Переосмысление китайско-американских отношений — взгляд из Китая

В предпоследнем выпуске научного журнала Китайского института современных международных отношений (China Institutes of Contemporary International Relations — CICIR) была опубликована статья, посвящённая анализу отношений КНР и США на современном этапе.

Экспресс-новости» представляют эксклюзивный перевод статьи, которая поможет понять, какая конфронтация возникла на текущий момент в отношениях двух стран, какое мнение научно-политические круги Китая выражают по данному вопросу, и какие проблемы и противоречия в китайско-американских отношениях затрагивают весь регион.

Переосмысление китайско-американских отношений

Чу Шулун и Тао Шаша[1]

В последнюю четверть столетия, начиная с падения берлинской стены в 1989, распада Советского Союза в 1991 и окончания холодной войны, развитие китайско-американских отношений продолжалось. Обе страны, экстенсивно и интенсивно, были задействованы в диалоге, взаимных обменах визитами, беспрецедентных экономических и торговых отношениях, в двусторонней координации по международным и региональным вопросам. Взаимное сотрудничество оказало глубокое влияние на обе страны и весь мир, но, в условиях тотальной конфронтации и кризиса, нет гарантии, что их будущие разногласия не станут серьёзными или непреодолимыми. В эту последнюю четверть столетия, США постоянно использовали и угрожали использованием силы против Китая, что является показателем того, что военный конфликт между этими странами, включая локальную или относительно крупномасштабную войну, с повестки дня снимать нельзя. Глобальная стратегия США не изменилась, основное содержание и цели стратегии США по отношению к КНР не изменились, а сущность китайско-американских отношений всё ещё нуждается в определении.

I

В рамках китайско-американских отношений в последнее десятилетие, в частности, часто проходили встречи между лидерами этих стран. Взаимные визиты, встречи, такие как конференция АПЕК в Пекине в ноябре с.г., телефонные переговоры и переписка по международным вопросам, взаимное внимание к сотрудничеству обеих сторон обеспечивает поддержку экономического развития. При непосредственном участии лидеров двух стран, Китай и США действуют в рамках около 90 значимых механизмов диалогов и консультаций, включая Американо-китайский стратегический и экономический диалог и обмены в военной области. При этом укрепляются связи, разрешаются основные проблемы с недопониманием, стимулируются совместные усилия.

Экономические и социальные отношения между двумя странами стали долговременной основой развития взаимных связей после холодной войны, особенно после формального вступления Китая во Всемирную торговую организацию (ВТО). Китайско-американский экономический и торговый оборот и кооперация подверглись беспрецедентному расширению. Объём двусторонней торговли составил более 500 млрд долларов США, и по отношению друг к другу эти страны являются самыми крупными или вторыми по объёму торговыми партнерами.[2] Фактически, у США более тесные экономические связи с Китаем, чем с большинством своих союзников. Объём торговли США с КНР намного превышает показатели Японии, Великобритании, Франции и Германии. Взаимные инвестиции также продолжают расти. Со времени начала проведения экономической реформы, США стали главным источником иностранных инвестиций в Китай. В последние годы Китай увеличил свои инвестиции в США, и размер ежегодных инвестиций в США превысил объём ежегодных инвестиций Америки в КНР.[3] Новый период исторического развития откроется в перспективе, когда Китай полностью преобразует свою экономическую модель, придав акцент внутреннему потреблению, тогда китайско-американские экономические и торговые отношения могут получить дальнейший импульс к расширению.

Два народа проявляли уважение друг к другу, высказывая взаимное признание и интерес в области культурного обмена, исторических традиций и социальных ценностей. Связи в экономике и торговле, туризме, культуре и спорте построили мосты взаимопонимания. Отношения по обмену людскими ресурсами стали лучше. Сотни тысяч молодых людей учатся по обмену в этих странах каждый год, в среднем 10,000 человек пересекают границу ежедневно, поддерживаются многочисленные неправительственные проекты обмена в области экономики и торговли, культуры и спорта. Это представляет собой яркий пример тесных китайско-американских социальных отношений.

