Европа в тени угрозы новых терактов. Еврейский вопрос

(Продолжение материала «Париж в тени угрозы новых терактов» из серии «Украинский кризис и криминальные революции») Парижская трагедия, последствия которой волнами зачисток, арестов и ликвидаций «подозреваемых» прокатываются в эти дни по Западной Европе, конечно, не обошлась без «еврейского вопроса». Один из террористов захватил кошерный супермаркет, убил несколько человек. Кроме этого, и среди карикатуристов газеты Charlie Hebdo, погибших от рук террористов, было несколько евреев. Таким образом, антиеврейская направленность терактов в Париже видна совершенно ясно. Дело здесь, конечно, не только в конфликте между арабами и Израилем. Еврейские корни нынешних европейских проблем лежат гораздо глубже. И начнем мы с того же мультикультурализма, который разбирали в первой части материала. Дело в том, что именно французы и евреи стояли у истоков мультикульта (назовем его так, покороче, а то писать и, наверное, читать это длинное слово уже всем надоело), хотя в те давние времена никто из них никаких проблем создавать не хотел. Некоторые народы, вынужденные рассеяться по миру, в силу особенностей культуры, религии и традиций, в течение веков и даже тысячелетий сохраняли свою идентичность, и лишь относительно небольшая их часть ассимилировалась коренными народами. Так сохранили себя парсы в той же Индии, например, или евреи, в той же Европе. Если другие мигранты растворялись во Франции, становясь французами, или в России, становясь русскими, то евреи в большинстве своем оставались евреями, сохраняя религию, традиции и занятия. Их подвергали гонениям, частичному уничтожению, всяким инквизициям, но евреям удалось сохраниться во Франции, причем сконцентрировать в своих руках огромные финансовые ростовщические ресурсы. Именно эти ресурсы «купили» для евреев особый статус во Франции в конце XVIII - начале ХIХ века. Тогда союз с еврейской общиной заключил французский Император Наполеон Бонапарт, которому нужны были кредиты для финансирования своих военных кампаний. Евреи получили статус общины, представители которой имели доступ к представителям Власти, к Императорскому Двору и Правительству. Таким образом, евреи во Франции получили защиту и некоторые привилегии, по сравнению с другими народами, в отношении которых во Франции до последнего времени проводилась политика ассимиляции, то есть превращения их во французов. Идентичность евреев и их право на проживание во Франции, сохраняя свою идентичность, были признаны. Собственно, в этом и есть корни мультикульта, который в дальнейшей истории, естественно, развивался и расцветал уже в отрыве от «еврейского вопроса». Однако, все возвращается на круги своя. Арабские мусульманские общины в конце ХХ века получили статус, приближенный к еврейскому, хотя и не в полной мере. Критиковать евреев и иудаизм в Европе чревато: сразу могут записать в антисемиты. В Великобритании в «приличном» обществе можно говорить о шотландцах, о русских, англичанах или французах, но о евреев говорить нельзя, даже если все понимают, что никто евреев оскорблять и унижать не хочет. Даже слово «еврей» произносить не рекомендуется. А вдруг кто-нибудь запишет кого-нибудь в антисемиты. А в Германии еще хуже: там можно только говорить о Холокосте и о вине немцев перед евреями. Остальное – отсутствие политкорректности, как минимум. Мусульман критиковать можно, но не в их присутствии. Ислам тоже. Более того, в последнее время даже становится модным рассуждать о воинственности ислама, о том, что воинственность «заложена в исламе изначально», что не совсем правильно. Мусульманские общины в европейских странах, как и еврейские и любые другие, не являются едиными и однородными по своей социальной структуре. Разница в том, что еврейская община более сплоченная, и ее представителей практически нет на низших ступенях социальной лестницы. В отличие от еврейских общин, мусульмане представляют весь социальный спектр: от самых низов до финансовой и промышленной элиты. Кроме этого, мусульмане в Европе представляют почти весь спектр политических, религиозных течений, партий, группировок, часто враждебных друг другу. И эти группировки и течения рождены не в Европе, а на исторической Родине мигрантов. Именно эту возможность обеспечил мультикульт: практически все политические течения исламского мира имеют своих представителей в европейской и североамериканской цивилизациях. Большое влияние имеют, в частности, те течения и группировки, которые ориентированы не только на борьбу с Израилем, но и, например, с режимом Асада в Сирии, или были ориентированы на борьбу с режимами Саддама Хуссейна в Ираке, Каддафи в Ливии. Есть и те, кто годами вынашивал планы создания Исламского Халифата, то есть Исламского Религиозного Государства, цель которого борьба с неверными и завоевание мира. Эти группы, граждане западных стран, среди которых есть уважаемые бизнесмены, политики, деятели культуры, фактически, действуют в западных странах как агенты влияния, то есть оказывают влияние на политику западных стран в интересах политических групп, в том числе радикальных, которые заинтересованы в поддержке западных стран, прежде всего политической и военной, а также по линии спецслужб, то есть заинтересованы во вмешательстве Запада во внутреннюю политическую борьбу на свой исторической Родине. Эти группы влияния, например, в той же Франции, сыграли важную роль в принятии решения о свержении Каддафи. Таким образом, мы имеем ситуацию, при которой западные страны действуют в отношении исламского мира не только, и даже не столько, в своих интересах, сколько в интересах группировок и политических сил представленных в арабских общинах в Лондоне, Вашингтоне, Париже, Берлине или Брюсселе. Эта зависимость, заряженность западных политиков проводит к двум результатам: 1. Внутренние проблемы и конфликты исламского мира переносятся на территорию западных стран, то есть Европа и США становятся полем боя, зоной конфликтов, которые своими корнями уходят в проблемы исламского мира. Израильско-палестинский конфликт (независимо от того, кто и до какой степени в нем прав и виноват), пока не найдет своего решения, будет приводить к кровавым актам в Европе и США, и эти всплески насилия будут связаны и зависеть от всплесков насилия и конфликтов в Израиле или секторе Газа. 2.

