Все хорошее, как известно, имеет обыкновение достаточно быстро заканчиваться. Так подошла к концу и моя, прямо скажем, не слишком напряженная стажировка во Владивостоке. Однажды (к этому моменту прошло уже около месяца моего пребывания во Владике) бригадир, вернувшись после очередных трансконтинентальных телефонных переговоров с волгоградским начальством, передал мне его распоряжение о моей передислокации на Сахалин в распоряжение тамошнего бригадира, Леонида Реута. Леонид, как следовало из разговора с бригадиром приморской бригады, был его одногодком и заканчивал вместе с ним тот же Одесский электротехнический институт. Характеризовался он как знающий, квалифицированный специалист, но с замкнутым, достаточно сложным для общения характером. В качестве примера Сафонов рассказал об одном эпизоде их совместной студенческой жизни. Леня Реут, изготовив какую-то свою очередную электронную самоделку, имел обыкновение стирать с электроэлементов, ее составляющих, все номиналы, чтобы никто не смог собрать дубликат этого устройства, воспользовавшись им в качестве образца… Это достаточно четко определяло его, как человека амбициозного, достаточно замкнутого, «себе на уме», как у нас говорят, человека не особо склонного к благотворительности, мягко выражаясь.
Не могу сказать, что известие о передислокации так уж обрадовало меня. Я как-то успел привыкнуть к местным ребятам, да и характеристика нового моего бригадира не добавляла мне особого оптимизма в отношении своего будущего, но делать было нечего. С таким же, наверное, вздохом, какой издал герой фильма "На войне как на войне", Громыхало из Подмышек, отправляемый танкистами в разведку, со словами: "Ну, что ж, иттить, так иттить…" я отправился в кассу Аэрофлота за билетом на самолет рейса Владивосток - Южно-Сахалинск. Затем направился на завод "Дальприбор", сделать отметку в командировочном удостоверении об убытии, т.к. отметку о своем прибытии во Владик делал тоже там. Надо сказать, своим там появлением я вызвал некоторый переполох и неподдельное изумление у местных работников. Они-то считали, что я давно уже убрался восвояси, в то время как я продолжал проживать в их общежитии. Для них это оказалось большой неожиданностью, на грани шока, потому как я до сих пор помню их ступор и даже некоторую растерянность. Очевидно, мое поведение в смысле несанкционированного ими длительного проживания в их общежитии, не входило в правила их взаимоотношений с командированным персоналом. Но дело было уже сделано и отметку так или иначе поставили в командировочном удостоверении, пожурив, при этом, меня за то, что не предупредил их о таком своем нахальном намерении задержаться в их общежитии. На это их замечание я что-то пробурчал насчет незнакомого города, отсутствия в нем родственников и знакомых и временности пребывания, делающей нецелесообразным с моей стороны поиск какой-либо другой крыши, расплатился за время проживания в общежитии и был таков. Быстро сложив свои пожитки, я вновь оказался в аэропорту Владивостока, где, в ожидании своего рейса на Южно-Сахалинск, наблюдал, как и в день прибытия, за тем как внушительно грузно взлетают с аэродрома ракетоносцы и бомбардировщики базы ВВС, делившей в те времена взлетно-посадочную полосу с гражданским аэропортом.
Рейс до Южно-Сахалинска выполнял самолет типа АН-24. Отмечу, что до того момента мне еще не приходилось на таком летать. Ощущение немного отличается от тех, что испытываешь от полета на турбовинтовых или реактивных ИЛах или ТУ. У АН крылья расположены в верхней части фюзеляжа и пассажир ощущает себя подвешенным в некой гондоле удерживающего ее в небесах баллона дирижабля. Особую остроту этому впечатлению придает вид машущих крыльев самолета. С непривычки производимые крыльями самолета машущие движения несколько напрягают, вызывая у наблюдающего этот процесс из иллюминатора пассажира определенные опасения насчет прочности крыльев и их соединения с корпусом. Утешала, помнится, мысль, что об отвалившихся в полете крыльях у АН-24 ни разу нигде не слышал. Долго ли, коротко ли, самолет без всяких приключений приземлился в аэропорту островной столицы. Характерной чертой, ставшей для меня с того самого дня отличительным, фирменным знаком прибытия на остров Сахалин, стало то, что тут улыбчивые стюардессы не приглашали сразу пассажиров на выход. Вместо этого в салон самолета заходили пограничники, и начиналась проверка документов. Так я понял, что место моей дальнейшей работы располагается в погранзоне…
