Роман Слуднов: В России плавать и жить тяжелее, чем в Америке

На модерации Отложенный В понедельник в столичном спорткомплексе «Олимпийский» завершился чемпионат России по плаванию, по итогам которого была сформирована олимпийская сборная страны. В состав команды из 32 человек (19 мужчин и 13 женщин) вошел и известный брассист, экс-чемпион и экс-рекордсмен мира, чемпион Европы, бронзовый призер Олимпиады-2000 Роман СЛУДНОВ. Он быстрее всех преодолел свою коронную дистанцию 100 м и теперь поплывет ее в Пекине. «Новые Известия» побеседовали с ветераном российской сборной, последние три года проживающим в Америке, где он учится на финансиста в университете Спрингфилда.

– Рома, вас давно не видели таким счастливым…

– Я сам свое выступление в Москве оцениваю на пять баллов. То, что планировал, сделал. В команду отобрался. Хотелось, конечно, из минуты выплыть (результат пловца – 1 мин. 00,09 сек. – «НИ»), но все равно доволен. Это четвертый результат сезона в мире на данный момент, а из крупных соревнований до Олимпиады остался, по-моему, только американский национальный чемпионат. Поэтому на Пекин ставлю себе для начала задачу – попасть в финал, а там уже попробую за медаль побороться.

– В Сиднее вы были очень расстроены «бронзе», теперь обрадуетесь любой награде?

– Плотность результатов сейчас настолько увеличилась, что уже однозначно нельзя сказать – кто лидер, а кто нет. Поэтому планируй не планируй, но олимпийский финал – это лотерея. Кому повезет, тот и выиграет. А сиднейская Олимпиада со всеми переживаниями уже очень далека от меня. Она была первой, и этим все сказано, а сейчас все по-другому... Новые дороги в жизни, новые уровни, новые задачи…

– А про афинскую, провальную почти для всех наших пловцов Олимпиаду что можете сейчас сказать?

– Она была нужна. Во-первых, для того чтобы проанализировать ошибки. А во-вторых… После нее я и уехал учиться в Америку. Меня приглашали давно, но в 21 год, когда я побил тот исторический рекорд (Слуднов – первый брассист, проплывший стометровку быстрее минуты. – «НИ»), решил, что глупо уезжать на такой волне. Питал себя надеждами, что хорошо проплыву в Афинах. И выступи я там удачно, неизвестно еще, как бы все сложилось. Скорее всего, никуда бы не уехал. Теперь рад, что так все получилось.

– Оглядываясь назад, можете объяснить причину столь резкого спада в своих результатах, который произошел после взлета семилетней давности?

– В 20 лет голова была легкая, на многие вещи просто не обращал внимания. А в 22, сами знаете, человек сформировавшийся начинает задавать много вопросов, пытается искать на них ответы, как-то решать их, а в России с этим очень тяжело. Тогда все сплелось – мои искания, бытовые проблемы, человеческая зависть… Ведь успешных людей у нас по большому счету не особо любят. Я вдруг почувствовал, что начинаю делать ошибки, а многие почему-то этому радуются... Психологически все это сильно на меня давило, и в конечном итоге я оказался выжат, как лимон. Не мог уже ни искать, ни анализировать ошибки, а главное – полностью отсутствовала энергетика. Вот для того чтобы поднять в себе все резервы, пришлось уехать. В принципе это сработало.

– Теперь вы можете сравнить две системы подготовки пловцов экстра-класса – российскую и американскую...

– У нас акцент на индивидуальный подход. В США очень большая селекция, занимающихся плаванием в десятки раз больше, чем у нас, и тренерам поэтому гораздо легче найти талант. Но один тренер не будет работать с одним человеком. Все – с командой. И в этом плане Россия, когда тренер может позволить себе готовить одного пловца, строить индивидуальные планы, зачастую зарабатывая при этом копейки и быть довольным, конечно, поинтересней. А минусы нашего плавания вижу прежде всего в бюрократии. Много лишних организационных вопросов, лишних барьеров, которые строятся где-то там, наверху, людьми, которые порой ничего не понимают в плавании. Взять, например, систему отбора. Есть международный норматив. Есть квота – два человека на дистанции. Все. Никаких торгов больше быть не может. Сделайте отбор в удобные всем сроки и формируйте команду. У нас же одним разрешают отбираться на «Европе», другим – на «России»…

– В Америке по-настоящему учиться и быть пловцом мирового уровня действительно легко или приходится идти на какие-то жертвы?

