Соображения о заговоре против Хрущёва

д

Никита Хрущёв (1894-1971), Юрий Гагарин (1934-1968) и Леонид Брежнев (1906-1982) на параде в честь Дня труда, 1 мая 1961 года

В честь прошедшей годовщины свержения Никиты Хрущёва экономист КОНСТАНТИН СОНИН делится мнением, почему заговор против первого секретаря ЦК КПСС не стоит считать предательством, и почему сегодня Хрущёва было бы гораздо сложнее свергнуть.

Все отмечают 50-летнюю годовщину свержения Никиты Хрущева — лидера, который после того, как, избавившись от политических конкурентов, сосредоточил власть в своих руках и решительно порвал с прошлым режимом, которого, казалось, был плоть от плоти.

Под его руководством страна развивалась, а уровень жизни рос небывалыми темпами, но — сначала во внешней политике, а потом и во внутренней — решения все чаще принимались на ходу (буквально), без обсуждения с другими руководителями и без учета их интереса.

Понятно, что всех интересует параллель с сегодняшним днем — как давно посчитано (Миланом Зволиком, но не только им, конечно), большая часть современных — ХХ-го века после Второй мировой — авторитарных лидеров теряет власть в результате переворота какого-то рода. (А вовсе не разного рода народных выступлений, как многие думают.)

У меня есть два соображения — не для глубоких выводов, а как часть дискуссии.

1) Заговор против Хрущева часто интерпретируется как «предательство», то есть подразумевается, что заговорщики (по существу, большая часть высшего руководства страны) были креатурами Хрущева.

На самом деле — нет! Руководство заговора — основные бенефициары — Брежнев, Косыгин, Суслов, Устинов и другие стали членами высшего руководства еще при прежнем режиме, при Сталине (конкретно — на XIX съезде партии осенью 1952 года).

Они, как и Шелепин с Семчастным, были представителями другого, «следующего» поколения — в отличие от Хрущева, который, наряду с Микояном, был самым младшим в предыдущем, сталинском поколении.

2) Интересно, что сегодня Хрущева было бы свергнуть труднее по парадоксальной причине — из-за относительной информационной прозрачности.

Те, кто свергли Хрущева, больше всего опасались не армии с полицией, а того, что он может напрямую обратиться к многомиллионной партии или народу.

Судя по тому, что его до конца жизни держали под домашним арестом, в момент смещения он был очень популярен.

(Непопулярного прошлого лидера нет смысла ограничивать — см. Горбачёв, М. С.) Но в 1964-ом было гораздо проще перекрыть потоки информации...