Несмотря на то, что Китай и США уже сформировали тесные экономические, социальные, культурные и политические связи, сущность китайско-американских отношений после холодной войны остаётся не до конца определённой. Отношения между КНР и США не являются ни альянсом, ни дружбой, но, определённо, и не отношениями вражды. Однако, это не означает, что в них нет времени и места для противостояния. Что более важно, это не исключает возможности, что конфликт может привести к тотальной конфронтации между двумя странами. В период после окончания холодной войны происходило много серьёзных конфликтов. И всякий раз, каждая конфронтация, конфликт или кризис, были спровоцированы США.

Первая конфронтация случилась в период, начиная с “беспорядков 4 июня” в 1989 году в Китае и в последующие годы. США, считая себя “лидерами демократии и защитниками прав человека”, подвергли безрассудной критике внутренние дела Китая и наложили строгие санкции. Особенно это проявилось после прихода к власти администрации Билла Клинтона в 1993, когда США увязали “улучшение ситуации с правами человека” в Китае с предоставлением ему статуса “наиболее предпочтительной нации”, что привело к бескомпромиссному противостоянию между КНР и США в вопросах демократии и прав человека. Правительство США каждый год пыталось протолкнуть антикитайские предложения на конференциях ООН по правам человека, провоцируя конфликт между Китаем и США на международных форумах.

Вторая конфронтация произошла во время “кризиса в Тайваньском проливе“ в 1995-96 гг. США преступили “принцип одного Китая,” нарушили обещание “не поддерживать официальных отношений с Тайванем,” и предоставили визу тайваньскому лидеру Ли Тен-хуи, который бурно призывал к отделению Тайваня во время своего визита в США, с лозунгами типа “китайская республика находится здесь, на Тайване.”^[4] В ответ на эту провокацию “тайваньской независимости,” Китай, в качестве предупреждения, принял твёрдые контрмеры, включая военные маневры в Тайваньском проливе в 1995-96 гг. США ответили, отправив в регион два отряда авианосцев, применив военную угрозу против КНР, что вызвало едва ли не самый тяжёлый кризис между Китаем и США со времён окончания холодной войны.

В 2013 началось третье серьёзное противостояние, когда США поддержали страны, имеющие морские спорные территориальные вопросы с Китаем, такие как Япония, Филиппины и Вьетнам. Официальные лица правительства США, президент, вице-президент, госсекретарь, министр обороны и помощник президента по вопросам национальной безопасности, заместитель государственного секретаря и директор комитета по вопросам Азии в национальном совете безопасности, все заклеймили позором Китай за “использование силы для изменения статуса-кво”, “запугивание” соседних стран, “экспансию и агрессию”. Опорочивание Китая достигло безумного уровня.^[5]

В течение почти года, США в своих нападках на Китай полностью игнорировали имеющиеся факты. “Зона идентификации противовоздушной обороны” была создана Америкой, и такие союзники США, как Япония и Корея, удерживали её на протяжении десятилетий в водах в непосредственной близости от Китая. Когда у Китая не осталось другого шанса, как определить эту “зону идентификации ПВО” в Восточно-Китайском море после того, как переговорный процесс иссяк, КНР была подвергнута резкой критике со стороны США. Логика гегемонии США в данном вопросе потеряла здравый смысл: то, что было создано США и принято ими же и их союзниками в течение десятилетий, не могло было принято Китаем; но, как только Китай принял это, он был обвинён в “использовании силы для изменения статуса-кво” и “экспансии и агрессии”. В споре за острова Дяоюйдао и территории Южно-Китайского моря, США заняли грубую, чрезвычайно несправедливую и неправильную позицию “против Китая в любой момент”. При односторонних действиях Японии, Филиппин и Вьетнама, меняющих статус-кво, США остаются глухими и немыми и предпочитают умолчать о том, что происходит. Но как только Китай предпринимает меры противодействия к национализации Японией островов Дяоюйдао, нападению филиппинского крупнейшего военного корабля на китайских рыбаков, попытке захвата контроля над островом Хуанянь, добыче Вьетнамом на протяжении десятилетий нефти в Южно-Китайском море, то США, от президента и ниже, подскакивают и обвиняют Китай в “агрессии, экспансии” и “использовании силы для изменения статуса-кво”. США поощряют своих союзников, таких как Западную группу семи и Австралию, на выступления против Китая, и заявляют, что всё “международное сообщество” противостоит “неправильным действиям” Китая.