Выйдя на трап самолета, окинув взглядом окрестности нового для меня места, я сразу понял, что островная столица, Южно-Сахалинск находится в равнинной части острова. Этим она отчасти напоминала мне родной Волгоград, хотя вдалеке, если уже смотреть из центра самого города, виднелась пологая сопочка с расположенным на ней достаточно большим лыжным трамплином. Забрав свой багаж и погрузившись в автобус, отправился в город, отметив попутно, что автобус-то городской, если память не изменяет, маршрута №6. Стало быть, аэропорт располагается в самой непосредственной близости от города. Эти соображения нашли свое подтверждение в том, что буквально через 5- 10 минут я уже оказался на центральной площади города. Скажу сразу, после Владивостока город произвел на меня достаточно унылое впечатление. Хоть он и считался островной столицей, будучи самым крупным на Сахалине, сосредоточив в себе местные областные власти, сугубая провинциальность его видна была, как говориться, невооруженным глазом. Эту провинциальность как бы даже подчеркивал тот факт, что на центральной площади Южно-Сахалинска перед зданием администрации стоял памятник Ильичу работы, кстати говоря, того же скульптора, что и в моем далеком отсюда Волгограде - Вучетича. Вот фото этого памятника примерно того времени, сделанное мною собственноручно с помощью пленочного еще фотоаппарата «ФЭД-5В», который я таскал тогда с собой по командировкам. Интересно стоит ли Ильич еще там на своем постаменте? Полагаю, что стоит. Памятник добротный, скульптор уважаемый. Достопримечательностей там архитектурных не густо, да и народ там живет прагматичный. Потому, наверное, и в ленинопаде замечен не был…
Памятник В.И.Ленину в Южно-Сахалинске работы Вучетича
Кстати, Ленин смотрит в сторону центральной площади города, расположившейся прямо перед ним, на которой проходили тогда и проходят, наверное, и сегодня все официальные праздничные мероприятия по случаю общенациональных праздников. На другом конце площади, там, куда и смотрит Ильич, расположился ЖД вокзал. Да-да самый натуральный железнодорожный вокзал. Вот он.
Железнодорожный вокзал в Южно-Сахалинске
Надо отметить, что собираясь на Сахалин, я тогда не ожидал обнаружить на острове наличие своей, собственной, железной дороги. Изюминкой этой дороги, как скоро я выяснил, было то, что дорога эта досталась острову еще от японцев и своими параметрами она несколько отличалась от отечественной ЖД. Главным ее отличием была узость железнодорожного полотна. Расстояние между рельсами вызывало ассоциации с детской железной дорогой, которая, кстати, до сих пор существует в Волгограде. Отсюда и какие-то совсем игрушечные размеры локомотива, пассажирских вагонов и купе в них…
Путь мой дальнейший, однако, в тот раз лежал в направлении отличном от тех, что предлагал ЖД вокзал - на юг острова, в город-порт Корсаков.
Вез туда автобус, отправлявшийся с этой же площади, если мне память не изменяет.
Помните песню: «А почта с пересадками летит с материка до самой дальней гавани Союза, где я швыряю камешки с крутого бережка далекого пролива Лаперуза»? Это как раз о Корсакове, как самой дальней незамерзающей гавани страны. Правда пролив Лаперуза несколько дальше и южнее от него находится, и упомянут в песне скорее для рифмы, но, тем не менее, пролив этот существует и реально отделяет Сахалин от Японии. Вот, собственно и песенка эта небезызвестная:
Примерно в часе езды на автобусе находится от Южно-Сахалинска эта самая гавань, весь путь до которой я провел, с любопытством глядя по сторонам, вертя головой на все 360 градусов. Ведь в этих местах мне предстояло работать в самое ближайшее время. На улице стояла ранняя весна, не столь дружно и буйно начинающаяся здесь по сравнению с тем же Владивостоком, к примеру. Потому до сих пор помню первые довольно унылые впечатления от того достаточно серого ландшафта, который я наблюдал из окна автобуса по ходу его движения к Корсакову. Почему-то в голову лезли мысли о посещении острова в свое время А.П.Чеховым, о том, что добирался он сюда на перекладных лошадях около двух месяцев, тогда как современная цивилизация позволяла сделать такое же перемещение менее чем за сутки. Прибыв на место, устроился на жилье в местный МДМ. Это аббревиатура Межрейсового Дома отдыха Моряков, этакая полу-гостиница, полу-общежитие местной рыболовецкой базы, которая носила гордое название КБОР (Корсаковская База Океанического Рыболовства). Вот как выглядела она тогда, если смотреть на нее от того самого МДМ.
Общий вид на КБОР
Вот немного поближе вид на сопку и перегрузчики. Снимок сделан с одного из БМРТ, стоящего у причала.
Вид на сопку с маяком.Справа в дыму печного угольного отопления - город Корсаков.
