Театрашники(заключение)

Ресторация все еще светила утомленными огнями, негромко и устало выводили цыгане, а в полупустом зале,между вазой  с фруктами и фаршированным гусем, сладко спал купчик.Кордебалет давно уж переместился в обширный кабинет, специально отведенный под визиты "его благородия начальника полиции", где Кларисса, стоя на столе кокетливо размахивала ножкой и мурлыкала: "Я просто готоооова, готоооова, готоооова". Помещик, в недавнем прошлом примерный муж подруги Марго, пытался поцелуем попасть прямо в изящную туфельку, но каждый раз промахивался.Начальник полиции водрузил на одно колено Наталью, а на другое Алину,обнимал их крутые бедра и с его лица не сходила блаженная улыбка. Девушки весело щебетали, но,помня об отставшей подруге, проворно распорядились кое-что от роскошного пира, фрукты и шампанское отправить в их нумер. Купчик за каждое выступление, исполняемое прямо на накрытых столах, бросал им целые пачки ассигнаций, так что кордебалет был очень доволен веселой пирушкой.И мужчины подобрались сплошь "душечки и солидные".
Галис, Рыб и два поклонника Дурилки коротали время за покерным столом. Кассирша была в крупном выигрыше, а вот Дурилка приуныла - кавалеры изрядно выпоторошены. Прочие актеры покинули зал по причине сильнейшего подпития -а завтра требовалось к вечеру блеснуть еще и в трагедии.
- Все, господа - женщина сгребла кучу бумажек - Мне пора.
- Да уж - проворчал Рыб..-Ты, Галис,с золотой ручкой родилась..Жениться на тебе что ли..
- Я молодых люблю - Галис внимательно взглянула на мужчин, пришедших с Дурилкой - ну-ка, мальчики..Кто проводит даму до холодной, одинокой постели?
Поднялись оба. Дурилка обомлела.Пришлось девушке несолоно хлебавши присоединиться к компании в кабинете - благо пиршеству не ожидалось конца и края.Рыб с тоской смотрел на гуляк - от шампанского у него началась изжога, да и скушал он за столом препорядочно. И, как нарочно,Владимир просил его задержаться подолее, чтобы нумер был свободен - он надеялся на итимный ужин с Маринасан.Но торчать здесь у старого актера уж не было больше сил..
Коляска Крикетуса остановилась  у наглухо закрытого ювелирного магазина.
- Куда Вы? - негромко осведомилась Изольда, видя, что мужчина готовится сойти.
- Одну минуту - и адвокат скрылся за роскошной чугунной решеткой длинного забора. В магазине на мгновенье вспыхнул свет, затем кружевные дверцы мягко распахнулись, выпуская Крикетуса. Между тем,напряжение в коляске царило невыносимое. Казалось, между этими двоими проскакивал электрический заряд, хотя их руки даже не касались друг друга.
Оказавшись в его роскошной квартире, Изольда чувственным движением сбросила с плеч накидку и повернулась к мужчине. Он, не сводя с нее глаз, полез в карман, достал оттуда бархатную коробочку и раскрыл ее. Чудесное бриллиантовое ожерелье вдруг вспыхнуло тысячами огней, лучи от которых заиграли по стенам, пуская цветные зайчики. Крикетус надел драгоценность на нежную женскую шею  и сделал шаг назад, любуясь.Ни говоря ни слова, Изольда сняла украшение и небрежно бросила на стол. Затем быстро распустила шнурки корсета, освободилась от платья,тонкого белья и,нагая, грозная  в своей ослепительной красоте, обняла его.Поцелуем они как бы вбирали друг друга, насыщались, как изголодавшиеся,дыхание их стало общим, тела - одним целым. Крикетус на руках донес ее до роскошной постели и изчез для всего  - не слышал боя часов, не видел как изгибалась она от страсти-он боялся хоть на минуту выпустить из рук, оторваться от своего счастья, не верил  в него и набирался им...
Волосы девушки шелковым дождем закрыли его лицо, он вдыхал их тепло и не мог надышаться. Каждая частичка ее тела требовала нежных поцелуев, ласковых касаний, страстных прикосновений...Он подчинялся как мальчишка, когда она направляла его и, как завоеватель, полузакрыв глаза, скорее чувствовал ее громкие стоны, еще и еще сливаясь  с ней. Божественная музыка - звуки женского наслаждения,  а Крикетус умел его давать..
Под утро они лежали, обнявшись и глядя друг другу в глаза. Колье валялось на столе ненужной стекляшкой.Воистину - все самые лучшие вещи на Земле Господь дарует нам бесплатно.

