После конца света. Буря.

Ветерок ласково прикасался к зданию небоскрёба. Вдалеке ударила молния и дождь немного усилился.

Вот только от небоскрёба остались развалины в пять этажей, а обычный здешний дождь и ветерок на другой планете были бы сильнейшим ливнем и чудовищным ураганом.

И свет звезды давно уже не пробивался сквозь чёрные тучи.

На недавно пролетевшем мимо этой звезды корабле был переполох.

– Мы определили направление движения объекта. Единственно возможной исходной точкой является  система дельты Харона.

– Если не считать, что объект во время этого своего движения мог изменить направление. Вы не учитывали этот вариант? – от руководителя всегда стоит ожидать подобного вопроса.

– Не стоит говорить о некомпетентности, доктор Холд. Мы не только определили баллистику, но также исследовали сам объект. Его можно причислить к классу кораблей самого первого этапа освоения космического пространства. Это значит, что скорость, с которой он двигался, была именно та, с какой его запустили. А возраст этого корабля наши специалисты оценили максимум в двести единиц. И получается, что единственной точкой, откуда мог прибыть объект – дельта Харона. Из любой другой звёздной системы ему понадобилось бы лететь тысячи лет.

– А как ваши специалисты объясняют тот факт, что мы только что прошли через эту самую систему, но никакой жизни или следов недавно погибшей цивилизации там не обнаружили.

– Так ведь мы там были очень мало. Может какую-то планету как следует не рассмотрели.

– Ну, знаете ли! Планетная система из девяти планет. Первая – близко к звезде, на ней всё прожарено. Вторая и третья планеты (но вторая в особенности) – с так называемыми бешеными атмосферами, где огромные скорости ветров, страшные грозы, невероятные перепады давления, от пыли почти непрозрачный воздух и так далее. Планеты с пятой и до последней слишком удалены от звезды – ни на самих планетах, ни на их спутниках жизнь зародиться не могла. Мы проводили исследования главным образом на четвёртой планете. Но жизнь там тоже не обнаружили. Планета оказалась слишком холодной, а атмосфера – очень слабой.

– Но тогда откуда корабль?

– Вот и я теперь думаю о том же. Придётся возвращаться и проверить ещё раз четвёртую планету.

– Кстати, доктор Холд, хотя мы ещё не закончили анализ оборудования найденного корабля, но уже есть предварительные выводы о его назначении.

– И что же это за корабль?

– Этот корабль нёс послание.

– Послание? Кому?

– Возможно, нам.

– То есть?!

– Ну не именно нам, а тем, кто его найдёт. Так сказать послание к другим цивилизациям. Наши ребята сейчас пытаются разобрать и расшифровать его. Я думаю, там будет указано с какой планеты корабль.

– Так вот, наша цель – третья от звезды планета.

– Не может быть! У неё же бешеная атмосфера.

– На найденных в корабле схемах определённо показана именно она. И у неё такая же небольшая планета-спутник. Только на этих изображениях никакой бешеной атмосферы у третьей планеты нет. Классическая двухосновная атмосфера, растительность и животный мир.

– Когда будет готов предварительный отчёт о содержании послания?

– Я думаю, что как раз к тому времени, когда экспедиция прибудет в систему.

– На моей памяти это впервые. Ещё ни разу мы не возвращались, пропустив следы цивилизации.

Неудивительно, что в первый раз никто не обратил внимания на третью планету. Мутная, бурлящая атмосфера могла скрывать всё, что угодно. Уровень технологии цивилизации позволял запустить корабль с посланием, но ещё не позволял создать гравитационные стабилизаторы. А значит, если и были искусственные спутники на орбите, то за двести лет все они давно упали на планету. И поэтому – никаких явных следов.

Корабль экспедиции прибыл к планете и вышел на стационарную орбиту, а на следующий день был готов отчёт по посланию.

Невозможно было поверить, что планета, о которой рассказывалось в послании, и та, на орбите которой была экспедиция – это один и тот же мир.

