вопрос о том, почему холодная война фактически уже началась, сводится к тому – дает ли нам право Запад на самостоятельный цивилизационный проект или он нам такого разрешения не дает. И, соответственно, готовы мы смириться с этим или нет».

Демурин сразу обозначил виновников того, что произошло в Южной Осетии. По его словам, это, конечно, руководство России первых постсоветских лет. «Оно виновато тем, что не захотело в полной мере стать правопреемником Советского Союза. Стали придумывать какие-то паллиативные формы. Вот в этом и был корень причин, потому что не было реализовано при отделении и выходе из СССР бывших союзных республик право на проведение референдума в автономиях, где они могли бы высказать свое слово о том, хотят ли выходить из СССР или не хотят. И ответственность за это лежит на нас сегодня».

Далее о союзниках: «Мы сегодня в концепции нашей внешней политики говорим, что ключ нашей эффективной политики – это движение к рынку, демократии и правам человека. Точка. А зачем нужен такой лидер на постсоветском пространстве другим государствам, у которого нет ничего, что не предлагают ему США, Великобритания, Франция и т.д.? Поэтому у нас и нет союзников. Да и кому быть союзником, если субъекта нет, вокруг которого должны быть союзники? Субъект надо скорее создавать». И еще, добавил он, признавать Южную Осетию надо было раньше – «либо в контексте признания Западом Косова, либо еще раньше». Тогда, по его словам, России было бы тяжелее, но войны не было бы.

Нынешнюю же ситуацию вокруг событий на Кавказе надо рассматривать не через призму международных последствий – хотя они будут очень серьезными – а с той точки зрения, что главная задача России – заниматься своим собственным национальным самоопределением. Поэтому на самом деле информационную войну проиграл и продолжает проигрывать Запад, который очень хорошо показал, кто он такой на самом деле. «Как он к нам относится, как он относится к стандартам, к справедливости, к правде». Докладчик сообщил, что многие западные предприниматели, с которыми ему удалось пообщаться здесь, в России, сказали, что им стыдно за свои правительства и за свои СМИ. Это были и американцы, и англичане, и голландцы. Они понимают, что произошло на самом деле. «Если мы будем самими собой, то мы эту информационную войну обязательно выиграем», – сказал Демурин.

Свое выступление бывший дипломат закончил не менее мажорно: «Мы увлекаемся тем, что Запад – наш партнер и от него мы ждем позитива. Мы думаем, что Европу можно разыграть если не против американцев, то чтобы США были ей «параллельно». Это иллюзии. Глубоко убежден в том, что у нас есть потенциал для дальнейших самостоятельных действий – и экономический, и моральный. Я не апологет той внешней политики, которая у нас проводится сейчас, но в том, что произошло, я вижу очень серьезный потенциал, который стимулирует в стране те силы, которые могут продолжить большой проект «Россия».

Ответы от Анатолия АДАМИШИНА

О войне в Грузии: «Мне кажется, что не все было сделано для того, чтобы предотвратить эту войну. Ответить на вопрос «почему» не только трудно, но и невозможно. Но мое предположение – что никто всерьез этим не занимался. Я вообще боюсь, что одна из серьезных проблем России состоит именно в том, что вроде бы все занимаются какими-то сложными вопросами, и никто ими не занимается».

О международных правилах: «В этом мире никто никогда по общепризнанным международным правилам не играл, не играет и играть не будет. Американцы установили свои правила, и их больше всего бесит, что мы по ним сыграли. Я разговаривал с одним американцем, который сказал: «Ну что это за великая сверхдержава, если она будет играть по тем же правилам, что и остальные?» И мы, между прочим, тоже в свое время играли по своим правилам. Сейчас многие в мире справедливо возмущаются тем, как ведут себя американцы. Но я подумал: если бы мы выиграли холодную войну, мало никому бы не показалось».

О Никарагуа и наших союзниках: «У Никарагуа нет вопросов территориальной целостности. А другие, я думаю, молчат по двум причинам: во-первых, у каждого есть свой скелет в шкафу, во-вторых, не хотят ссориться с Америкой. Каждый с ней в какой-то степени повязан. Нравится нам это? Нет. Можем мы это изменить? Нет».

О признании Южной Осетии и Абхазии: «Когда начались разговоры, что вот-вот признают эти республики, все, что я мог сделать в своем положении, – написать статью. Я написал так: имеет ли Россия моральное право признать эти республики? После того что сделала Грузия, имеет. Находится ли Россия в рамках международного права, делая это? Вопрос скользкий, но те правила, которые установили американцы, в том числе в Косове, позволяют так действовать. Следует ли России воспользоваться этим правом? Нет, не следует.

По крайней мере нам не нужно было делать это так поспешно. Нам самим это не выгодно. Для Китая – это ребро под бок. Для Сербии – вообще чуть ли не предательство. Наконец, моя дипломатическая душа протестовала против того, что мы выбрасываем козырь ни за что. Но поезд ушел, и теперь можно только пытаться уменьшить тот ущерб, который все это может нанести. Россия должна занять позицию нормальной, средней величины державы, у которой есть свои интересы. Это не проявление слабости. Это проявление здравого смысла.