На первом из этих снимков видны: справа внизу крыша и торец МДМ (с окнами двух верхних этажей). По центру - акватория внутреннего рейда КБОР. Это такая небольшая "лужа, защищенная от большого залива Анива двумя волноломами с воротами прохода между ними. Слева на этом внутреннем рейде у стенки причала на снимке видны три рыболовецких траулера типа БМРТ стоящих кормой к наблюдателю. Справа на внутреннем рейде бортом к наблюдателю стоит зверобойное судно типа ЗРС. Причалы внутреннего рейда окружены, как видно на снимке служебными зданиями, одно из которых, слева внизу, двухэтажное здание административное. Там же располагалась и проходная в КБОР. Справа на сопочке располагался тогда небольшой маяк, который на снимке, к сожалению, совсем не виден. Далее слева, на границе этой сопочки можно наблюдать начало правого причала торгового порта.
Если отойти вправо, немного за МДМ и повернуть объектив фотоаппарата немного левее, то можно увидеть левый причал торгового порта Корсакова. Кроме того видно, что на внешнем рейде стоят несколько судов. Это, как правило, были суда принадлежавшие КБОР. На внешнем рейде их держали т.к. все сразу на внутреннем рейде не помещались. По мере подготовки к рейсу происходила ротация судов. Одни швартовались к причалу базы для пополнения запасов и текущего ремонта, заправленные и отремонтированные выгонялись на внешний рейд, связь же с землей осуществлялась буксирами.
Левый причал торгового порта Корсакова
Буксиры эти швартовались прямо к одному из волноломов и курсировали между его стенкой и внешним рейдом с частотой раз в час…
Рейдовый буксир подходит к "воротам" базы для очередной швартовки для принятия пассажиров.Пара мелких траулеров какого-то, судя по всему, рыбколхоза притулились тут же. На заднем плане правый причал торгового порта Корсакова.
А вот собственно и "ворота" внутреннего рейда базы -
Ворота внутреннего рейда КБОР. Здесь во время нереста корюшки ночью бывало многолюдно из-за местных рыбаков с удочками. Днем же справа к стенке причаливал рейдовый буксир, забиравший раз в час пассажиров на внешний рейд...
Разместившись в местном МДМ я отправился в отдел связи КБОР с целью отыскать волгоградского специалиста, в распоряжение которого я и прибыл. До сих пор помню чудные фамилии руководителей отдела связи того времени. Фамилия начальника была – Покозий, а его зама еще интереснее – Чайка… К сожалению, память уже не та и имя, отчество их обоих стерлись из нее. Тешу себя слабой надеждой, что кто-нибудь из жителей Корсакова, прочитав эти строки, опознает в них своих родственников или знакомых и напомнит мне их…
Так или иначе, в отделе связи мне подсказали, что Леня Реут сейчас находится на одном из БМРТ, стоящем у стенки внутреннего рейда. Отправившись туда, я нашел его там, в радиорубке судна, мирно беседующего с радистом сменного экипажа. После краткого знакомства, в ходе которого Леонид, довольно сурового вида молодой человек, убедившись в том, что опыта ремонта рыбопоисковой аппаратуры, выпускаемой нашим заводом у меня никакого нет, дал мне указание продолжить свой путь в город Невельск, где располагался второй объект, находящийся под нашей опекой – Невельская база тралового флота и заняться текущим ремонтам имеющихся на тамошних судах станций. Сам он остается в Корсакове на обслуживании судов КБОР, несколько из которых как раз пребывают из рейса. В Невельске же тоже на межрейсовой стоянке в настоящий момент находятся четыре траулера и их ГАС требуются ремонт и обслуживание… Мы обсудили неудобство местного МДМ, где приходилось жить в 4-х местном номере, три обитателя которого не были сильно обременены какими-то заботами и, чаще всего, были членами экипажа на отдыхе, со всеми вытекающими последствиями… Отметив, что в Корсакове можно располагаться на время проведения работ прямо на судне (экипаж с удовольствием выделит каюту заводскому специалисту, поскольку большинство из них просто пустует в это время), Леонид заметил, что в качестве своей резиденции предпочитает Невельск, т.к. там имеется плохонькая, но, все-таки, гостиница с одноместными номерами, что важно в длительной командировке. Замечу еще раз, что командировки нам тогда выписывали на полгода… Итак, даже не распаковав чемодан, я снова оказался в пути, который лежал обратно из Корсакова в Южно-Сахалинск и уже оттуда, через горный перевал, в Невельск. Но это уже тема для следующего рассказа.
Комментарии
Спасибо Вам, я прочитала с большим интересом! Кстати, у нас в Днепре тоже есть детская ЖД, и там подростки с удовольствием работают как взрослые. :-))
Песня очень понравилась про Сахалин.
Вы бы пригласили друзей на этот пост.