Сквозь непрозрачную атмосферу даже глубокое сканирование с орбиты не дало однозначных результатов. Были выявлены некоторые структуры, похожие на развалины городов, но это могли быть и разрушенные ураганами и ливнями выходы скальных пород. Что-то похожее на трубопроводы могло оказаться жилами какой-то металлизированной горной породы. Несколько объектов с радиационным фоном вполне могли быть залежами радиоактивных руд.

И хотя доктор Холд очень не хотел посылать на планету группу, без разведки было не обойтись.

– Да, милый, шестьдесят лет прошло с того дня, а я всё ещё зову тебя «милый». Помнишь, как мы здесь стояли тогда, а внизу на реке мальчишки катались на коньках. Неужели это было так давно?

– Да, давно... А как давно не замерзала наша река. Уже лет двадцать.

– Больше. Последний раз я видела здесь лёд, когда наша дочка была ещё маленькой.

–  Доктор, почему с нашим климатом творится такое?

– Что бы ни говорили эти шарлатаны от науки, я утверждаю – увеличилось количество энергии, поступающей из недр планеты. Атмосфера прогревается, а уже это служит причиной всех этих ваших климатических явлений.

– Вздор! Он сам и есть шарлатан. Его группа даже не проводила измерений потоков энергии на глубине под поверхностью планеты.

– Профессор, а как Вы объясняете причину этого явления?

– Пока у меня нет чёткого ответа на этот вопрос. Нужны исследования, исследования и ещё раз исследования. Слава богу, нам сейчас выделяют денег даже больше, чем достаточно. Но времени нам дать никто не может.

– А теперь начнём, помолясь, – сказал главный физик, запуская систему. Его как-то раз спросила лаборантка, кому он молится. Он ей что-то нашептал на ушко, она тут же сделалась пунцовой и потом ещё долго, взглянув на главного физика, краснела. С тех пор его никто не спрашивал об адресате молитв. – Начало положено, можно отдыхать, – и начальник всех физиков экспедиции отправился отнюдь не с докладом к руководителю, а заниматься любимым делом – писать новую пьесу.

Информация начала обрабатываться. В таких случаях использовались все синтетические разумные системы экспедиции, объединённые в единое целое. Только так (и то с большим трудом) можно было пытаться решать задачу моделирования обратного потока времени на планете. На время работы сверхсистемы почти вся экспедиция была на вынужденном отдыхе. Прошёл очередной маленький чемпионат экспедиции, который, на удивление всем, выиграла пара из лётного отдела.

Через сутки появились первые результаты. Система выдала несколько моделей развития планеты в предшествующие двести лет. Три модели предусматривали возможность существования цивилизаций на планете и всепланетной климатической катастрофы. Но во всех трёх моделях было внешнее воздействие на планету.

Вероятностные модели были определены, и отдых в экспедиции тут же закончился. Модели задали направление дальнейших исследований. И одна из моделей прямо указывала на необходимость более детального изучения спутника планеты.

– Это самый простой и примитивный термоядерный реактор. Мне достаточно было только взглянуть, вот так-то, Крис. Зачем он здесь, на этой планете ещё можно представить. Например, для обеспечения энергией базы, которая рядом за хребтом. Даже почему он такой большой, тоже можно объяснить – на перспективу, предвосхищая расширение базы. Но вот зачем в комплексе реактора сверхмощные антенны, я понять не могу. А самое главное, что такая база не одна. И некоторые из реакторов только недавно перестали работать.

– Тебе хорошо, Тари. Сделал вывод, ушёл и забыл. И всё. А мне над этим ещё ломать и ломать голову.

На спутнике третьей планеты обнаружили два десятка баз. Когда экспедиция первый раз была в системе дельты Харона, их не заметили потому, что базы находились под поверхностью, а все антенны и другое оборудование хорошо закамуфлировано. Что сразу наводило на мысль – эти базы использовались, в том числе и как военные объекты.

– Привет, Крис. Как твой реактор?

Крис поднял глаза на Веронику. Она, как всегда, была не такая как всегда. Они были давние друзья, и она ему нравилась. Возможно, и он ей тоже.