Действия Запада представляются в арабском мире как антиарабские, потому что интересы арабских групп, влияющих на принятия политических решений западными политиками (мы пока не говорим о влиянии еврейских общин на западных политиков, - это отдельный вопрос), часто не совпадают с интересами большинства населения стран, подвергшихся давлению, в том числе военной интервенции. Западные правительства, естественно, не афишируют, а иногда и не осознают, что они действуют под влиянием определенных арабских группировок, и, таким образом, берут всю ответственность за собственные действия на себя, усиливая тем самым антизападные настроения в исламском мире. И это является, в эпоху глобализации, естественным результатом интервенций западных цивилизаций в исламский мир. Причем, главными каналами, по которым проводят свое влияние исламские политические группировки в странах Запада, являются аппараты политических и внешнеполитических советников и спецслужбы, где достаточно представителей мусульманских (и еврейской, естественно) общин, групп и течений. И здесь встает еще один вопрос: Почему парижские теракты изобилуют нестыковками, несообразностями и нелогичными действиями участников? Кто на кого работает? Итак, начнем с несоответствий и нестыковок: Убийство сотрудников редакции журнала карикатур Charlie Hebdo было организовано на достаточно высоком профессиональном уровне… до момента отхода с места преступления. Тут начинается обвал проколов, непрофессионализм зашкаливает. Во-первых, террористы оставляют свои удостоверения личности в машине, на которой приехали совершать убийства, на которой уехали с места преступления, которую видели десятки свидетелей и которую сняли десяток видеокамер слежения. И это при том, что на операцию террористы были обязаны документы не брать. Они должны были быть на машине, по которой нельзя установить их личности. Они должны были быть в одежде, по которой нельзя быстро установить их личности. Они должны были использовать оружие, по которому нельзя установить их личности, и даже источники происхождения (доставки) оружия. Они сделали все, что нужно, но и еще: они оставили на сидение автомобиля свои удостоверения личности. Во-вторых, террористы скрытно и быстро приехали на место преступления и провели террористический акт. Все было сделано быстро, продуманно и профессионально. Однако, после этого они не смогли - за сутки – выехать, выбраться из Парижа. Им пришлось бросать автомобили, бегать по лесам, захватывать чужой автомобиль, заправляться на автозаправке бензином (с автоматами, в той же одежде, в которой они убивали сотрудников редакции Charlie Hebdo), у них не оказалось денег, и они были вынуждены ограбить автозаправку. Это означает, что или они полные идиоты и профаны, не позаботившиеся об организации отхода и выезда за пределы Франции и Евросоюза, или им кто-то в момент обрубил весь план отхода, все концы, все связи. В-третьих, возникают сомнения и в отношении действий властей по захвату террористов, расстрелявших редакцию Charlie Hebdo. Ведь единственного заложника террористы отпустили. Они были в печатной мастерской и на складе одни (о сотруднике, который прятался в подвале помещения, они не знали). Французский спецназ имел время для подготовки операции таким образом, чтобы обеспечить захват террористов живыми. Однако, после нескольких часов переговоров, их просто убили. Не было попытки взять живьем и террориста, который захватил заложников в кошерном супермаркете. Это показывают кадры его убийства. Хотя в этом случае утверждать что-то нельзя и обвинять спецназ тоже. Решение об убийстве третьего террориста могло быть принято из опасения, что он может взорвать магазин, себя, заложников и спецназовцев. Однако, ликвидация первых двух террористов объяснений пока не имеет. В-четвертых, почему жена одного из террористов не только улетела в Турцию, но и пересекла границу с Сирией, хотя ее связь с террористами к этому времени уже была установлена? Почему турецкие власти не получили ориентировки на нее? В результате, ее на границе не задержали. В-пятых, почему террористы, обвиненные и отсидевшие тюремные сроки, находившиеся под надзором за связь и пособничество террористическим группам, прошедшие подготовку в Сирии на базах террористов Исламского государства, были за несколько месяцев до теракта освобождены от негласного надзора и признаны «не опасными»? На эти нестыковки журналисты и политики обратили внимание. И даже дали несколько объяснений. Одни писали и заявляли, что пособников террористов во Франции слишком много, что очень тяжело за ними следить, что спецслужбы быстро ликвидировали и обезвредили террористов, но система не позволяет предотвращать акты террора, что террористы, в общем-то, недалекие и малообразованные люди и, видимо, сами готовились стать смертниками. И никто не написал того, что приходит на ум первым и легко объясняет все эти «нестыковки»: террористы были агентами спецслужб и использовали свои связи в спецслужбах, чтобы получить прикрытие, подготовить и провести теракт. Когда же это произошло, спецслужбы сумели быстро понять, кто это сделал, обрубить террористам отходы и ликвидировать их, продемонстрировав свою эффективность. А удостоверения были подброшены, чтобы объяснить эту «эффективность» спецслужб. И это возвращает нас к системной проблеме, к заболеванию большинства политических аналитических центров и спецслужб современного мира: их зависимость от собственных агентов, от финансовых потоков, которые идут через агентов, как по каналам спецслужб, так и террористических организаций. Слишком тяжело стало ответить на вопрос: кто на кого работает в этом мире? И Украина, кстати, дает в этом плане самый богатый материал. Но об этом мы расскажем в серии «Украинский кризис и криминальные революции». (Продолжение следует)