На протяжении почти года, США истерично реагируют на территориальные и морские споры Китая, всегда выставляя Китай в качестве недружественной стороны в вопросах Азиатско-тихоокеанской безопасности, занимая стратегию “против Китая в любой момент”. А именно, несмотря на свидетельства “за“ и “против“ первоисточников и основополагающих фактов, связанных с этими спорными вопросами, США будут возражать против всех действий Китая и поддерживать тех, кто противостоит Китаю, будь противоположная сторона их союзником, или нет, и независимо от количества неправильных заявлений или действий этих стран.

II

Для того, чтобы понять недружественную политику США в вопросах территориального суверенитета и безопасности Азии, надо рассматривать глобальную и Азиатско-тихоокеанскую стратегии США, поскольку именно в них берет начало американская политика, затрагивающая китайско-американские отношения.

Как администрация демократов, так и республиканцев, поставили одну и ту же цель в глобальной стратегии после 1945 г., направленную на так называемое “лидерство” или «доминирование” США в мире (многие называют это “гегемонией”). В речах менявшихся один за другим американских президентов и докладах о стратегии национальной безопасности это ясно указывается.[6] В недавней речи Барака Обамы в военной академии Вест-Пойнт утверждается, что США будут продолжать “оставаться глобальным лидером в грядущем столетии”.[7] Настаивая на поддержании “лидерства” в мире и в каждом регионе в качестве национального интереса, основы и фундаментальной цели своей глобальной стратегии, США не могут позволить ни одной стране бросить вызов этому интересу, угрожая статусу США. Таким образом, США всегда обеспокоены возможностью того, что другие страны в мире могут пошатнуть, угрожать или сместить их статус и роль.

После распада Советского Союза, подъём Китая продолжается. Многие американцы, от правительства до простых людей, верят и беспокоятся, что Китай является той страной, которая наиболее способна бросить вызов, пошатнуть и сместить “лидерство” и “доминирование” США в региональном и глобальном масштабе. Это отражается в таких вопросах, как спорные территории Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей, не имеющих прямого отношения к США, озвучивая которые, США впадает в гнев, всеми своими действиями реализуя принцип “против Китая в любой момент”. Основной причиной не является выполнение США “союзнических обязательств” (например, Вьетнам не является союзником США), дело в том, что США всё ещё полномасштабно вмешиваются в региональные конфликты между Китаем и Вьетнамом. Главными целями США являются: первое, сохранить “доминирование” во всех вопросах, включая экономику и безопасность, чтобы США могли вмешаться в спорные вопросы любой страны, где есть место для вмешательства, показав своё мировое “лидерство” и “доминирование”. Второе, поскольку США обязались поддерживать своё “лидерство” и “доминирование”, им необходим доступ в каждый регион и это является “жизненным интересом” и “принципом” США. Именно поэтому США настаивают на “сохранении свободы навигации”, включая Южно-Китайское и Восточно-Китайское моря. Принимая во внимание, что Китай защищает свой национальный суверенитет и территориальную целостность на островах Дяоюйдао и в Южно-Китайском море, США обвиняют КНР, что создание ей “идентификационной зоны ПВО Восточно-Китайского моря” нарушает интересы США. Они заявляют, что Китай нарушает не только права союзников. таких как Япония и Филиппины, но и интересы и “права” США в западной зоне Тихого океана. В действительности, США считают эту “свободу навигации” в воздушном и водном пространстве Восточно-Китайского моря правом и возможностью вмешиваться в дела других стран и регионов по своему усмотрению — то есть, в любом месте, где они видят вызов или угрозу роли США в “лидерстве” и “доминировании.” Исходя из этого, США возмущают попытки другой страны бросить вызов или угрожать им по каким-либо причинам, чего они никогда допустить не могут.