– Привет, Ви. Знаешь, что Лян и Эпи нас опять вызывают на дуэль. Вернее, мы их. После недавней победы они так снисходительно и вежливо со мной разговаривали, что я просто не смог отказать им и от нашего имени согласился на матч. Надо им устроить разгром с сухим счётом. Ты за эти три дня ещё не разучилась держать ракетку?

– Отвечаю по порядку; про будущий матч уже десять секунд как знаю, ракетку держать не разучилась. И повторяю свой вопрос – как твой реактор? Ты уже разобрался, что к чему?

– Ну почему ты всё время такая ...?

– Какая, такая?

– Ладно. Чувствую – не отвертеться. Придётся жаловаться на свои  глупые мозги.

– То-то же. Жалуйся.

– Понимаешь, реактор работал на полную мощность, но только небольшая часть энергии шла на базу. Остальная энергия шла на передающие антенны. А антенны знаешь, куда были направлены? Именно. На планету.

– И что удивительного? Направленная энергетическая линия, на планете находится  приёмная антенна. Приняли энергию, и она пошла к потребителям. Проще простого. Это базовый курс физики, даже я это знаю.

– Просто, да не совсем. Не было направленной линии. Понимаешь, не было!

– Как так, а зачем тогда антенны?

– Вот это и есть для меня сейчас вопрос из вопросов. Мы протестировали оборудование и выяснили, что энергия с антенн излучалась рассеянными пучками. Площадь, на которую приходилось излучение на самой планете составляет сотни тысяч единиц. И единственное, что мне приходит в голову – таким образом нагревали отдельные части поверхности планеты или атмосферу. Но зачем? Зачем?!

– Да, мой печальный инженер, теперь мне понятна твоя головная боль.

– Спасибо за сочувствие. И теперь снова к головной боли.

– Лучше пойдём, потренируемся, твои мозги отдохнут. А потом посидим, подумаем над этой головоломкой.

Доктор Майро умышленно придал своему лицу начальственное выражение и неодобрительно посмотрел на Йото – одного из самых многообещающих своих сотрудников. За время двух экспедиций он так и не понял, подходит ли этот парень ему.

– А скажите, Йото, зачем Вы сделали комментарий к тому анализу документа, который  сами же и готовили?

– Психологический портрет составлявшего этот документ-дневник настолько отвратителен, что я не удержался. Очень хотелось выразить свою точку зрения.

– Понятно. Ничего, привыкнете. А какой вывод Вы делаете о причине катастрофы на планете?

– С большой вероятностью, события развивались так. На спутнике планеты одна из крупнейших стран установила мощные излучатели энергии, направленные на планету таким образом, чтобы вызвать тяжёлые погодные аномалии в других странах. Накачивание энергии в атмосферу вызвало увеличение её температуры, а все атмосферные процессы усилились. В это время на спутнике планеты и на самой планете произошли боевые действия.  Были атакованы базы с излучателями. Видимо, бои закончились взаимоуничтожением противников. Излучатели имели автономные программы и продолжали работать. И скоро процессы в атмосфере стали необратимы. Теперь мы имеем планету с бешеной атмосферой и без цивилизации.

– К подобным выводам пришли и другие отделы. Сегодня на совете экспедиции я представлю Ваш доклад.

Стремясь сократить время заседания, доктор Холд начал так:

– Все отделы сделали одни и те же выводы о причинах катастрофы на планете. Не будем это обсуждать, только факты. Теперь попрошу главного физика коротко описать модель процессов, которые сформировали бешеную атмосферу.

– Чтобы понять, надо представить себе всю атмосферу в целом. И
одновременно будем рассматривать данную атмосферу и как единое физическое тело, и как огромную массу воздуха. Имеется определённое неустойчивое равновесие поглощения и отдачи энергии между атмосферой, окружающим космосом и поверхностью планеты.

