Гомофобия против детей или что в очередной раз приснилось Ведомостям.

В Нижнем Тагиле продолжается суд по проекту «Дети-404». Это закрытое интернет-сообщество подростков с нетрадиционной сексуальной ориентацией, созданное журналистом Еленой Климовой для поддержки этих детей. Там они могут писать о своих переживаниях, о сложностях со сверстниками и родными, получать эмоциональную поддержку. Суд должен решить, не противоречит ли сообщество ст. 6.21 КоАП РФ — печально известному закону о запрете пропаганды нетрадиционной сексуальной ориентации среди несовершеннолетних. В качестве пропаганды он утверждает и «формирование… искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений…».

Этот закон создает для профессионалов очень сложную дилемму. Психолог, врач, социальный педагог или учитель, столкнувшиеся, например, с ситуацией травли подростка сверстниками за его предположительную гомосексуальность, или к которым сам подросток обратился, чтобы поделиться переживаниями, оказываются перед странным выбором. Профессиональная этика и знания требуют от него поддержать подростка, объяснить, что гомосексуальность — это личная особенность, которая не исключает нормальной, счастливой жизни в обществе. Закон же требует, чтобы подросткам говорилось примерно то, что написано в полученной судом «психологической экспертизе» авторства Л. В. Матвеевой: «Ценностно-этические нормы российского общества основаны на христианской культуре, в которой жестко оцениваются нетрадиционные отношения как “смертный грех”. В то же время в России всегда с участием и жалостью относились к увечным, инвалидам, больным и убогим людям, считая их жертвами судьбы. Но это не означает, что необходимо уравнивать патологические формы половых отношений с нормальным типом отношений между мужчиной и женщиной, предназначенных для продолжения человеческого рода».

В представлении эксперта и, видимо, принимавших этот закон депутатов специалист должен сообщить подростку: тот увечный и убогий и влечение его — смертный грех. Не возбраняется лишь пожалеть убогого как «жертву судьбы». Если же психолог или учитель скажет, что это не вина и не болезнь, что люди с другой ориентацией не моральные уроды, не ошибки природы, что они точно так же любят, заботятся, хранят верность, страдают от разлук, как и мы, на него можно подавать в суд. Гомофобия присутствовала в российской реальности всегда, а гуманитарная подготовка части педагогов и помогающих специалистов, их владение этическими нормами профессии были и есть ниже всякой критики. Поэтому подобные слова вполне могли звучать в исполнении взрослых и до «запретов на пропаганду». Однако прежде законом не предписывалось толкать находящегося в сложной психологической ситуации подростка к пропасти, унижать его, объяснять, что раз он такой, то рассчитывать в обществе может только на место «социально неравноценного» изгоя, которого терпят из жалости.

Те же депутаты озабочены проблемой подростковых самоубийств. Ситуация с ними в России катастрофическая, мы тут впереди планеты всей, с каждым годом дело ухудшается. Кто виноват? Конечно, интернет. Ведь там пишут, как технически можно свести счеты с жизнью. Вопрос о том, почему у подростков возникает это желание, что делает для них жизнь настолько мучительной, депутаты не задают. И мы никогда не узнаем, какая доля подростковых самоубийств связана с этим законом. Ведь градус нетерпимости задан такой, что подросток скорее умрет, чем признается, что он, «кажется, это самое».

Вот диалог из зала суда между адвокатом Елены Климовой и свидетелем обвинения, представителем Роспотребнадзора (записан Еленой по памяти):

— Знаете ли вы, что в проект обращаются подростки с мыслями о суициде? Что он занимается в том числе предотвращением самоубийств?

— Это со слов подростков, а это, может, еще и не подростки пишут.

— Давайте верить в добросовестность сторон. Это письма подростков. И они говорят о суицидальных мыслях.

— А где доказательства? Покажите мне, где эти самоубийства?

Что именно следует показать обвинителю? Публичное самосожжение? Если детям всеми возможными способами сообщают, что они убогие и грешники, если то же предписано транслировать их учителям, если это от имени психологической науки утверждают эксперты, а от имени всего российского народа — парламентарии, на какое другое решение проблемы это может натолкнуть, кроме как освободить наконец социум от своего присутствия?

Теперь суд решит, имеет ли право на существование в виртуальном пространстве закрытое сообщество для детей, которым плохо и страшно. Имеют ли они право хотя бы на одно место, где смогут высказаться и получить поддержку. Как бы ни завершился конкретный процесс, проблема останется. В зоне очень серьезного риска сегодня тысячи подростков — не только гомосексуальных, а всех, кто в сложившейся ситуации может до смерти (буквально) испугаться даже проявлений юношеского гомоэротизма, свойственного части подростков. Специалистам, работающим с детьми, пора осознать, в какую этическую и профессиональную ловушку мы оказались загнаны, и высказать консолидированное профессиональное мнение. Когда рассуждения о «социальной равноценности» ведутся именем закона, когда от имени психологической науки на детей навешивают ярлыки, позиция молчания перестает быть нейтральной, она входит в противоречие с профессиональной этикой.

Что все так и будет, было ясно с момента принятия закона. Очень жаль, что не прозвучало консолидированное мнение профессионального сообщества. Елена Климова сделала то, что в этой ситуации должны были сделать мы. Точнее, 1/100 того, что мы должны были сделать.

Автор — семейный психолог, автор книг «Трудный возраст» и др.