США приготовили бунт в Евросоюзе

С тяжелым сердцем президент Чехии Вацлав Клаус, «подчиняясь» решению Конституционного Суда, 3 ноября все-таки подписал Лиссабонское соглашение. И вот, вроде бы, брюссельским политикам можно было бы вздохнуть с облегчением – последний оплот «евроскептицизма» сдал позиции и под облегченным вариантом Евроконституции (как зачастую называют Лиссабонский договор) поставили свои подписи представители всех 27-ти государств, входящих в Евросоюз.

И вдруг – один из представителей чешской политической элиты, а именно заместитель главы администрации президента Петр Гайек 5 ноября в эфире национального телевидения заявил, что Чехия в результате подписания Лиссабонского соглашения потеряет свою национальную независимость. Ссылаясь на того же Клауса, Гайек отметил, что борьба за национальный суверенитет страны остается его главной целью, и в качестве одной из самых радикальных мер может стать выход Чешской Республики из Европейского Союза.

Чем вызван такой демарш со стороны Чехии? Вообще нельзя сказать, что руководство этой страны было в восторге от самого проекта Лиссабонского договора. Вацлав Клаус – самый убежденный «евроскептик», то есть, противник евроинтеграции (по крайней мере, в таком варианте, который представляет собой воплощение в жизнь Лиссабонского соглашения). Для Клауса, по его собственным словам, решение Конституционного Суда в поддержку этого международного документа не стало неожиданным. Однако, ставя свою подпись под договором, Клаус не уставал повторять – лично он против превращения Евросоюза в этакое «сверхгосударство», так как это неизбежно приведет к утрате самостоятельности Чехии как суверенного государства. Таким образом, Гайек не сказал нам ничего принципиально нового, кроме самого заявления о возможном выходе Чешской Республики из ЕС.

Но дело в том, что процедура выхода из ЕС не прописана в соответствующих документах, потому громкое заявление чешского чиновника следует, скорее всего, рассматривать не в плоскости возможных реальных действий, а в свете политической конъюнктуры, так сказать, текущего момента. А сложность этого «текущего момента» заключается в том, что того же 3 ноября в Вашингтоне открылся саммит ЕС – США.

И здесь следует понимать, что Лиссабонское соглашение в будущем достаточно сильно поменяет сам Евросоюз, что, несомненно, не может не отразиться на его связях с другими субъектами международных отношений. И хотя в Вашингтоне вопрос построения будущих отношений между сторонами в связи с изменением структуры самого ЕС вроде бы и не обсуждался, американские чиновники и дипломаты не могут не понимать, что эту проблему рано или поздно обсуждать придется.

К тому же, представители Евросоюза уже показали свои намерения вести собственную, независимую от США внешнеполитическую линию. Это выразилось, в частности, в заявлении еврокомиссара по вопросам развития и гуманитарной помощи Карела де Гюхта, который достаточно резко высказался против экономического эмбарго США, введенного против Кубы примерно полвека назад. «Это эмбарго не представляется мне уместным инструментом, применимым в международных отношениях», – отметил еврокомиссар.

Естественно, такие заявления не могут сильно обрадовать представителей заокеанской администрации. Потеря американцами контроля над Европой становится все более очевидной. Потому нет ничего странного, что США пытаются найти себе союзников среди европейских стран. Такими союзниками стали государства Восточной Европы, относительно недавно вошедшие в состав ЕС – Польша, Чехия, страны Прибалтики и т.д. Кстати, как раз Польша и Чехия были среди тех, кто до последнего момента отказывался принять Лиссабонское соглашение.

Таким образом, вырисовывается следующая картина – президент Чехии, известный «евроскептик», отказывающийся признать Лиссабонский договор и всячески ему препятствующий, оказывается естественным союзником США, которые готовят в ЕС своеобразную «пятую колонну» для того, чтобы не потерять свой контроль над европейским континентом.

Это должны понимать как брюссельские, так и московские дипломаты. Структурное преобразование ЕС обязательно отразится на уровне и качестве взаимоотношений Москвы и Брюсселя. Потому нашим дипломатам, скорее всего, логичней было бы делать ставку на представителей более «проевропейски» настроенных государств – таких как Германия или Франция.