Не путайте первый звоночек с погребальным колоколом

Глобальный финансовый кризис наконец обрушился на Россию. Падение фондового рынка достигло максимальной отметки со времен дефолта, а стабилизационные меры государства многократно превысили все, что когда-либо применялось за все время после распада СССР (просто таких денег никогда еще не было аккумулировано).

Однако банкротства и паника не должны заслонять от нас двух важнейших аспектов: с одной стороны, за первым ударом глобального кризиса последуют другие, с другой — системный кризис в России еще не начался.

Удешевление нефти — удар под дых «сувенирной демократии»

Мировая цена нефти в пиковый момент упала более чем на 40%. Почти на треть (на 13%) это вызвано укреплением доллара. Среди остальных причин справедливо называют фундаментальные: ухудшение экономического состояния Евросоюза и ожидаемое общее торможение мирового экономического развития (в том числе из-за чрезмерной дороговизны нефти).

Не менее важно и осознание рынком, что полностью подготовленная агрессия США против Ирана, которую ждали последние три года, в том числе в связи с выборами в США, скорее всего, все-таки не состоится. С одной стороны, время уже упущено, с другой — российская авиация полностью уничтожила ту военную инфраструктуру, которая использовалась для агрессии Грузией, насколько можно понять — «на всякий случай»: мало ли против кого американцы захотят использовать ее через год-другой. В результате цена нефти впервые за долгие годы освободилась от «военной премии».

Однако главным фактором представляются усилия американского правительства: когда цена бензина подошла к психологическому барьеру в 4 доллара за галлон, стало ясно, что при ее сохранении на данном уровне республиканской партии можно не участвовать в президентских выборах. В результате администрация США резко сократила закупки в стратегические резервы, начала подготовку к расконсервированию нефтяных скважин на своей территории и соответствующим образом мотивировала Саудовскую Аравию (демарш которой в ОПЕК стал непосредственным фактором обвала нефтяных цен); эффект, как можно видеть, превзошел самые смелые ожидания.

Таким образом, как и в 1985-1989 годах, американцы применили против нашей страны «нефтяное оружие». Принципиальное отличие заключается в том, что в силу драматического снижения авторитета и в целом значения России она отнюдь не была главной целью, а оказалась побочной жертвой внутриполитических операций американской администрации. Всерьез полагать иное — значит страдать манией величия.

Остается открытым главный вопрос: о связи нынешнего удешевления нефти со значительными инвестициями, сделанными в глобальный нефтяной комплекс и в альтернативную энергетику в начале волны нефтяных цен — в 2002-2004 годах. Эти вложения, по оценкам, должны были дать результат и, соответственно, заметно снизить цены на нефть в 2010 году. При этом в силу прозрачности ситуации и склонности участников рынка к игре на опережение снижение ожидалось уже в 2009 году — и, в принципе, в III квартале 2008 года могло наблюдаться именно оно (и в этом случае падение цены нефти продолжится до уровня примерно 80 долл./баррель).

Однако это представляется маловероятным как из-за слишком ранней реакции на «фактор 2010 года» (в конце концов, еще американский президент не избран), так и потому, что названных выше причин в сочетании с разово действующими конъюнктурными факторами достаточно для объяснения изменения динамики цены нефти. Поэтому более вероятно, что цена нефти к концу года вернется (частично из-за холодной зимы, частично из-за обесценения доллара, частично из-за вероятной победы Маккейна) на уровень 120-125 долл./баррель.

Но до этого надо просто дожить.


Доллар: «восстание живых мертвецов»

Непосредственная причина укрепления доллара относительно евро (в пике — с 1,60 до 1,39 долл./евро) — активная поддержка доллара, проведенная европейскими денежными властями, когда его курс пересек критический для европейской экономики уровень 1,60: европейцы так постарались, что развернули спекулятивные настроения, которые в итоге подкрепили доллар более серьезно, чем можно было ожидать.

Главная, фундаментальная причина — асинхронность критических процессов в европейской и американской экономиках. В США зреет очередной виток кризиса, но до первой недели сентября наблюдалось временное затишье; Европа же оказалась под непосредственным ударом, и начинающаяся рецессия произвела ужасное впечатление на финансовых игроков.

