Российские правозащитники — кто они

Автор: Kristina

Не так давно я посмотрела фильм «Горький вкус свободы» об известной российской журналистке и правозащитнице Анне Политковской, которая была застрелена в подъезде своего дома в октябре 2006 года. Судя по документальной съемке можно сказать, что Политковская по-настоящему занималась борьбой со злом в этом несовершенном мире.

Многие современники, не принимавшие её поступки за норму, считали журналистку слегка сумасшедшей. Некоторые люди, против которых она боролась, неоднократно угрожали ей в расправе, что к их же изумлению ничуть не смущало правозащитницу. До самой смерти.

Сказать о том, что она сражалась исключительно за права обездоленных людей в рамках нашей страны, было бы возможно, если бы Политковская меньше говорила о политике в своих обличительных публикациях и одинаково уделяла бы внимание не только пострадавшим чеченцам, но и русскому народу.

Другой вопрос в том, что зачастую люди, борющиеся за права окружающих в России, сталкиваются лоб в лоб именно с несовершенной политической системой, мешающей реализовывать те или иные свободы. Возможно поэтому многие отечественные правозащитники, и, наверное, не лишним будет сказать, что внушительное их большинство считаются политизированными. Чаще всего, они резко высказываются против существующей власти, в результате чего становятся на оппозиционную сторону относительно большинства людей, проживающих в стране и выбравших нынешнюю Думу и президента.

Поговорить о том, кто такие правозащитники, в чем их настоящая функция и почему некоторые из российских борцов за справедливость защищали собственных же убийц, я хочу в сегодняшней статье.

История Политковской заинтересовала меня самоотверженностью героини и несгибаемой верой в человеческое правосудие. Но главным во всем этом явилось то, что откровенное обвинение властей в бездействии относительно царящего в Чечне произвола, кончилось для правозащитницы умышленным беспощадным убийством, что поставило в тупик борцов за права человека в России. Надо сказать, что не только внезапная смерть Политковской повлияла на то, что все меньше нынешних журналистов-правозащитников подвергают критике политику государства  напрямую.

Помимо Анны, в нашей стране погиб не один правозащитник от намеренных пуль злоумышленников. Кто-то из них боролся за права чеченского народа, кто-то критиковал фашизм и шовинизм, кто-то выявлял фальсифицированные уголовные дела и выставлял на обозрение практики пыток в следственных изоляторах, кто-то занимался расследованием похищенных людей во время чеченских войн и раскрытием производимых боевиками казней наших солдат. Однако всех убитых в России правозащитников объединяло одно – критика существующей системы, попытка идти в разрез с имеющимися правилами.

Интересно, что по официальным определениям суть деятельности правозащитника заключается отнюдь не в борьбе с властями, но в защите прав человека посредством общественной деятельности и мирных средств. Тем не менее, обычно правозащитникам приходится сталкиваться с произволом именно структур государства или должностных лиц, что само по себе тут же ставит любителей справедливости под удар.

Парадокс в том, что будучи так или иначе оппозиционно настроенным относительно существующей власти классом, защитники права вызывают недоверие и в остальном обществе. Кроме этого, практически все правозащитные организации в России являются негосударственными, финансируемыми в основном западными компаниями или состоятельными фондами США, что тут же ставит под сомнение объективность работы борцов за правду в нашей стране.

 Например, самая известная в государстве правозащитная организация «МЕМОРИАЛ» в большей степени получает финансирование из США, наряду с Германией, Великобританией, Польшей, Нидерландов и лишь частично Россией.

Неоднократно компанию пытались объявить иностранным агентом, в том числе и президент Чечни Рамзан Кадыров отмечал, что:

 «Они выполняют все, что им поручают те, кто платит. Всегда найдутся люди, готовые за большие деньги выполнять «грязную» работу.»

