США хотят от России невозможного

Визит Джона Керри знаменует собой попытку прозондировать почву для смягчения конфликта с Россией. Штаты уже готовы признать срыв операции «блокада России» и ищут варианты отхода. Не отказываясь от сдерживания нашей страны, они хотят сделать его, как и раньше, менее вызывающим, рассчитывая в ответ на возвращение Москвы к сотрудничеству по ключевым мировым вопросам.

Госсекретарь Керри занимает в официальной американской иерархии власти пятое место – то есть он четвертый в очередь на занятие кресла в Белом доме в том случае, если что-то случится с президентом (после вице-президента и руководителей двух палат Конгресса). Но в нынешней реальной иерархии власти в США 71-летний Джон Керри, бывший кандидат в президенты, принадлежащий по матери к одной из самых влиятельных американских олигархических семей Форбс (а по супруге – к миллиардерам от кетчупа «Хайнц»), занимает фактически еще более серьезную позицию. «Визит Керри символически обозначает признание: мы не смогли ничего с вами сделать, хотя и очень пытались»

Керри – это и есть та самая наследственная англосаксонская элита, которая правит США (не случайно он в родстве с другой династией – Бушами), в нынешней администрации слабым подобием его является вице-президент Байден. При изначально слабом президенте Обаме внешней политикой занимались опытные и специально обученные люди – Байден, Хиллари Клинтон, Керри. Байден и Керри долгие годы работали в ключевом сенатском комитете по внешней политике (и возглавляли его), а Клинтон, хотя и хуже них разбиралась в мировых делах, все-таки восемь лет провела в Белом доме и столько же проработала в составе сенатской комиссии по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Конечно, если бы Обама неожиданно оказался сильным президентом (хотя не для того его продвигали), имеющим если не собственную геополитическую стратегию, то хотя бы тактику, то его влияние на внешнюю политику США было бы определяющим. А так он стал лишь первым из равных, фактически зависящим от своих более опытных соратников.

В отношениях с Россией это проявилось в полной мере. Сначала игру вели Клинтон и Байден. Одна изначально прославилась фрейдистской ошибкой с «перегрузкой», а второй – откровенно глупой попыткой открыто вмешиваться во внутренние дела России: игрой на раскол в российских верхах и второй срок Медведева. В результате к началу второго срока Обамы в 2013 году страны оказались на грани холодной войны.

Керри, став госсекретарем, успел лишь один раз приехать в Москву и поговорить с Путиным – в мае 2013-го, после чего события стали развиваться с калейдоскопической скоростью: бегство Сноудена и предоставление ему убежища Россией, сирийская авантюра США (где Обама все-таки сказал свое слово, остановив вторжение – во многом благодаря твердой позиции Путина), разворот Януковича от евроинтеграции.

К началу 2014 года конфронтация России и США из-за Украины достигла, казалось, высшей точки, но это было только начало. После миссии трех европейских министров иностранных дел в Киев Обама попросил Путина уговорить Януковича пойти на уступки оппозиции. Путин согласился, но на следующий день, после переворота, американцы забыли про договоренности.

Отношения лидеров двух стран фактически рухнули. Путин перестал доверять Обаме, а последовавший Крым продемонстрировал, что Россия не собирается молча наблюдать за тем, как Штаты атлантизируют Украину. Более того, Россия фактически бросила вызов всей концепции мира по-американски, переходя от обороны к работе по координации усилий всех стран и сил, желающих изменить глобальные правила игры, от Китая до Латинской Америки. Попытка объявить Россию агрессором и организовать ее блокаду была естественной реакцией США – те, кто выступает против права Америки определять, что есть добро, а что есть зло, должны быть жестоко наказаны.

Понимали ли весной 2014 года в Вашингтоне, что у них не получится изолировать Россию? Нет, и для того, чтобы убедиться в этом, потребовался год.

Визит Керри символически обозначает как раз это признание – мы не смогли ничего с вами сделать, хотя и очень пытались. Давайте теперь как-то договоримся о том, что мы не устраиваем глобальную конфронтацию по всему спектру проблем, а вычленяем Украину за скобки и пытаемся найти общие интересы в других регионах и темах. Нагло? Естественно, но элита нации, считающей себя исключительной и несущей глобальную миссию, и не может мыслить и действовать по-другому. Одной рукой мы будем вас душить, а другой давайте будем сотрудничать – примерно так, кажется, охарактеризовал в прошлом году американский подход Владимир Путин. Что изменилось после визита госсекретаря?

Керри приехал, чтобы дать понять президенту России – мы готовы сделать вид, что мы вас не душим, и даже чуть ослабить хватку, а в обмен на это хотим поговорить о Сирии, Иране, халифате, Северной Корее и прочих важных для нас вещах. Ну и, конечно, об Украине – дайте нам гарантии, что вы не будете ее захватывать, а мы в ответ забудем про Крым и пообещаем не принимать ее в НАТО.