Американские нападки на Китай с 2010 г. кроются в стратегии “ребалансирововки», проводимой ими в АТР. Согласно объяснениям администрации Обамы, кабинет Дж. Буша идентифицировал противодействие терроризму в качестве глобального стратегического направления для США, поэтому сегодня Америке приходится сосредотачивать основные усилия на Ираке и Афганистане, но при этом наблюдать за Восточной Азией. Новая стратегия “ребалансировки” настраивает политику на корректировку предыдущей стратегической ошибки. Оправданием этого является тот факт, что испытывающий экономический подъём АТР теперь находится в зоне интересов США, которые должны наращивать свои действия там в каждом аспекте, включая военное присутствие. Это обоснование, возможно, правдиво, но оно открывает только фасад, а не истинную мотивацию. “Ребалансировка” США в отношении АТР существует для контроля роста статуса, роли и влияния Китая в Азии. Это означает, на самом деле, “противовес” росту Китая и удержание превосходства США, которое оно сохраняет здесь с 1940-х.

Эта “ребалансировка” нацелена на удержание “лидерства” и “доминирования” США в Азии, обеспечивая их “превосходство” над Китаем и препятствие росту Китая, который в будущем может ослабить роль США в регионе.

Стратегия “ребалансировки” ясна: все страны стремятся удержать свои региональные и глобальные позиции.

Только США используют ошибочные средства и методы. “Ребалансировка” администрации Обамы не похожа на азиатскую стратегию его предшественника, Билла Клинтона, который делал упор на “трёх столпах”, демократии, правах человека, и экономики и безопасности.[8] Администрация Обамы явно полагается на столп безопасности. Серьёзно запятнав свою репутацию во время иракской войны, показавшей факты пыток и негуманного отношения к мусульманским заключённым, положение США, как лидера и носителя стандартов демократии и прав человека, потеряло свою яркость. В результате стратегия в Азии не может основываться в значительной степени на “демократии” и “правах человека”. В азиатской стратегии США отсутствует основание на прошлом; США потеряли свой долговременный статус самого крупного торгового партнёра и инвестора большинства стран Азии. В последнее время, США в какой-то мере выравнивают дисбаланс своей стратегии “ребалансировки”, начав продвижение “Соглашения о Транс-Тихоокеанском партнерстве”. Прогресс ограничен, и ещё неизвестно, насколько может повлиять на это партнерство факт того, что США больше не являются крупнейшим экономическим партнером большинства стран Азии. Поэтому, всё, на что могут полагаться США – это безопасность, здесь они имеют преимущество в силе и в мировом положении, и в своей часто используемой военной мощи.

Стратегия “ребалансировки” США делает упор на безопасность на арене территориальных, морских и ресурсных споров между странами АТР. Она даже провоцирует, сенсационализирует и расширяет эти споры для получения выгоды, защиты статусов “лидерства” и “доминирования” США в Азии, и препятствия росту Китая. Правительство США неизменно отрицало наличие пассивно-агрессивной или негативной направленности, но основа “ребалансировки” США проявляется во время усиления напряжённости в Азии и при ужесточении спорных вопросов суверенитета между странами этого региона. Можно ли после этого говорить, что эти проблемы не вызваны США и напрямую не связаны с этой стратегией “ребалансировки”? Не интересы ли США провоцируют конфликты между азиатскими странами? США часто хвалились своей ролью лидера, гаранта и “краеугольного камня” безопасности в Азии. Так если роль США на самом деле такая безграничная, как такие проблемы вообще могут возникать?