 Исходя их подобных заявлений, в обществе назревает заведомо предвзятое отношение к негосударственным организациям России. А если народ не доверяет тем, кто пытается защитить его права, то простите, о каком правозащитном движении в стране вообще можно говорить?

Выясняется, что сегодняшние НПО зачастую просто представляют собой скопище людей – якобы борцов за чьи-то там права, желающих на самом деле подзаработать за счет клеветы собственной страны. И всё это на деньги иностранных компаний, заинтересованных в свою очередь в порочащей Россию информации.

Таким образом, привлекательность активного гражданского общества для обычных россиян сводится на нет. Повсюду царят дискредитирующие деятельность НПО сведения, в ответ на что правозащитники становятся еще более политизированными и всё чаще склоняются к помощи Запада.

 К чему приводит подобная ситуация заметить на первый взгляд не легко, однако попробую объяснить. Выходит так, что настоящих правозащитников в России не так уж много, в основе своей они сражаются не столько за права отдельных людей, сколько против существующей системы и политики партии. Кроме этого, мелькая в «громких» операциях по спасению заложников или яростно критикуя власть, многие правозащитники не только зарабатывают на финансировании довольного Запада, но и делают себе имя, становятся известными.

Со стороны государства подобные организации получали одно время своего рода отпор, так как явно выступали против него, причем не в форме диалога, а в виде однобокой критики.

Однако на недавней встрече с правозащитниками президент Владимир Путин заявил, что:

«У власти и у правозащитного движения абсолютно одинаковые задачи, они заключаются в том, чтобы жизнь наших граждан была лучше, чтобы люди чувствовали себя полноценными членами нашего общества и относились с уважением к обществу, а общество и государство относились бы с уважением к каждому нашему гражданину.»

Что касается в целом российского общества, то оно вряд ли может положительно воспринимать деятельность отдельных правозащитников, опираясь на тот факт, что чаще всего справедливолюбы выступали за спасение не столько русских, сколько боевиков или чеченцев во время гражданских войн в одноименной республике.

Именно этот фактор сильнее всего сказался на том, что отношение соотечественников к правозащитникам весьма скептическое. Как мы можем доверять тем, кто защищал врагов? При всей человечности и уважении к правам людей – невозможно полагаться впредь на тех, кто пренебрегал помощью русским в той же Чечне.

Взять хотя бы диссидента Ковалёва, особо отличившегося своей правозащитной деятельностью в первой Чеченской войне тем, что призвал российских солдат выйти из горящих танков и сдаться в плен. Он обещал им спасение, а в итоге парней пытали и убивали безжалостные боевики.

 Вот что по материалам Википедии, рассказывал о происходящем там заместитель командира батальона мотострелковой бригады Александр Петренко:

 «Вот он в эфире говорил: „Я правозащитник. Ребята, я, Сергей Ковалёв, беру на себя ответственность. Выходите, сдавайтесь, и вас сейчас на машинах вывезут в ваши части“. А на самом деле они вышли, их взяли в плен, потом этих пацанов кастрировали, изнасиловали…»

 Позднее «правозащитника» Ковалёва сам Джахар Дудаев даже наградил орденом Чеченской республики «Рыцарь чести». Несмотря на явную предвзятость и избирательность в защите тех или иных группировок, Ковалёв в ответ на вопрос одного журналиста – «почему он так ненавидит русских и защищает тех, кто против них воюет», сказал в своё время, что «всегда защищает тех, кто нуждается в защите».

Исходя из наблюдений за самыми отличившимися современными правозащитниками России, можно заметить, что среди них существовала тенденция помогать обездоленным в воющей Чечне, нежели русским где-нибудь в Тыве, которых там, после развала СССР безнаказанно убивали необразованные и совершенно дикие тувинцы.

 Получается, что защитникам человеческих прав в России выгоднее сунуться туда, где происходят ангажированные события, чем в настоящую глубинку страны, где осуществляется такая же расправа над русскими со стороны малых народов, желающих вдруг жить обособленно.