"Трагедия  в таборе",  в которой блистал худосочный Рэм заставляла публику всхлипывать, а местами и рыдать - так был хорош цыган в полуразорванной алой рубахе, с всклокоченной шевелюрой, пронзающий себя кинжалом поскольку не в состоянии был пережить невозможность брака с девицей из состоятельной семьи. Изрядно помятый кордебалет изображал  табор,  в суфлерской будке сияющий Владимир посылал воздушные поцелуи несравненой Маринасан, хотя ужин и не имел никакого продолжения - плутовка сказалась усталой и, отведав закусок, на которые не поскупился суфлер, была такова.
Олимпиад вне себя от бешенства смотрел на бумагу, в которой Изольда просила отставки.Это был второй удар за сегодня - рано утром выяснилось, что Безешка бежала со Сваном в неизвестном направлении,как гласила оставленная записка "из-за невозможности получения женихом материнского благословления". Весь город только и говорил, что о бегстве секретаря с актрисой, представление проходило в обстановке повышенного любопытства - как-де господа актеры будут делать вид, что ничего и не произошло - Безешка числилась  в афише.
После спектакля был заявлен танцевальный вечер, но антрепренер всерьез подумывал о его отмене.Ложа Марго пустовала, госпожа Иванова явилась без дочери - все-таки Сван уже ходил в женихах, не хотелось слышать пересуды. Да и Вишне, как она уверяла мать, нездоровилось. Не было в зале и господ офицеров - утром полк покинул город, но Гудвин задержался на своей квартире по одному ему известной причине.Крикетус сидел  в первом ряду с огромным букетом белых роз и терпеливо смотрел бездарную пьеску, радуясь, что она последняя в карьере его любимой.Впрочем, Изольда играла как никогда - бессонная ночь вовсе не сказалась на ее красоте, а перемена, произошедшая  с ней , добавила огня в глазах и голосе.
Находившаяся в весьма добром расположение духа, Галис прибавила к жалованью всем актером по целому рублю - щедрость для нее неслыханная. Дурилке прибавила два, хотя та и клялась швырнуть их кассирше в лицо.
Гудвин после завтрака был уже у Сесиль.Красавица не расположена к нему - он видел это, но не мог ничего поделать с собой.Сейчас он уговаривал Сесиль посетить танцевальный вечер что устраивали для города господа актеры.

- С одним условием - с усилием улыбнулась Сесиль - Вы привезете на вечер городского голову с женой.
- Сесиль, если это месть, то , клянусь Вам - между нами ничего не было..
- Это мое условие - Сесиль опять улыбнулась странной, больной улыбкой.
Что делать - полковник согласился и поехал с визитом  в один самых роскошных домов города.Марго удивленно приняла визитера и обрадованно поверила его байкам о том, что остаток вечера он непременно проведет  с ней.Боб сначала и слышать не хотел ни о каких танцах, но Марго умела быть настойчивой, когда требовалось.
Спектакль закончился привычной овацией. Партию Безешки с блеском исполнила Жемчужная. Она хоть и не попадала  в ноты, но так гримасничала и завывала, что публика была вполне удовлетворена.Рэм выходил на поклон и тосковал от того, что Элси категорически отказалась быть и на спектакле, и на танцах.Не возвращаться же  в нумер, где лежит охающий Алекс с перевязанной головой. Дмитрий уже ждет свою Буку на "а-ля-дансе", а у него нет дамы...
Наконец, все закончилось. Галис с довольным видом подсчитывала барыши - решительно ей нравился этот городок и простодушие его жителей. Что касается мужской части N, то воспоминания о проведенной ночи были столь приятными, что Галис чуть было не решилась отменить наложенные на  актеров взыскания.

Рэм, переменив платье, на свой страх и риск помчался в дом Секретаревых, о месторасположении которого имел самые смутные представление, но и оставаться один он был не в силах.То, что ждало его в указанном доме потрясло всю его душу - пройдя незамеченным  через анфиладу комнат,заслышав неясные  звуки  в одной из спален, он застал Элси в объятьях приютившей ее хозяйки. Не взвидев белого света, кинулся он прочь, так что лежащий  в нумере Алекс  стал свиделем того, как вбежавший растерзанный Рэм рыдал и рвал на себе волосы..