Неоспоримым фактом является то, что стратегия “ребалансировки” в АТР направлена на провоцирование и использование проблем и противоречий между азиатскими странами, особенно тех, которые включают вопросы территориальных и морских споров. Она нацелена на развитие разногласий и проблем, чтобы повлиять на Китай, остановить и уравновесить рост Китая в Азии, удержать рост китайского влияния в Азии и сохранить позиции “лидерства” и “доминирования” США. За эти несколько лет “ребалансировки” США, обычно спокойные территориальные и морские споры между азиатскими государствами, включая Японию и Корею, расширились и усложнились. Относительно спокойная Азия со времени окончания холодной войны стала напряжённой. Это вина США и их стратегии “ребалансировки”. И это делается США целенаправленно.

Для демонстрации “лидерства” и “доминирования”, США сейчас могут полагаться только на глобальные проблемы. Их роль в интенсификации споров между странами, и их воздействие на рост конфликтов и смерть людей во всём мире — это проявление слабости единственной супердержавы, уже не способной больше реализовывать свои интересы или осуществлять влияние конструктивными способами.

III

Конфронтация США с Китаем является частичной конфронтацией, не полной, но вместе с тем, конфронтацией. Так же, как это было во время конфронтации с Китаем в вопросах “демократии” и “прав человека” в конце 1980-х – начале 1990-х, и во время противостояния Китаю по тайваньской проблеме в 1990-х, анализ, приведённый выше показывает, что США находятся в конфронтации с КНР, а именно в вопросах безопасности, затрагивающих национальный суверенитет и территориальную целостность. Стратегия США по отношению к Китаю после холодной войны остаётся неизменной и по-прежнему основополагается в равной степени на вовлечении и предупреждении. “Вовлечение” направлено на реализацию интересов США, включающих экономическое развитие и торговлю, а также влияние на развитие Китая посредством вовлечения. Аспект “предупреждения” имеет несколько значений. Среди них — ограничение, сдерживание, балансировка и ребалансировка, включая поддержание и усиление американского военного присутствия в регионе для сдерживания и противовеса Китаю; поддержка американо-японского, американо-корейского, американо-таиландского, американо-филиппинского и американо-австралийского альянсов для сдерживания и противовеса Китаю; и разработка “стратегического и совместного партнёрства” с Монголией, Индией, Вьетнамом и другими соседями Китая для сдерживания и противовеса КНР.

Стратегия “ребалансировки” и конфронтация США с КНР по вопросу территориальных споров и суверенитета не изменили общую стратегию США по отношению к Китаю после холодной войны. Не изменился и двусторонний подход к китайско-американским отношениям. Приоритеты вовлечения, диалога, консультаций и кооперации—но также и противоречия, отличия, противостояния и конфронтации—остались нетронутыми. Находясь в конфронтации с Китаем, США поддерживают с ним нормальные отношения посредством экономики и торговли, социального и культурного образования, военных обменов и консультаций по вопросам, включающим Северную Корею, Иран, ООН, изменение климата и другие темы.

Должна ли американская стратегия Китая и действия в рамках американо-китайских отношений учитывать не только стратегию Китая, политику, слова и действия США, но определяться также в соответствии с общей национальной и дипломатической стратегией Китая? В действительности, сейчас приходится принимать во внимание не только заявления, действия и меры, предпринимаемые США по отношению к Китаю, и необходимость ответных мер и действий, но и необходимость не быть сбитыми с толку и не принять поведение в решении проблем, навязываемое США.

