Чиновники на местах учат энергичных граждан - не высовывайся

На модерации Отложенный

За первое полугодие в России зафиксировано 78 случаев преследования гражданских активистов, сообщается в представленном на днях докладе межрегиональной правозащитной ассоциации «АГОРА». Правозащитники связывают репрессии против активных граждан с разгромом оппозиции. Эксперты называют происходящее политикой не государства, а конкретных чиновников и местных элит, однако признают, что ситуация все больше становится «псевдосоветской».

Преследование гражданских активистов отмечено в 23 регионах страны. Авторы доклада описывают 78 случаев, в ходе которых 94 человека были задержаны милицией, в отношении 13 возбудили уголовные дела, а в квартирах у 17 провели обыск. Кроме того, зафиксировано пять случаев избиения гражданских активистов и один случай, когда был избит адвокат, который этих самых активистов защищал в суде. Помимо организации несанкционированных митингов популярной статьей обвинения становится использование нелицензионного программного обеспечения. В Самаре по этой статье пытались осудить члена ассоциации защиты прав избирателей «Голос» Людмилу Кузьмину и журналистов Сергея Курт-Аджиева и Людмилу Котову.

«У чиновников существует посыл гражданам – не высовывайся, иначе у тебя будут проблемы», – говорит «НИ» председатель ассоциации «АГОРА» Павел Чиков. Если в минувшем году был «заказ из федерального центра обеспечить переход власти», то теперь «противостояние смещается от прямых столкновений с властями к конфликтам с корпорациями, связанными с властью». Граждане, в свою очередь, организовываются на борьбу сами, без участия политических партий. «Люди безразличны к политическим лозунгам и хотят решения конкретных проблем», – подтверждает «НИ» политолог Дмитрий Орешкин.

В городах главной проблемой в последнее время стала незаконная застройка. Москвич Сергей Зильберман мешал вести строительство на территории лесопарка «Лосиный остров». По его жалобам приезжали комиссии, вырубку деревьев приостанавливала экологическая полиция. А в один из дней г-ну Зильберману позвонили и попросили спуститься к соседям, которых он якобы затапливает. На лестнице на активиста напали двое мужчин с битами. Нападавшие не найдены до сих пор. «Имелось множество зацепок, но следователи медлили. Даже фотороботы составили только через три недели и после моих многочисленных напоминаний», – рассказывает «НИ» Сергей Зильберман.

Виновных в нападениях на «неудобных» граждан обычно не находят, говорится в докладе ассоциации «АГОРА». Так в связи с невозможностью установить преступников прекращено дело о похищении и избиении в Ингушетии председателя общества «Мемориал» Олега Орлова, хотя президент Ингушетии Мурат Зязиков называл преступников «своими личными врагами». До сих пор не найдены убийцы воркутинской правозащитницы Людмилы Жоровля и ее сына, застреленных в собственной квартире еще три года назад. А в Самаре борцам с застройкой не помог даже Владимир Путин, сообщает собкор «НИ» Сергей ИШКОВ. Когда в одном из дворов решили возводить высотку, жители поставили в центре площадки палатку с российским флагом и портрет нынешнего премьера, а также обратились к властям с просьбой разбить во дворе сквер имени Владимира Путина и установить ему памятник. Однако строители сломали палатку, разбили портрет и взыскали через суд с трех жильцов 807,6 тыс. рублей компенсации за срыв начала строительства.

Порой правоохранительные органы сами участвуют в преследованиях излишне активных сограждан. В Новосибирске митинг 6 мая против строительства гостиницы на территории Нарымского сквера закончился избиениями и арестами, сообщает собкор «НИ» Елена АЛЕСЕЕВА. Хотя у жителей на руках было судебное решение о признании вырубки деревьев незаконной, милиционеры принялись задерживать демонстрантов, пятеро из которых получили по нескольку суток административного ареста за мелкое хулиганство. Позднее были возбуждены уголовные дела по статьям «Применение насилия в отношении представителя власти» и «Приведение в негодность транспортных средств и путей сообщения» (при разгоне митинга было разбито стекло в милицейском «уазике»). «На меня очень вероятно дело шить будут, так как мне в рапорте написали, что я будто бы сотрудника милиции ударил, хотя этого не было», – говорит «НИ» один из участников того митинга Алексей Шмагирев.

Чиновники воспринимают публичные мероприятия, как абсолютное зло, если только не проводят их сами, поясняет правозащитник Павел Чиков. В Молодежном правозащитном движении (МПД) утверждают, что задержанных на таких мероприятиях вносят в особые «черные списки» и затем применяют к ним «профилактические меры». Это могут быть вызовы в милицию для «бесед» либо приход правоохранителей домой и на работу, рассказывает «НИ» координатор правовых программ МПД Дмитрий Макаров. По его словам, в эти списки по всей стране уже внесены около тысячи человек, которым гарантировано пристальное внимание милиционеров в преддверие массовых мероприятий. Порой активистов задерживают «на всякий случай» либо снимают с поездов, хотя они ни в чем противоправном в данный момент не участвовали. В ассоциации «АГОРА» и вовсе утверждают, что у правоохранителей существует план раскрываемости преступлений по статье «Экстремизм», и отчетность нередко обеспечивают за счет активистов.

