Общество право не всегда.

Я работал на формовке в литейном цеху Ростсельмаша, делал и Всесоюзные рекорды. Был асом формовки. И вот пришло время, когда вагранка "не пошла", стала давать мало металла. Ее решили заменить на польскую модель, которая оказалась хуже старой. Я выступил с предложением улучшить старую уральскую. И на меня отвязались все, потому что польскую модель предложил внедрить в цех гендиректор Песков с главметаллургом, успевших получить за внедрение  мзду. Рабочие тоже не поняли что к чему, основная масса не желала конфликта с начальством. И тогда я пошел вперед не оглядываясь на свои заслуги и последствия. А последствия оказались более чем паскудными - сняли с очереди на квартиру, лишили всех привилегий и разрушили нашу "дружную" семью, натравив родную жену, представив меня как врага народа. 

Вот тогда прозвучали из родной бригады слова, показавшие, что основная масса людей есть то самое стадо, которое не всегда право и мечтает только о сытости и спокойствии.

Почти весь коллектив цеха восстал против меня, провозгласив:
Если ты на нас плюнешь - мы утремся!

Но если мы плюнем на тебя - ты утонешь!

Через несколько месяцев польская вагранка была срезана как негодная, а старая уральская заняла снова свое место. У нее просто заменили плавильное нутро на более объемное, расширив заодно коксоприемник.

Меня, правда, не погладили за протест по головке, отлучив от коллектива сосланием в подвал земледелки до самого увольнения.

Это я написал к тому случаю, когда 300 запорожцев противопоставили себя бесноватой армии правосеков с дегенеративным вождем. Они стояли под проливным  дождем, закиданные яйцами, пакетами с молоком и картошкой с камнями.
А после их возили в отделения милиции автозаками, один из которых подожгли.
Многие из запорожцев-спартанцев - иначе не назовешь - получили тогда серьезные ожоги.

Но остались при своем мнении и георгиевских ленточек не сняли.

И не только по этому случаю.