Не менее важным фактором ослабления евро оказалась зашоренность европейских аналитиков и бизнесменов. В России и США искренне полагали, что европейцы видят слабости своей экономики, сознают ее уязвимость и морально готовы к существенному ухудшению макроэкономических показателей. То, что европейцы, как выяснилось, в массе своей ничего этого не сознавали и в результате страшно испугались ухудшения состояния своей экономики, оказалось пикантной неожиданностью, которую не спрогнозировал никто.

«Умный человек неправ, потому что он умный»: большинство думает по-другому.

Дополнительным фактором ослабления евро стало удешевление нефти (помимо прямого воздействия, через укрепление доллара). Оно обесценило такое преимущество Евросоюза, как высокая энергоэффективность, и повысило сравнительную привлекательность США как относительно энергозатратной экономики.

Фактором укрепления доллара, хотя и относительно слабым, стал и приход в США заметных капиталов, привлеченных массовыми распродажами обесценившегося жилья.

Начало в США второго витка глобального кризиса, вынудившего денежные власти пойти на финансовую поддержку уже не заемщиков, а финансовой системы в целом, качнет качели «доллар-евро» в обратную сторону: доллар начнет слабеть относительно евро.

Пятиногий пес российского фондового рынка

В августе чистый отток частного капитала из России составил, по оперативным данным Банка России, лишь 4,6 млрд. долл. (при том, что чистый отток за одно лишь 8 августа — день нападения Грузии на Южную Осетию — составил 7 млрд. долл.). Относительное благополучие августа резко контрастирует с первой половиной сентября, когда произошел огромный отток спекулятивного капитала, ставший непосредственной причиной падения российского фондового рынка.

Основных причин две: развитие глобального финансового кризиса (нехватка ликвидности в развитых экономиках вытягивает ее с развивающихся рынков, причем относительно дорогая нефть уберегала Россию от этой участи — пока не начала дешеветь) и реакция спекулятивных капиталов на жесткую позицию России, впервые за 20 лет последовательно пошедшей на конфликт (пусть даже и латентный) с Западом.

При этом спекулятивные капиталы довольно долго медлили, так как просто не верили, что российское руководство всерьез готово идти на ухудшение отношений с Западом; окончательное осознание того, что Россия начала обретать субъектность, произошло, по-видимому, лишь 9-10 сентября.

Возможно, сыграли свою роль и неформальные рекомендации американских властей, огорченных утратой прямого контроля за российской бюрократией. Спешу огорчить патриотов: это отнюдь не означает обязательного повышения вменяемости российской бюрократии (чего стоит переориентация подразделений МВД, боровшихся с оргпреступностью, на «экстремистов», под которыми легко можно понимать всех граждан России, страдающих «недостаточно восторженным образом мыслей»). Однако коллег из Вашингтона огорчают совершенно иные аспекты российской ситуации, чем граждан России. Оно и понятно: у американских руководителей, в отличие от наших бюрократов, есть свои граждане, которым приходится так или иначе, но служить…

В падении российского фондового рынка сыграл свою роль и сезонный фактор — «ножницы Кудрина»: российские экспортеры нефти и нефтепродуктов платят пошлины, рассчитанные по уровню цен прошлого квартала. В результате в III квартале 2008 года их финансовое положение ухудшилось не только из-за удешевления нефти, но и в силу роста экспортных пошлин (ориентированных на высокие цены второго квартала). Эта ситуация носит сезонный характер, однако не могла не повлиять на поведение спекулятивных капиталов.

Она же, сократив приток валюты в страну (ибо нефтяные компании, столкнувшись с проблемами, сразу же стали оставлять за рубежом большую, чем обычно, часть экспортной выручки), способствовала усилению напряженности на валютном рынке, с которого Банк России внезапно ушел полностью, дав простор игре против рубля государственных же банков.

До второй декады сентября, когда российский фондовый рынок пал под ударом второй волны глобального финансового кризиса, определяющим фактором его оставалось удешевление нефти: котировки российского фондового рынка снижались примерно на столько же, на сколько и мировые цены на нефть. Все остальные факторы носили дополнительный характер.

Российский фондовый рынок будет стабилизирован усилиями государства, а после 1 октября, с улучшением финансового положения нефтяных компаний, начнет все более уверенно восстанавливаться.