В атмосфере происходят различные физические процессы: ветер, дождь, молнии, похолодание и потепление, смена времён года и многое другое. Но при всех изменениях
погоды, общее количество энергии в атмосфере остаётся постоянным или меняется очень медленно. А теперь предположим, что количество энергии, поступающей в атмосферу, возрастает. Часть этой энергии, конечно, будет уходить на поверхность планеты и в окружающее пространство. Но если поступать энергии всё время будет больше, чем атмосфера может отдать, то общая энергия атмосферы возрастёт. Это значит – все процессы, которые идут в атмосфере, усилятся. Ураган станет обычным ветром, а сильным ветром будет считаться нечто невообразимое. Даже самый маленький дождь
будет страшным ливнем. Усилятся колебания температуры. И так во всём. В таких условиях растительный и животный мир начнёт быстро вырождаться. И даже весьма развитая цивилизация вряд ли справится с такой катастрофой. Энергию в атмосферу накачивали автоматические станции, продолжавшие работу и после гибели цивилизации. И на время их работы установился новый энергетический баланс в атмосфере, при котором её общая энергия была значительно выше.

Дали свои комментарии и руководители других отделов. Затем доктор Холд, как бы подводя черту, сказал:

– Спасибо, коллеги. А теперь попросим доктора Майро осветить вопрос, так сказать, с точки зрения психологического портрета погибшей цивилизации.

– Пожалуй, будет не портрет, а штрих к портрету. Но штрих сильный. Мы проанализировали любопытный документ. Уже не первый раз в истории нашей экспедиции это дневник, в данном случае найденный на одной из спутниковых баз. Здесь у меня самое главное из этого дневника.

«Решил вести дневник. Никаких новых технологий. Только на бумаге. Буду записывать только самое-самое главное, а не ерунду, например, как сегодня прошёл день.

Самому трудно добиться чего-нибудь, тем более, когда тебе шестнадцать. Взрослые не хотят слушать, хотя я говорю правильные вещи. Если кто-то думает не так, как они, это не значит, что он думает неправильно. Значит надо действовать по-другому. В первую очередь буду собирать всех, кто думает так же, как я. Создадим тайную организацию и будем бороться за справедливость в нашем городе...

... Снова решил записать важное. Сегодня разговаривал с отцом и его знакомым. Я незаметно для себя проговорился о своих планах. Просто зашёл разговор о справедливости и честности, и я начал отстаивать свои взгляды. И тут проговорился.  Я думал, они будут меня упрекать или смеяться, но ничуть ни бывало. Наоборот, они объяснили, что в главном я прав, но зачем создавать какие-то общества, когда уже есть демократические партии. Отец и этот его знакомый пообещали, что когда я стопу совершеннолетним, обязательно будут рекомендовать меня. А пока этот знакомый предложил мне участвовать в партийной жизни на общественных началах...

... Как меня зауважали, какая оказывается сила наша партия! И только в нашей стране можно быть по-настоящему свободным. В других странах тоже есть много хороших людей. И мы им поможем. Они тоже будут жить в свободных и демократических странах...

... Я, конечно, мечтал поехать в эту страну, рассказать о нас, показать, какая у нас свободная страна. Но о таком и подумать не смел. А сегодня у меня великий день. Все мечты начинают сбываться. Оказалось, что этот парень, который вчера звонил – из разведки. Он сказал, что я могу помочь своей стране там, за границей, Что меня направят по программе обмена студентами, и я буду их агентом. Но почему выбрали меня? Неужели они действительно всё про всех знают? И о моих взглядах, и, что я настоящий патриот своей страны? Тогда я тем более хочу у них работать. И тоже всё обо всех знать. И пусть мне завидуют остальные. Хотя нет, нельзя никому говорить. А жаль...

... Неужели они настолько глупы? Никто в этой стране не понимает насколько у них плохо. Как можно им помогать завоевать свободу? И что ещё страшно. Только здесь я узнал, что в моей стране есть немало людей с такими же взглядами, как и здесь. И они, получается, тем более опасны, что живут у нас. Я бы таких сразу высылал из нашей страны, причём куда-нибудь в пустыню...

... Оказывается, мой руководитель думает почти так же как я. Сегодня мы долго беседовали, и он тоже считает, что невозможно заставить людей в этой стране понять, что они должны жить по-другому. Они не понимают, что должны жить в свободной стране. Очень тяжело об этом говорить, но для всего свободного мира единственный выход, чтобы этой страны не было. Нужно уничтожить их военную силу, потом поставить у власти тех людней, кто разделяет наши ценности, Хоть их и немного, но они здесь всё-таки есть. И пусть они будут под нашим контролем. А самых непримиримых, к сожалению, придётся уничтожать. Ради блага всего остального мира...