В течение достаточно длительного времени, начиная с настоящего момента, основой национальных интересов Китая и общей национальной стратегией будет развитие экономики, достижение модернизации, реализация “Китайской мечты” великого национального омоложения для выполнения цели “двух столетий”, поставленной Центральным комитетом партии. Сейчас и в будущем, Китай будет продолжать создавать “новую модель сотрудничества крупных держав между Китаем и США” и придерживаться курса на отсутствие тотальной конфронтации с Америкой. Это определяется фундаментальными национальными интересами и общей национальной стратегией Китая. Для Китая, китайских людей и китайской нации, эта задача долговременного развития намного важнее китайско-американских отношений и самих США. Таким образом, Китай не должен неправильно истолковывать, что является первичным, а что вторичным, или забывать, что для Китая самое главное.

Приверженность Китая “новой модели сотрудничества крупных держав” по отношению к США и решение избегать тотальной конфронтации диктуется не страхом, не желанием идти на компромисс, а тем, что фундаментальный выбор Китая – не соперничать в борьбе за Азию и за весь мир. Образ мышления, культура, философия, история и традиции Китая не направлены на доминирование в Азии и в мире, поэтому не существует возможности движения Китая в направлении тотальной конфронтации в споре за Азию и мир с США или любой другой страной. Если США хотят лидировать, доминировать и осуществлять гегемонию, когда это напрямую затрагивает Китай и основные интересы Китая, несомненно, Китай будет твёрдо противостоять и бороться с этим; но если США напрямую не затрагивают интересы Китая, Китай будет оппонировать в принципе, не настаивая на противостоянии “око за око” везде и по любому вопросу. Гегемония и силовая политика США неизбежно приведёт к противостоянию людей других стран, и особенно, к сопротивлению стран, непосредственно вовлечённых. Для Китая нет необходимости участвовать во всём представлении.

Если США будет использовать гегемонию и силовую политику против Китая и напрямую нарушит и нанесёт ущерб основным интересам КНР, включая национальный суверенитет, территориальную целостность и национальное единение, Китаю не останется ничего другого, как решительно с этим бороться. Исходя из этого, китайское правительство, вооружённые силы и народ должны иметь соответствующую подготовку. Получив статус мировой супердержавы после второй мировой войны, США стали страной, наиболее активно использующей силу как во внешних отношениях, так и при развязывании войн по всему миру. США используют свою силу и армию для нападения на другие страны, в среднем, каждые два-три года. Если даже не упоминать, то что происходило давно, и ограничиться 25-летним периодом после холодной войны, когда закончилось противостояние между Востоком и Западом и страны находились в относительном состоянии мира, США использовали силу множество раз, в Сомали, Гаити, Панаме, Ираке (дважды), Боснии и Герцеговине, Косово, Алжире, Афганистане, Пакистане и Ливии. В то время, как, казалось бы, китайско-американские отношения улучшаются, США несколько раз провоцировали конфронтации; много раз использовали или угрожали использованием силы; направили два отряда авианосцев в прибрежные воды Тайваня для угрозы и запугивания Китая; разбомбили китайское посольство в 1991 г. в бывшей Югославии своими самолётами, что привело к потерям среди граждан КНР. В последние годы, самолёты и корабли США постоянно проводят акции ближнего действия у китайских самолётов, кораблей, острова Хуанянь, Второй отмели Томаса и 981 нефтедобывающей платформы в Восточно-Китайском море, а также в водах островов Дяоюйдао и Южно-Китайского моря, угрожая китайским кораблям, самолётам, гражданским судам и рыбацким лодкам. Правительство США, военные и частные организации много раз публично заявляли о различных “планах» и “сценариях» угроз, атак и сдерживания Китая.

Гегемония США никогда не была просто словами, она реализовывалась на практике. Китай никогда не должен это недооценивать. Выбирая адекватную подготовку и ответ, Китай должен осознавать, что вооружённое нападение США на Китай в текущий момент и в будущем не будет похожим на Корейскую войну или конфликт с Вьетнамом, потребовавших, в основном, проведения наземных операций.