Западники 11 лет готовили общественное мнение к признанию Косова. Там были ооновские наблюдатели, были силы, которые действительно охраняли сербов. Это делалось с учетом общественного мнения и в собственной стране, и в других странах. У нас к общественному мнению власть относится наплевательски. Считается, что общество и так ее поддерживает. Да, поддерживает, потому что вообще не знает, что происходит в мире».

О Саакашвили: «Его могут наказать либо свои, либо американцы. Когда мы требуем «голову Саакашвили», когда говорим о каком-то выборе между ним и Россией, это играет против нас. Нужно было проявить выдержку».

Об информационной войне: «Чтобы здесь что-то сделать, надо сильно менять наше общество. Не может быть выигрыша в информационной войне, когда вся информация сводится к пропаганде. Это упирается в значительной степени в наши внутренние болячки. В Америке, как и у нас, на девять десятых пропаганда, а не информация, хотя они делают это значительно тоньше. Но одна десятая – правда, которая нужна экспертам и политикам. А у нас все захлестывает одна пропаганда. Раздражение против России накапливалось давно. Прежде всего из-за нашей внутренней ситуации, из-за коррупции. И поэтому теперь, когда мы говорим правду, нам очень многие не верят».

О Китае: «Он проводит в настоящее время исключительно грамотную внешнюю политику, у которой нам надо многому поучиться. Я вообще страшно завидую, что уже на протяжении нескольких десятилетий у них грамотные руководители. Один за другим приходят грамотные люди в китайскую политику. Сейчас Китай сказал нам открыто: у нас Олимпийские игры, у нас Тайвань, мы не хотим влезать в ваши дела. И это их грамотная, правильная политика. Сейчас у нас основной момент нашей дружбы с Китаем – что мы якобы вместе с китайцами вытесним американцев из Центральной Азии. Но если американцы оттуда уйдут, мы останемся один на один с Китаем. А мы в разных весовых категориях. Надо понять: Китай нам не союзник. Великие державы вообще имеют только номинальных союзников.

Китаисты наши меня постоянно уверяют, что Китай забыл об экспансии, о своих территориальных претензиях и т.д. И я очень хотел бы этому поверить. Но не дай бог произойдет в Китае какая-нибудь беда – и вот вам граница: с одной стороны – 1 миллиард 300 миллионов, с другой – 5 миллионов. И если это произойдет, к кому мы обратимся за помощью? Только к Америке. Потому что Америке крайне невыгодно, что Китай может усилиться за наш счет. Так что следует смотреть на эти уравнения пошире. Я думаю, что Китай сейчас выдерживает гонку с Америкой. Но что произойдет раньше: его экспансионистские настроения или его вовлеченность в мировую экономику? Американцы очень успешно его туда втягивают, и это пока действительно фактор стабильности».

О ядерной войне: «У меня впечатление, что по ряду вопросов мы с вами ведем религиозный спор: во что мы верим или не верим. Вы верите в то, что ядерная война может быть со дня на день. А я считаю, что ядерной войны, по крайней мере на нашем с вами веку, не будет. Говоря словами Киссинджера, ни одна великая держава не совершает самоубийства ради своего клиента. И тут Саакашвили, конечно, очень сильно ошибся».

О стабильности на Кавказе: «Признание Абхазии и Южной Осетии укрепляет сепаратистские настроения на Северном Кавказе. Потому что если есть эти две независимые республики, то могут быть доводы для того, чтобы были и другие. И я не могу понять, каким образом мы укрепили там стабильность».

О мобилизационном сценарии: «Если мы находимся на грани ядерной войны, то надо опять затягивать пояса и укреплять наш ВПК. И это было бы всем понятно, если бы мы не жили в ту эпоху Советского Союза, когда так и было. Не могу сказать за всех, но лично я в мобилизационной экономике жить не желаю».

О «пятой колонне»: «Нам «мочить» друг друга ни в коем случае нельзя. Я лично больше всего ненавижу Сталина за то, что он убил воинский состав и тем самым объективно сыграл в пользу Германии».

О самостоятельности России: «Почему вы думаете, что Запад нам должен разрешать самостоятельно развиваться? Да мы себя не будем уважать, если спрашивать у него разрешения на это. Мы должны быть самими собой. Но что делал Запад для того, чтобы Россия не развивалась как страна, которая хочет поднять свою экономику? Запад твердо знает свой интерес. Ситуация в мире такова, что всегда может случиться так, что тебе надо будет обратиться к России. Американцам не нужен никто сильный в этом мире. У них своя доминирующая политика по крайней мере до 2020 года, когда их звезда действительно закатится. Но говорить, что против нас весь мир – это паранойя».

О Кремле: «Мы говорим больше, чем можем сделать. Я пробовал каким-то образом свою точку зрения донести до власти, но такое впечатление, что Кремль глухой. Независимо от того, умные вещи ему говорят, или нет».

Лидия Андрусенко