... Давно было пора меня с моим опытом перевести на работу в штаб-квартиру. Но сколько здесь трусов и бездельников! Если бы они поработали, как я там, то они бы многое поняли, И не рассуждали бы столько о последствиях...

... И я не боюсь, что кто-то может сказать, что я поступил подло. Считаю, что я лучше буду руководить отделом. А то, что я постарался, чтобы прежнего начальника сняли - это не так важно. Тем более, что он был слишком слабохарактерным. Он как-то даже высказывался о том, что хорошо, когда мы побеждаем противника, но плохо когда мы его побеждаем окончательно. Что без противника не будет с кем бороться и нас ждёт упадок. Нет, мы должны победить, и весь свободный мир будет нам благодарен…

... Наконец у нас есть такое оружие. Давно об этом мечтал. И никто из этого так называемого «мирового сообщества» не сможет нам ничего предъявить. Будем считать, что изменились климатические условия. И из-за этого в некоторых странах уже начались страшные ураганы, ливни, морозы, суховеи. А я собираюсь лично проследить за строительством баз. Тем более, что давно хотел слетать в космос. Потом меня, героя и космического волка, уже никто не сможет отправить в отставку. Меня можно будет только повысить...

... А даже если и так. Даже если, как утверждают в этом своём письме эти учёные, изменения климата затронут все страны. Нам главное стереть в порошок всех врагов нашей демократии. Пусть, даже, и наше население пострадает. Ерунда! Главное, что мы победим. А потом всё вернём, как было. Когда установим наш мировой порядок. Тогда будем думать о новой климатической корректировке. Кстати, пора бы хоть раз прочитать свои первые записи, сравнить. Но некогда, попозже...

...Как доносит разведка, на базах наших врагов что-то готовится. По-моему они поняли, чем мы здесь занимаемся. Это меня не очень беспокоит. Вести боевые действия на планетке, где безвоздушное пространство, очень непросто. Тем более, что у нас хорошая противоракетная оборона. Гораздо больше меня волновали эти глупцы от науки, работавшие на наших излучателях. Мы вовремя раскрыли их заговор. Готовить аварии на всех установках и оправдывать это «трогательной заботой» о спасении планеты! Подлые предатели. Но теперь, наконец, будет дан ход нашей инициативе о полной автоматизации системы излучателей и питающих их генераторов...

– Вскоре после этой записи автор дневника, по-видимому, погиб. С точки зрения психолога-аналитика представляет интерес трансформация взглядов этой личности. Причём, очень много об этом индивидууме говорит тот факт, что он ни разу не перечитывал свой собственный дневник. Ну а сами записи ещё раз косвенно подтверждают наши общие выводы о причинах планетарной катастрофы.

– Спасибо, доктор Майро. В заключение нашего сегодняшнего совета скажу: группа, занимавшаяся атмосферой, сделала неутешительный вывод – наша технология не в состоянии быстро восстановить на планете нормальные климатические условия. Поэтому мы завтра улетаем.

В кабинете доктора Майро ждал не очень приятный сюрприз. На столе лежал лист бумаги (вообще единственное место, где пользовались бумагой, был его отдел ). Просьба о списании на берег. Об отставке. От Йото.

Главный психоаналитик не даром занимал свою должность. Он сразу прокрутил в голове все возможные причины такой просьбы, кстати, первой за всё время его работы. Направляясь к каюте Йото, он в общих чертах смоделировал несколько вариантов разговора со своим сотрудником. Единственное, чего доктор Майро не смог для себя решить, стоит ли переубеждать его или нет.

Что удивило доктора Майро, так это то, что Йото ждал его и был готов объясниться. «Значит задатки аналитика у него всё-таки неплохие», – подумал доктор Майро и решил не придерживаться какой-то определённой заранее модели разговора.

