Українська народна казка на новий лад

Недавно друг с АТО вернулся, много рассказывал историй разных. Одну и я запомнил, сейчас вам расскажу.

Стоял их батальон под Мариуполем — это город такой, вроде нашего Крыжополя.

Тяжело на войне было: вата перла на пулеметы волнами. Бомбежки каждый час — головы не поднять. Танки, грады, подводные лодки с моря. Но побратимы с батальона не дрогнули ни разу. Все атаки отбили, взяли много пленных. О чем много свидетельств в фейсбуке было.

В один из тихих приморских вечеров сидела рота того батальона на своей позиции. Хлопцы отдыхали: кто сало ел, кто скакал, чтобы не быть москалем, а кто писал письмо невесте из горящего танка.

И тут к ним приехал из Киева слепой кобзарь — его прислало министерство слепых кобзарей для культурного досуга козакiв.

Бойцы обрадовались подмоге, сели в кружок. А кобзарь достал бандуру, стал солдат веселить.

Спели они хором народные песни «Ой, гаем гей идет», «Подвиг козака Гаврилюка», «Утоли мои печали, москали», «Воин и Света» и «Я не сдамся без боя». Потом слепой кобзарь прочитал им лекцию о перспективах вступления Украины в НАТО и ЕС, показал карту расчленения Росiи. А закончился культпросвет диспутом «Кто больше вареников зйист: Игорь Мосийчук чи Антон Геращенко?»

А был в том батальоне один хлопчик с Мелитополя, Тарасом звали. Позывной у него был «Панас», чтобы запутать вату.

Так вот после концерта он подошел к кобзарю, разговорился с ним.

«Я, говорит, так думаю, что никакой ты не слепой. Вона как шпаришь на бандуре. И на машине приехал на новой за рулем. Как так получается у тебя?»

Кобзарь засмеялся и говорит: «А у меня зрение особое. Я особой козацкой чакрой вижу и дорогу, и то, что было, а главное, что дальше будет».

Тараса так просто не взять было. Он и говорит кобзарю: «А если ты так видишь, скажи-ка, о чем я сейчас думаю?». «Попробуем. — ответил кобзарь. — Это дело сложное, но для козацкой чакры посильное». Посмотрел он на Тараса, почесал чакру через красные шаровары, подумал.

«А думаешь ты, Тарас, вот о чем, — наконец сказал кобзарь. — Ты хочешь каждый день жрать вареники и сало, пить горилку, да ничего не делать. И чтобы хрошы были».

Тут Тарас и обомлел.

А кобзарь дальше говорит ему: « А я ведь знаю, как этого в жизни можно добиться. Для этого нужно поймать особо матерого москаля, да забрать у него волшебный аксессуар — неразменную гривну. И тогда ты сможешь воплотить свою мечту, так сказать, в жизнь».

Сказал это кобзарь и пропал с глаз.

Потерял с тех пор Тарас покой. Рвался добровольцем на зачистки и рейды — командиры даже подозревать стали, что хочет парубок в плен к сепарам попасть таким образом. Но потом на Тараса в местном отделении «Правого сектора» получили хорошую характеристику, да успокоились.

А хлопец, все мечтал москаля поймать, да гривну у него заповедную вытащить.

И вот на одной операции попался в темном углу Тарасу действительно матерый маскаляка: в черной свитке, с длинной бородой и пейсами, выпученным глазом и таким носом, что можно было тем носом легко перегородить саму улицу Крещатик.

Тарас навел на него автомат. Москаль испугался, запричитал: «Ойвей, славный лицарь, не стреляйте в мене со своего ружжа, я ведь, можно сказать, братец ваш сводный!». Только Тарас ему говорит: «Никогда мы не будем братьями. А ну, гнида, гони мне неразменную гривну!».

Тут москаль снял с себя круглую меховую шапку и вытащил из-под ее подкладки купюру в одну гривну, не отличавшуюся с виду от прочих.

«Берите, — говорит, — ясновельможный пан, на доброе здоровье! А мене вже отпустите до моих детушек-москалятушек».

Хотел было Тарас застрелить того москаля, но не решился поднимать шум. "Иди, пархатый, своей дорогой".

А сам вернулся в часть, да написал такой рапорт в фейсбук, что половина Киева рыдала, а вторая не верила. Выходило из того рапорта, что Тарас в одиночку уничтожил несколько чеченских полков МВД и сам погиб. Но в последний момент спасся.

После этого рапорта вызвали Тараса в Киев, наградили именным костылем Семена Семеченки. А министр Аваков лично сделал ему селфи и долго трепал его по ягодицам.

Тарасу ласка и награды были приятны. Но больше всего он ждал момента реализовать свою неразменную гривну в ближайшем обменнике. К которому планировал броситься, едва устроители торжественной церемонии перейдут к самой важной части — банкету.

Тарас же, отведав колбасы с фамильной пластиковой тарелки, выбрался из зала, добежал до заветного окошка с надписью «Приватбанк» и непонятными цифрами. Сунул Тарас сквозь мощную амбразуру свою добычу. А тетка из окошка ему и говорит: «Молодой человек, вы шо, издеваетесь?». «Та нi, — говорит Тарас. — Разменяй-ка мне эту гривну, а? Или дай мне долларов и евро, да побольше». «Да пийшов ты в дупу, Петросян хренов!» — ответила ему тетка с «Приватбанка» и закрыла окошко.

Тут Тарас в крик: «Шо?! Зрада! Вата! Да я кровь проливал! Да мы таких в АТО…». А тетка нажала кнопку и приехали к обменнику несколько обломов. Которые долго били Тараса по чувствительному козацкому телу, пока не умаялись. И пока били, объясняли ему, что за одну гривну и раньше можно было в Киеве разве что в рожу получить. А теперь и подавно.

Поднялся тогда Тарас, вытер сопли и кровь со своего доброго и простого лица. «Вот ты какая, — сказал негромко, — гривна неразменная. И вправду…».

Хотел он было найти того кобзаря, да подумал и махнул рукой. И пошел в родное село. Чтобы собрать пожитки, да поехать в Росiю. На заработки.

От таки дела.