"У меня есть проблемы с нашей властью, но решать их я буду не с вами"

Патриот или...?

Многие знакомые артиста и специалисты, анализирующие его жизненный путь и творчество, отмечали, что  отношения Владимира Семёновича Высоцкого с властями СССР не были простыми.

Актёр всегда смело восхвалял идеалы свободы, критиковал трудности с выездом за рубеж, низкие зарплаты.

В свою очередь, власти платили ему тем, что не принимали в творческие союзы, издатели не печатали его стихи, не выпускали книги и пластинки, да и КГБ глаз не спускал.

Впрочем, это не мешало Высоцкому и при жизни быть популярнейшим артистом и пользоваться многими благами. 

Дело в том, что артист был принят высшими чиновниками – поклонниками его творчества, включая Юрия Андропова.

И, в отличие от миллионов других советских людей, мог выезжать из страны и беспрепятственно ездил на собственном "Мерседесе" по Москве.

Так "врагом народа" он был или "другом"?

Ответ прост – Высоцкий был собой: человеком с собственными взглядами, убеждениями и бесконечной, нескрываемой любовью к Родине.

"Уезжал много раз, но всегда возвращался"

Сам Владимир Семёнович никогда не считал себя "антисоветчиком" и не хотел, чтобы ему приписывали "чужое мировоззрение".

Достаточно вспомнить поездку Высоцкого в США.

В 1976 году вместе с супругой Мариной Влади артист после отпуска в Лос-Анджелесе посетил Нью-Йорк.

Там он дал ныне знаменитое интервью американскому журналисту Дэну Разеру.

Американец поинтересовался, почему Высоцкий не переедет в США, где его так любят. На что Владимир Семёнович прямо сказал, что Родину свою не бросит.

У меня есть проблемы с нашей властью, но решать их я буду не с вами, при всем уважении.

Я уезжал в другие страны много раз, но всегда возвращался. Это моя Родина, и я никогда не причиню ей вред, 

– ответил он.

Он мог позволить себе критику власти, но это было по-своему, "по-домашнему".

Ему было не всё равно, Высоцкий хотел для своей страны лучшего, при этом не считая, что "у соседа трава зеленее", и не ища поддержки или другой жизни на Западе.

Во время визитов за границу Высоцкий также не раз заявлял: "Я не диссидент, я – актёр".

"Мне претит роль мученика"

В своей работе, посвящённой легендарному артисту, кандидат философских наук, доцент и публицист Рустем Вахитов писал, что Высоцкий всегда старался отмежевать себя от диссидентов.

По его словам, людей, высмеивающих власть и начальников, в СССР было немало, кто ж не травил анекдоты о Брежневе на кухне в кругу друзей?

Но это далеко не деятельность против своей страны.

Сам Высоцкий отмечал, что любит Родину и народ.

Ему нравилось быть артистом и отражать в своём творчестве русскую душу, такую загадочную для западной идеологии.

Не уставал он об этом повторять и советским властям. В открытом письме секретарю ЦК КПСС Петру Николаевичу Демичеву в 1973 году Высоцкий писал:

Мне претит роль "мученика", этакого "гонимого поэта", которую мне навязывают…

Я хочу поставить свой талант на службу пропаганде идей нашего общества…

Я хочу только одного – быть поэтом и артистом для народа, который я люблю, для людей, чью боль и радость я, кажется, в состоянии выразить.

И по праву Владимир Семёнович считался и считается одним из самых народных артистов.

Почитатели его таланта были и в высоких кабинетах, и среди интеллигенции, и среди простых работяг.

Его творчество было понятно всем.

Рыцарство

В книге "Жизнь Высоцкого" журналиста Николая Андреева приводятся воспоминания друзей артиста, которые рассказывали о его переживаниях за страну, о том как, например, после гастролей в Тольятти он высказывал мнение, что завод построили не в том месте, что деревья гибнут и реки.

Актёр Ролан Быков отмечал:

Инакомыслящим Володю не назовёшь. Он мыслил так, как подобает. Его творчество сугубо нравственно, сугубо гуманно, оно сугубо рыцарское.

И это – в наш век глобальной безнравственности, антигуманности, антирыцарства – не оторвано от жизни, а наоборот… Володя народен, народен, народен!

Приводит Андреев и такой случай:

Ехал как-то Владимир Семёнович на машине за самосвалом, который вёз раствор.

При этом раствор струйкой лился на дорогу.

Высоцкий грузовичок обогнал, остановил, а водителя отчитал, мол, что у тебя добро народное пропадает.

"Водила отмахнулся: "Да пошёл ты куда подальше.

Мне до фонаря!" Высоцкий несколько дней не мог успокоиться, изливал возмущение всем и каждому:

"Ну почему так?! Почему всем всё равно? И что хорошего у нас может быть при таком отношении?" 

– вспоминает автор.

Какой же "враг народа" стал бы так волноваться?

Высоцкий всегда оставался патриотом, не стеснялся критиковать власть "по делу" и не позволял западной пропаганде сделать из себя пешку в холодной войне, которой бы он непременно стал, превратись в дессидента, уехавшего на Запад.

"И снизу лёд и сверху – маюсь между"

Весной 1980 года Высоцкий отправился в Венецию к Марине Влади, которая была в Италии на съёмках.

Тогда артист посвятил ей строки:

И снизу лёд и сверху – маюсь между,

Пробить ли верх иль пробуравить низ?

Конечно – всплыть и не терять надежду,

А там – за дело в ожиданье виз…

Стихотворение оказалось одним из последних, написанных поэтом.

В ночь на 25 июля 1980 года Владимира Семёновича Высоцкого не стало. Примечательно, что широкого освещения печальное известие не получило – в Москве была в разгаре летняя Олимпиада.

Сообщили о кончине народного гения только "Вечерняя Москва" и "Советская культура".

Однако о трагедии в кратчайшие сроки узнали все – люди делились печальными новостями с друзьями, коллегами, соседями.

В результате в день прощания – 28 июля – у театра на Таганке, по официальным данным, собрались более 100 тыс. человек.

Траурная процессия растянулась на 9 километров.

К Таганке стянули всех свободных от Олимпиады милиционеров, однако в них не оказалось надобности: люди были полны скорби и переживали смерть артиста, как потерю близкого.

Позднее в статье канадской газеты, посвящённой смерти Высоцкого, приводилась фраза одного из участников церемонии прощания:

"Это не политическая демонстрация. Мы просто любили его".