Отсюда возникает один вопрос – почему правозащитников никогда не встретишь там, где унижают и убивают русских?

Может быть, потому что финансовые гаранты из США и Запада не заинтересованы в спасении нашей нации, но готовы с легкостью поработить страну за счет многочисленных и враждебно настроенных по отношению к русским небольших народных группировок?  Или же потому, что отечественные правозащитники действительно радеют за права чеченцев и готовы пренебречь собственными корнями во имя спасения воинствующего народа?

Очевидно, что заинтересованность людей, называющих себя правозащитниками, в тех или иных событиях диктуется, прежде всего, теми, на чьи деньги содержатся организации. Кроме этого, отечественные неправительственные правозащитные компании слишком ориентированы на Запад и еще раз напомню, очень политизированы – что в целом как в глазах правительства, так и для общества ставит их в не совсем ловкое положение.

Возвращаясь к теме об убийствах российских правозащитников, хочется отметить, что практически все их смерти были организованны теми группировками, с властью которых сражались эти верящие в справедливость и закон люди. Парадоксально здесь то, что например, выступая за расследование похищенных людей в рамках чеченской войны Наталья Эстемирова была убита в Грозном, вероятнее всего за то, что публиковала несмотря на угрозы местных властей правду о похищениях и расправе над людьми.

 Та же Анна Политковская, боровшаяся с геноцидом чеченского народа, поплатилась своей жизнью благодаря выходцам из Чечни. Миротворца и гуманитарного деятеля, страдающего за жизнь чеченского народа, Виктора Попкова расстреляли опять-таки на территории одноименной республики, скорее всего, те же чеченцы.

Спрашивается, за что боролись наши правозащитники в рамках кавказской республики? Почему защищали тех, кто в последствие и направил на них дуло?

Возможно, это были действительно страждущие за справедливое отношение к чеченскому народу правозащитники. Возможно, они были фанатиками своего дела, раз не реагировали на прямые угрозы и продолжали выливать на всеобщее обозрение критику правительства, разоблачение убийств и прочих преступлений, не подлежащих ранее огласке.

Говорить о том, что этих людей обеспечивал и науськивал государственный департамент США в однозначном ключе невозможно. Ведь, как правило, люди трусливые взявшие свой «кусок» быстро сворачивают «лавочку». Что же до Политковской, Эстемировой, Попкова – то они, судя по всему, жили своей идеей до самого конца. Другой вопрос в том, что они не могли и предположить когда, как скоро настанет их конец. А данный факт может поставить под сомнение искренность намерений правозащитников. Особенно учитывая то, что все эти люди боролись за защиту прав исключительно чеченского народа. Вывод остается риторическим.

 Говоря же о сегодняшних российских правозащитниках, к коим Википедия приписывает такие имена и фамилии как Евгения Чирикова, Алексей Навальный, Илья Яшин, Сергей Удальцов и некоторых других, то можно с уверенностью заявить, что политизированность нынешних борцов за справедливость не только не уменьшилась, но лишь в тройной силе обострилась. Все эти личности являются прямой оппозицией существующей власти, и все эти люди вместе с тем рвутся во власть. Выступает ли для них определяющей целью защита прав и свобод граждан Российской Федерации или первостепенно завоевание государственного аппарата – вопрос открытый.

Неизвестно и то, начнут ли когда-нибудь наши правозащитники действительно защищать нуждающихся людей или так и продолжат слепо мчаться туда, куда указывает пальцем госдеп и кричать на всех углах о высосанной из пальца проблеме, обвиняя ничтожность российской власти.

И хотя правительство выделило в этом году 3,2 миллиарда рублей из бюджета в качестве поддержки  негосударственным правозащитным организациям, с трудом верится, что последние откажутся от иностранной валюты. Так же как и слабо верится в то, что «любители справедливости» станут отстаивать права обычных россиян, невзирая на заинтересованность финансистов.