– Конечно, я иду на жертвы, потому что режим очень жесткий. Встаю в полшестого, потому что с шести до восьми – первая тренировка. В девять – первые занятия в университете. До часу учусь, потом обед, сон и в три – вторая тренировка. Затем снова учеба, но если даже вечерних классов нет, с шести до девяти я делаю уроки – и спать. Выходные тоже уходят в основном на учебу, так как читать и анализировать специфическую литературу, хоть я уже и владею английским достаточно хорошо, все равно не просто.

– Тяжело…

– Да, но знаете, когда понимаешь, что каждую минуту, преодолевая эти трудности, ты совершенствуешься, растешь как личность, закладываешь серьезную базу на будущее, ты даже счастлив, что живешь такой жизнью. В конце концов, когда я уезжал сюда, цель была одна – получить хорошее образование. Думал, если с плаванием не получится – не стану упираться. А видите, как все сложилось – даже на Олимпиаду попал. А что касается учебы самих американцев, то все великие пловцы, скажем так, находятся на льготном режиме образования. Они не поступают на финансовую специальность, экономическую, маркетинговую, а идут на психологию, криминалистику, может быть, биологию, то есть предпочитают образование, которое в любом случае даст им университетский диплом и которое не особо напрягает.

– Вы тренируетесь бесплатно?

– Да, а за учебу плачу. Что-то получаю из областного бюджета в родном Омске, где меня поддерживают по-прежнему, но в основном выручает тот минимальный капитал, который я в свое время заработал в плавании.

– Тренер у вас там американский?

– Я тренируюсь с университетской командой, индивидуального подхода ко мне нет. Поэтому когда мне надо – делаю работу, как все. Когда понимаю, что все идут не в том направлении, переключаюсь на свои тренировочные планы, которые мне по-прежнему пишет мама.

– Роман, вот вы видите, как тренируются американцы. Попробуйте объяснить – почему они плывут, рекорды бьют, а мы все время догоняем?

– Ответ будет парадоксальным. Тут нужно смотреть на здоровье. Я, наверное, не первый, кто говорит это. Но я много по этой теме литературы разной читал, анализировал, делал выводы… В то время как наши прадеды и деды воевали, голодали, восстанавливали разруху, американцы жили уже на достаточно высоком уровне. И что бы мы ни говорили, но генетическое здоровье – вещь очень важная. Ведь мы же, спортсмены, постоянно дергаем свой организм на максимуме, а максимум у нас и у американцев – разный. Я сейчас американским ребятам все время говорю: ребята, вы по здоровью другие. Они смеются, но соглашаются. Потому что у них Россия почему-то до сих пор ассоциируется с каким-то негативом. Что-то темное, неизвестное, страшное, холодное. Над этим, правда, смеюсь уже я. Несмотря на то, что в России я говорю, что за границей хорошо, там я – патриот страшный. Когда слышу нелепицу про нашу страну, заводиться начинаю. Но в глубине души в принципе я с ними согласен. Когда сравниваешь – понимаешь, что у нас по всем статьям жизнь тяжелее. Вот так мне кажется. Ну и опять-таки с селекцией проблема. Вот посмотрите, бьет рекорд России на 200 м кролем Данила Изотов (16-летний спортсмен превысил достижение Евгения Садового 16-летней давности. – «НИ»), так это тот человек, который просто создан для плавания. Но проблема в том, что он у нас один, а таких должно быть восемь человек в финальном заплыве! Тогда кто-то из них точно на уровне мировых рекордов будет плавать.

– А перспективы остаться работать в Америке у вас заманчивые?

– Перспективы очень большие. Могу окончить университет и, если захочу, еще поплаваю профессионально. При желании могу и работать, и плавать. Или сосредоточиться на карьере. Все, что угодно... Тем более сейчас, когда мы видим, что на Олимпиаду люди и в 38 лет отбираются…

– ???

– Марк Фостер. Англичанин (неоднократный чемпион и рекордсмен мира. – «НИ»). Человек два года после Афин отдохнул, два года поработал и соскучился по плаванию. А почему нет? Для России это нонсенс, конечно. Чтобы попасть на Олимпиаду, надо четыре года со сборной ездить, все сборы проходить, в списках главного тренера числиться… А так чтобы приехал, проплыл и отобрался, это для нас как-то непонятно.

– Даже при очень комфортной жизни всегда находится что-то такое, чего порой очень не хватает…

– Вы правы. Мне не хватает друзей, общения… Культура взаимоотношений в Америке все-таки другая. И это чувствуется. Комфорт жизни – да, там действительно есть, но комфорта души очень не хватает.