Понятно, что Керри буквально не произносил таких слов, но ему важно было понять – Россия всерьез взяла курс на борьбу с американской гегемонией в глобальном масштабе (от финансов до идеологии, от Китая до Ближнего Востока), или она просто блефует, стремясь напугать США и выторговать у них уступки по Украине, принудив отступиться от Незалежной.

Это типично американская логика, но именно так США и представляют себе международные отношения: слабая Россия не может быть такой наглой. Ведь отстаивание нами своих национальных интересов и есть с точки зрения Вашингтона вопиющая бестактность.

Вы слабые, вы проиграли холодную войну, вы что, не понимаете, что мы не дадим вам реинтегрировать постсоветское пространство – куда вы лезете со своим русским миром, Евразийским союзом и антиглобалистскими амбициями? И Керри, и Клинтон, и Обама именно так относились к России год назад, и этот год не заставил их пересмотреть свои взгляды. Но заставил хотя бы призадуматься – уж больно нехорошо все складывается.

За год «изоляции» России геополитические позиции США не стали лучше – они продолжают ухудшаться как по объективным, так и по субъективным, то есть связанным с атакой на Россию, причинам.

Во-первых, ситуация на Большом Ближнем Востоке становится все более запутанной и антиамериканской. Своими действиями США неосознанно создали неуправляемый хаос и не могут ни выбраться из него, ни решить проблемы. Разрастание халифата, напряженные отношения почти со всеми ближайшими союзниками в регионе, афганский кипящий котел, иранский лабиринт. Россия поддерживает Сирию, сближается с Ираном и Египтом, прощупывает Пакистан, ведет подготовительные работы по Афганистану.

Во-вторых, принуждение Европы к сохранению антироссийских санкций, с одной стороны, привело к построению атлантических элит Старого света, а с другой – усилило антиатлантические настроения на континенте, и долго сохранить атлантическую солидарность не удастся. Уже в ближайшее время обсуждение вопроса о продлении санкций способно привести к расколу в ЕС – Европа откровенно хочет прекращения конфронтации с Россией. Падение единого европейского фронта станет сильным ударом по репутации США, поэтому, упреждая возможное смягчение санкций, Вашингтон устами Керри и торопится выдать это за свою инициативу (естественно, это будет подано как «санкции выполнили свою роль, принудив Россию отказаться от эскалации войны на Украине»).

В-третьих, сближение России и Китая идет темпами, вызывающими самое серьезное беспокойство у англосаксонских стратегов. Вашингтон и так проигрывает Пекину соперничество за Тихоокеанский регион, а тандем Путина и Си способен привести не только к образованию русско-китайского альянса, но и стать базовой платформой для выстраивания тарана, который разрушит одну из главных основ англосаксонского могущества – мировую финансовую систему с долларом в качестве резервной валюты. США могут еще блокировать реформу МВФ, но это лишь увеличивает риск обнаружить потом, что она уже никому не интересна по причине формирования новой параллельной мировой финансовой архитектуры.

Отдельным «бонусом» года «изоляции России» стало то, что уже для всего мира (включая даже западных антиатлантистов) Путин окончательно превратился в символ сопротивления американскому диктату. Это началось с истории со Сноуденом, но именно после санкций и блокады стало свершившимся фактом. А это, кстати, имеет немаловажное психологическое значение в геополитической войне – наличие такого символа придает борьбе с гегемонизмом дополнительные возможности.

Керри прилетел, чтобы попытаться разгадать стратегические намерения Путина. Не просто по Украине (возьмет – не возьмет), а в целом, по максимуму, в глобальном масштабе. И оценить, нет ли хоть каких-то симптомов того, что этот «загадочный русский» в глубине своей души не имеет никаких претензий к глобализации, а просто хочет обеспечить себе место в «клубе управляющих золотым миллиардом», а своей стране – почетное место в ряду стран Запада? И весь этот разворот России на Восток – это лишь игра перед Западом, стремление поднять ставки.

Не знаю, что увидел Керри в глазах Путина (он все-таки, в отличие от Клинтон, не говорил, что у «кэгэбешника по определению нет души»), но что-то подсказывает, что подполковник вел себя так, чтобы максимально расположить к себе выпускника Йельского университета. Чтобы потом вместе с Байденом и Обамой (да и с Клинтон – ей же принимать вахту) они пытались разгадать несуществующую для русских «загадку Путина», ломали голову и теряли время (работающее против США) в поиске вариантов: что бы такое разменять, что бы сделать так, чтобы и с русскими договориться о «локальном сотрудничестве», и Украину за собой сохранить.

То, что это в принципе невозможно и Путин не свернет с курса на закат однополярного мира даже после возвращения Украины в орбиту России, ни одному из них не придет в голову. Исключительную англосаксонскую голову.