Это еще не системный кризис

Прошлой осенью и весной Банк России отработал навыки по поддержанию ликвидности банковской системы, поэтому и сейчас не будет не только ее кризиса, но даже и простой масштабной санации.

Изолированность фондового рынка от российской экономики, вызванная неразвитостью последней, служит добрую службу. Негативные явления сводятся к банкротствам фондовых игроков (их жаль, но на экономику в целом это не влияет) и падению кредитоспособности российских компаний, включая требования расширить залоговую базу или частично погасить ранее предоставленные кредиты (проблема будет частично решена прямой и косвенной господдержкой, частично переходом должников в собственность кредиторов с отсрочкой обвала).

Стенания по поводу обесценившихся накопительных пенсионных вкладов вызывают недоумение. С самого начала пенсионной реформы она открыто и однозначно была направлена на поддержку фондовых игроков, а не пенсионеров, а последние не получат ничего существенного просто потому, что за время до их выхода на пенсию какие-то финансовые катаклизмы произойдут просто по теории вероятности. Чтобы не видеть этого, надо было или работать в пенсионном бизнесе, или быть очень наивным человеком.

Удорожание кредитных ресурсов, в том числе ипотеки, являются неприятностью, вполне терпимой на фоне беспрецедентного фондового катаклизма.

Ожидания падения цен на недвижимость до конца года представляются беспочвенными: этот рынок в значительной степени изолирован от экономического организма, а высокая монополизация препятствует снижению цен. Ожидать же обвальной продажи инвестиционных квартир «за любые деньги» пока представляется преждевременным: голод на деньги не достиг такой остроты.

С другой стороны, неминуемо чрезмерная финансовая поддержка государством банковской системы, обусловленная отсутствием контроля и проработанной политики (не говоря уже о совершенно излишней, но, тем не менее, упорно планируемой поддержке из Фонда национального благосостояния, фондового рынка как такового) создает угрозу появления монетарной инфляции, которую удавалось избегать в прошлом.

Ускорение роста цен поддержит и фондовый рынок, и рынок недвижимости.

Однако на фоне происходящих событий эти проблемы представляются вполне приемлемыми. «Нефтегазовая подушка» продолжает держать российскую экономику, и ее хватит на ближайший год даже в самых неблагоприятных условиях. Если бы государство хотя бы последние пять лет занималось модернизацией экономики, мы вообще не заметили бы глобального финансового кризиса, но что предаваться бесплодным мечтаниям?

Незамеченная победа

Российское руководство позволило Евросоюзу одержать колоссальную геополитическую победу над США: впервые после Мюнхенского сговора континентальная Европа сыграла ключевую роль в разрешении острого глобального конфликта (да еще и прямо затрагивающего интересы США), отстранив США от какого бы то ни было участия в его урегулировании. (Схожая ситуация сложилась в ходе переговоров по иранской проблеме, где Евросоюз вместе с Ираном также нейтрализовал усилия США, но это происходило в затяжных изнурительных переговорах в течение нескольких лет, а не «одной серией ударов», продемонстрированной Саркози благодаря Медведеву).

Правда, Евросоюз не испытывает ни малейшей признательности Медведеву, без помощи которого его победа была бы невозможной.

Более того: если руководители США сразу же оценили стратегическую опасность признания Абхазии и Южной Осетии (впервые за 20 лет руководство России сознательно пренебрегло интересами коррупционеров, хранящих активы на Западе, и тем радикально снизило возможности влияния последнего) и зафиксировали намерение «мочить» Россию всеми доступными способами (пока они еще ограничены), то евробюрократы все еще не верят в качественное изменение российской политики.

Это естественно для бюрократа — всеми силами игнорировать неприятную для него действительность. Пока доминирующая позиция примерно соответствует сказанному Саркози на его первой совместной пресс-конференции с Медведевым: «Ваши раны еще не затянулись». Предполагается, что реакция России «чрезмерна» из-за эмоционального потрясения, испытанного российским руководством.

Однако осознание новой реальности — сознательного пренебрежения Медведевым западными интересами и их выразителями в России — неизбежно. Наиболее вероятно, что это произойдет в середине октября, когда начнется новый виток переговоров с Евросоюзом по поводу Южной Осетии и Абхазии. Тогда европейцы испытают подлинный шок, и отношения с ними на некоторое время обострятся вновь — со всеми вытекающими последствиями.

Михаил Делягин