Будущие вооружённые конфликты США и Китая наиболее вероятны в океане и в воздушном пространстве Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей. При этом, у США имеется большое преимущество в морской и воздушной силе. В этом и состоит основная причина желания США использовать военную составляющую, но Китай не должен наращивать усилия по укреплению своих морских, воздушных и стратегических средств, чтобы через относительно короткий период времени быть способным противостоять мероприятиям США по использованию силы против Китая или использования силы для угроз и запугивания Китая. Китаю не нужно вступать в гонку вооружений с США, но он должен обладать способностью защитить национальный суверенитет и территориальную целостность при возникновении угрозы со стороны США и Японии у своих границ и в АТР, в целом.

При возникновении ограниченных конфликтов между Китаем и США в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, США, скорее всего, атакует не только морские и воздушные цели Китая в этом районе, но поразит также морские и воздушные силы и ракетные базы на материке, используя, в том числе и запуски ракет по территории материкового Китая. Морские и воздушные силы Китая должны быть в состоянии отразить эти атаки США или Японии. Китаю необходимо развитие стратегических ядерных сил, чтобы при ракетном ударе США по территории материкового Китая, нанести ответный удар по территории США. Только когда Китай выполнит эти приготовления с возможностью самозащиты в условиях ограниченных конфликтов и конфронтаций между Китаем и США, перспектива тотального конфликта, конфронтации или войны будет снижена и появится возможность этого избежать. Только тогда Китай и США смогут действительно построить “новую модель отношений супердержав” без тотальной конфронтации, на принципах равенства.

Примечания:

[1] Чу Шулун – профессор школы общественной политики и менеджмента университета Цинхуа и директор института международных стратегических исследований и развития. Тао Шаша, участник постдокторского исследования школы общественной политики и менеджмента Цинхуа

[2] “中华人民共和国2013年国民经济和社会发展统计公报图表“表10、“2013年对 主要国家和地区货物进出口额及其墙长速度“，《人民日报》，2014年2月25日。

[3] Li  Jiaobao  and  Mu  Chen,   “China  Set  to  Be  Net  Investor,”  China  Daily,  June  25, 2014; 吴成良：“南卡州重燃`纺织工业走廊`希望“，《人民日报》，2014年7月3日。

^[4] Shirley A. Kan, “China Taiwan: Evolution of the ‘One China Policy’ —Ke>Statements from Washington. Bering, and Taipei.» CRS Report for Congress.

September 7, 2006, pp. 32, 36.42.

^[5] “U.S. Toughens Line on China Sea Clash,” Web. 3 August 2014, <http://www. fortunascomer.com/2014/…/u-s-toughens-line-on-china-sea-clash/>; Xiao Qiang and Yu Wen, “China and U. S. Diplomatic ‘Oral Confrontation’,” Global Times, February 10, 2014, p. 3; Chen Weihua, “US Must Cease Biased Remarks on China, Warns Top Diplomat,” China Daily, February 22, 2014, p. 8; “Remarks of President Barack Obama Graduation Ceremony West Point,” Web. 3 August 2014, <http:// www.whitehouse.gov/… remarks-president-barack-obama-graduation-ceremony-west- point-new-york/>; Li Xiaokun, et.al, “US ‘Must Respect History,’ ” China Daily, February 15-16, 2014, p. 1.

[6] The National Security Strategy, The White House. Washington, D. C., March 2006: “Text: Obama’s Introduction to National Security Strategy Report,” Washington File, May 28, 2010.

[7] “Barack Obama at Graduation Ceremony West Point,” Web. 3 August 2014, <http:www.whitehouse.gov/…remarks-president-barack-obama-graduation-ceremony-west-point-new-york/>; Li Xiaokun and others, “US ‘Must Respect History,’ ” China Daily, February 15-16, 2014, p. 1.

[8] “Roth 7/22 Remarks to Senate Foreign Relations Committee,” USIS Bulletin, July 23, 1997, p. 19; Liu Liandi, Major Documents on China-U.S. Relations, Shishi Publishing House, 1998, p. 381.

CICIR, ноябрь-декабрь 2014 г., перевод — «Экспресс-новости»