Олимпиад, чертыхаясь, велел рабочим готовить место для танцев. Публика прохаживалась по коридорам казармы, ожидая начала.Музыканты настраивали инструменты,актеры и актрисы срочно смывали грим и переодевались к вечеру.
Наконец, все было готово и в зале грянула полька. Пары , входившие в зал, тут же принимались за танцевальные фигуры, так что через пять минут не было уже свободного места.
Недовольный Боб, под руку с женой, входил в зал в правую дверь, Сесиль с Гудвиным- в левую. Пары неожиданно встретились и остановились, как пораженные громом. Боб, помертвевший от отчаяния, поймал взгляд Сесиль - ее глаза смотрели устало и от того казались почти черными. Марго с ненавистью взглянула на Гудвина - прибыть сюда, да еще с мужем, Марго пообщала только тогда, когда Гудвин согласился последний вечер провести  с ней...Хорош обманщик! Она тащила сюда своего упрямца, выслушивала его колкости всю дорогу и ради чего, спрашивается? Ах, подлец..
Разрумянившаяся Галис вместе с Олимпиадом прибыли на правах хозяев.Дурилка, кружившаяся в паре  с новым кавалером, поспешно вытянула его из круга и увела от греха подальше.Кордебалет, окруженый мелкой канцелярской сошкой,равнодушно выделывал па и принимал набившие оскомину комплименты -  сравнения  с "душками" не было никакого. Владимир кружил обожаемую Маринасан и клялся ей развестись, наконец, с женой..Та украдкой вздыхала и мечтала поскорей отделаться от наскучившего поклонника .Жемчужная уверенно вела за кавалера своего Пегова.
Олимпиад, зевая, провел взглядом по зале и вдруг застыл. Застыла и Сесиль.Не веря глазам своим, они снова и снова всматривались в друг друга.Наконец, антрепренер решительно пересек залу и подошел  к растерянной женщине:
- Сесиль..
- Это Вы..
- Как долго  я не видел Вас..
- Я думала - мы никогда больше не встретимся.
Ничего не понимающий Гудвин молча слушал этот странный диалог.
У Сесиль уже не было сил удивляться. Прошлое настигло ее в тот момент, когда ее собственная жизнь, казалось, разбита вдребезги и поправит ничего нельзя. Ее любимый, умный Боб навсегда погребен в этом обществе, где процветает только пошлость и ничего более...
Олимпиад бесцеремонно оттеснил Гудвина и взял Сесиль за руку.
- Я ничего не буду объяснять Вам. По крайней мере сейчас. У меня достаточно денег, я оставлю этот балаган и мы можем уехать куда угодно.
- Когда? - еле слышно спросила Сесиль
- Сейчас - решительно ответил атрепренер, и  не обращая внимания на протесты ее кавалера, уверенно повел женщину к выходу.Галис, услышав новость, нисколько не удивилась,она давно стояла во главе всего предприятия, так что дела без помех были переданы тотчас же и, не дожидаясь конца праздника, Олимпиад и Сесиль отбыли.Полковник пережить внезапное потрясение отправился туда, куда идет всякий русский человек, коль на душе тоска -  в кабак.
Прощание господ актеров с гостеприимным N удалось - еще долго в городе вспоминали вечер "а-ля-дансе" как одно из самых достойных увеселительных мероприятий.

Эпилог.
Сашка сидела на скамечке возле розария и держала на могучих коленях головенку Ильмира - венчание было назначено в ближайшую среду. Жених и невеста обсуждали последние события - внезапный и страшный запой хозяина, который вот уже третий день лежал у себя в кабинете,не отвечая никому и запуская каждый раз очередной бутылкой  в дверь,как только Марго пыталась войти к супругу. Из канцелярии градоначальника посылали несколько раз, получая один и тот же ответ "Господин городской голова захворал". Марго не знала, что и предпринять, видя, как всегда хладнокоровный и насмешивый  муж ее, словно обезумев, кричал ей: "Пошла прочь!"
Крикетус готовился к пышной свадьбе с Изольдой. Медовый месяц молодожены планировали провести в Ницце.Граф Бо прислал витиеватое поздравление и значительную сумму денег "в приданое"- впрочем, воспользоваться ими никто и не собирался.
Неделю спустя после описываемых событий,Вишня, почти не выходившая более из своей комнаты, была разбужена радостным кудахтаньем маменьки. Госпожа Иванова вбежала  в спальню  к дочери с долгожданным известием - только что прибыл поручик Лабенский просить у нее руки дочери. Вишня непонимающе смотрела на мать, а та торопливо крестилась и взывала:
- Да скорей же..Одевайся и спустись к гостю, экая ты, право...Как бы не передумал..

-