А молодой психолог-аналитик не стал ждать вопросов, и начал разговор первым:

– Знаете, доктор Майро, какая мысль мне часто приходит в голову? Мы столько наблюдали погибших цивилизаций. Все они развивались по-разному, но всё равно погибли. Чем больше погибших цивилизаций мы видели, тем сильнее у меня уверенность, что все они, в том числе и наша, рано или поздно попадают в тупик развития. И ещё эту грустную мысль усиливает знание, что возможности разума далеко не беспредельны.
Хочется видеть перспективы не только нашей работы, но и нашей цивилизации. А, видя столько погибших миров, веру в перспективы даже нашей цивилизации можно утратить. И руки, бывает, опускаются.

– Конечно, возможности разума, на первый взгляд весьма ограничены. Однако, Вы же знаете, что самая главная особенность разума – это возможность саморазвития. Ведь мы же используем (хотя и несколько ограничено) биологические и электронные надсистемы для разумных существ нашего вида. Но самое главное для перспективного развития – это возможность создавать другие мыслящие системы (можно называть «псевдоразумами» или как-то ещё, не важно). И они становятся инструментами, которые сделают то, что, по-простому говоря, не могут сделать руки и за чем не успевает наша мысль. Нам же остаётся только ставить задачи и контролировать. А эти мыслящие системы, чтобы справиться со сложными задачами, создадут себе в помощь ещё более сложные системы, опять же под нашим контролем. И так до бесконечности. По крайней мере, я здесь пределов развития не вижу.

– А войны?

– Что же касается войн, то наша цивилизация, я уверен, преодолела этот этап своего развития. Чтобы это понять, Вы должны заглянуть в этот вопрос ещё глубже. Ведь в любой вопрос можно углубляться если и не бесконечно, то, по крайней мере, весьма значительно. К примеру, я помню нашу предыдущую дискуссию, где Вы утверждали, что всегда гибель цивилизации происходит по их собственной вине. И в основном причиной здесь является конфликт между пангруппами разумных существ, чаще всего представленных в виде государств. Причём такие конфликты происходят на фоне роста общей численности разумного сообщества планеты. Я точно выразил Вашу мысль?

– Да, доктор Майро.

– А почему Вы не идёте дальше? Почему не развиваете мысль? Попробуйте заглянуть глубже.

– Но, по-моему, это и есть главная причина, я не вижу ещё более глубинных.

– У каждого индивидуума есть своё представление о том, как должен жить он, его семейная ячейка, общество и цивилизация в целом. У многих индивидуумов эти взгляды сходны, что и ведёт к объединению в группы. Взгляды у групп различны, и невозможность добиться своих целей добрыми средствами часто приводит к конфликтам, крайней формой которых являются войны. Но вот ещё одна точка зрения, может быть более глубокая. Как Вам известно, у подавляющего большинства видов разумных существ, в том числе и у нашего вида, в первые годы жизни существа в мозгу формируется так называемая система самооценки. Мы оцениваем свою деятельность ежедневно и постоянно – успешно мы живём или нет. Эта система влияет на все наши дальнейшие действия. Никто не может полностью сознательно формировать свою систему самооценки. Она очень часто формируется, как необходимость соответствовать нормам жизни определённой группы людей. Кстати, при тяжёлых условиях жизни, если есть недостаток питания или какие-то угрозы, в системе самооценки самым главным фактором оказывается стремление выжить. Но нашей цивилизации в настоящее время это не касается. Тем более, что у нас нет быстрого роста населения. Так вот, в нашей цивилизации настолько расширен спектр деятельности индивидуумов, что любой может реализовать себя и считать, что он успешен в жизни. У нас столько разных занятий, что любой может стать, если и не первым, то, хотя бы, одним из первых в своём деле. Поэтому у нас просто некому стремиться к войне.

Здесь доктор Майро сделал паузу, а потом сказал:

– А знаете, Йото, о чём я иногда мечтаю? Хотя сам считаю эту мечту детской, наивной и даже глупой. Я, видавший виды, умудрённый опытом начальник отдела мечтаю оказаться с нашим багажом знаний там, где цивилизация будет на грани гибели, и спасти её. И кто знает? Может когда-нибудь так и будет.