В МВД комментировать «НИ» наличие «черных списков» отказались, сославшись на тайну оперативной работы. Однако признали, что след в картотеке остается после любого задержания, а «если человек попадает во второй, третий или пятый раз – это основание для каких-то выводов». Упоминание правозащитников про план по разоблачениям экстремистов высокопоставленный сотрудник МВД назвал «бредом сивой кобылы», так как планировать количество преступлений запрещают внутренние инструкции. Хотя ограничивать перемещения активистов в МВД считают допустимым, как «в Англии болельщиков-хулиганов не пускают на стадионы». Равно как и разгон несанкционированных митингов, в какой бы форме они ни проводились, не считают чем-то предосудительным. «Если массовое мероприятие проводится в обход закона, милиция обязана его пресекать», – говорит «НИ» начальник пресс-центра МВД Олег Ельников.

Но опаснее всего для гражданина бороться с произволом самих правоохранителей. Проблемы у пенсионера Павла Череватова из Абинского района Краснодарского края начались после того, как его сына Евгения на пешеходном переходе сбил автомобиль. Как сообщает собкор «НИ» Сергей ПЕРОВ, вначале сотрудники ГИБДД пытались сделать виновным самого Евгения, однако его отец в суде смог доказать невиновность сына и незаконность действий милиционеров. «В одночасье я превратился в опасного правонарушителя», – рассказывает «НИ» г-н Череватов. Когда после угроз со стороны милицейского начальства пенсионер пожаловался в краевую прокуратуру, его под надуманным предлогом подвергли административному аресту на пять суток. Вторая жалоба привела к аресту на 15 суток. Более того, в борьбу с правдоискателем Череватовым подключились уголовные авторитеты. «Они предупредили, что замена руководства милиции разрушит их налаженные связи», – сообщает пенсионер.

Московский правозащитник Герман Иванцов, в свою очередь, рассказал «НИ» историю жительницы Юго-Западного округа столицы Марии Маруга, которая обнаружила в собственном подъезде наркопритон и сообщила о нем в милицию. Наркоторговцев арестовывать не стали, а вот г-жу Маругу неизвестные избили, и женщина, опасаясь за свою жизнь, была вынуждена поменять место жительства.

Иногда используется такой способ давления, как угроза призыва в армию. Председатель Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова сообщила «НИ», что минувшей весной с этим столкнулся муж опальной журналистки Натальи Морарь Илья Барабанов. Его, признанного негодным к военной службе по состоянию здоровья, хотели заставить повторно пройти медкомиссию. Правда, после жалобы в военную прокуратуру попытки призвать г-на Барабанова прекратились.

Преследование активистов будет только усиливаться, прогнозируют авторы доклада ассоциации «АГОРА». Сегодняшнюю ситуацию они называют «временной передышкой, вызванной чиновничьими пертурбациями после смены высшего руководства страны». Чиновники заинтересованы в консервировании ситуации, и политической, и кадровой, соглашается Дмитрий Орешкин. Подавление гражданской активности он называет «политикой не государства, а групп влияния». Большинство людей с такой «псевдосоветской» ситуацией смиряются. Активистов всегда было меньшинство, 10–15%, а остальные предпочитают «жить тихо», поясняет политолог Орешкин. Гражданскую активность ограничивают «репрессивное воспитание в СССР» и нынешняя пропаганда, говорит «НИ» психолог-психоаналитик Яна Дубейковская. Дмитрий Макаров, в свою очередь, рассказывает о «десятках случаев», когда его правозащитное движение предлагало правовую помощь пострадавшим от действий властей, но граждане отказывались от нее, чтобы не обострять конфликт.

В ПИТЕРЕ ОПАСНО «ВЫСОВЫВАТЬСЯ» ДАЖЕ ИЗВЕСТНЫМ ЛЮДЯМ В Петербурге рискованно протестовать против разрушения облика исторического центра, против уплотнительной застройки и против газпромовского Охта-центра. В середине июня жителей квартала «Полюстрово, 43», препятствовавших вырубке сквера Подводников, избили охранники строительной компании, причем милиция этому избиению не препятствовала. Когда же защитники сквера Подводников попытались пикетировать Мариинский дворец, где заседают городские депутаты, милиционеры разогнали протестующих, а их лидер Елена Малышева была оштрафована мировым судьей как нарушитель общественного порядка.
В мае 2008 года за борьбу против строителей пострадал режиссер Александр Сокуров. Руководство петербургского Михайловского театра под предлогом дороговизны отменило анонсированную постановку его оперы «Орестея». Г-н Сокуров утверждает, что всему виной его подпись под письмом губернатору Матвиенко с критикой градостроительной политики. А на днях схожая история приключилась с художником Михаилом Шемякиным. В ночном телеэфире телеканала 100ТВ г-н Шемякин раскритиковал городские власти за строительство новых зданий из стекла и бетона в историческом центре Петербурга. На следующий день художнику позвонили из Смольного и сообщили, что отныне за свою студию на Садовой улице он будет платить не льготную аренду, а полную. На вопрос «НИ» будет ли он протестовать, г-н Шемякин ответил: «Нет, мне пожить еще хочется».