Как потерять ногу и остаться довольным собой

Мне 21 год, я - офицер-лейтенант. Родом из Чернигова. В 17 лет пошел учиться во Львов, закончил Академию сухопутных войск. Выпустился в июне этого года, а в июле по приказу я уехал в Луганск. Был командиром взвода в первой танковой бригаде. Мне дали 30 человек и боевую технику, в общем все, как книжка пишет. На фронте пробыл около двух недель, до того момента, когда был ранен осколками мины. Это случилось как раз на День десантника, 2 августа.

Когда приехал, страшно было первые 2 часа. Мы должны были на блокпосту стоять, но были шокированы тем, куда нас прислали. Потому что отрабатывали до этого оборону блокпоста, ведение боя на нем и охрану. То есть, я, имея свои какие-то базовые знания, начал сам соображать, как спасти людей. Потому что я - командир. Учил ребят, как правильно быстро стрелять во время перебежек, из-за укрытия, с заменой магазина. И что самое интересное, мне нужно было работать не то чтоб в приказном порядке, а заинтересовать моих подчиненных. И они действительно были заинтересованы. Хотя и на вшивость проверяли. Я понял, что это проверка, поэтому зарекомендовал себя с лучшей стороны. Иногда я шел наперекор командиру, но делал так, как надо. И в итоге после обстрелов результат был виден: люди живы, атаку отбили, все довольны.

Там я увидел совсем не то, что можно увидеть в интернете или по телевизору. Мы сменили 30-ю бригаду и остались сами, держали такую высоту, чтоб противник не прорвался в сторону Счастья и дальше. Стояли в пригороде Луганска. Нас полностью укомплектовали. Единственный минус - это слабое вооружение.

Проблема была в том, что не было дальномеров, приборов ночного видения, то есть, мы стояли там просто, как слепые коты. Наши глаза и уши - это единственные приборы ночью.

Я понял, какой действительно бардак происходит в Луганске. Как люди там жили без света, без воды, без продовольствия, без ничего. Туда даже техника не могла заехать, просто, чтоб продукты какие-то привезти. Там сутками с обеих сторон шмаляли "Грады". Мирное население, можно сказать, жило в аду, под постоянной перестрелкой. Люди голосовали за ЛНР, ДНР. Те же бабушки, которые жалуются, что им там плохо, так они же сами к этому пришли. Поэтому они там пусть хоть друг-друга перестреляют, мне уже все равно. В основном там остались те, кто за Россию. Мы туда поехали, чтоб защитить простой украинский народ, который ходит по улицам, продает в магазинах, стоит на заправках. Я не ехал туда воевать за наших политиков, за наш штаб. Просто, если бы мы не поехали, враги были бы уже здесь.

Сильно поражает, насколько люди ослеплены, чтоб брать оружие и идти против украинцев, то есть против своих же. Я считаю, что Донбасс надо огородить большой стеной, как в Китае, и пусть они там живут сами по себе. Мы этот регион уже 100% потеряли. Мирное решение - его отдать и выстроить блокпосты в три линии обороны и создать постоянные части, даже мобильные какие-то, где есть солдаты, техника, вооружение. А там - хоть трава не расти. Не подавать туда электроэнергию, воду и продовольствие. Ведь до сих пор спонсируем Крым - идиоты. Это глупо, раз он уже признан РФ.

Пока был на фронте, понял, что все, что я учил, очень хорошо отложилось в моей голове. Но, так как мы изучали тактику Второй мировой, то наши военные просто забыли, как воевать. Единственное, что они знают, - это как покрасить бордюр, пощипать травку и покрасить турник какой-то. Толковые люди - это преподаватели. Но они ведь не воюют. А те, кто были в штабе или военкомате, - там и остались. Если из военкомата какой-то дядя и поехал ненадолго, то сразу решил, что он уже атошник. Тут же себе бумажек наделал быстро, а остальным пацанам, которые по-настоящему воюют, такую бумажку взять не так просто. Я уже молчу про то, что должны давать участника боевых действий. Этим должна заниматься наша власть, но наша власть - без власти, поэтому приходится самому крутить-вертеть, собирать все, что мне надо. А компенсации выплачивать не очень-то хотят.

В Академии мы были в роли командиров взводов, но это - учения. А на войне уже все по-взрослому, здесь умирают люди, здесь ранят и стреляют не по мишеням. Тридцатая бригада тогда была сильно укомплектована, поэтому противники сильно к нам не подступали. Они знали, что мы можем им дать нехилый отпор. Когда 30-ка уехала, она все с собой забрала. И если раньше наши оккупантов поливали свинцовым дождем, то потом мы не могли даже толком отпор дать, потому что не видели, куда стреляем. Они сразу поняли, что мы - новый контингент, слабенький, зеленые еще, только приехали. А у нас действительно никакого опыта даже не было. На 4-й или на 5-й день выехал их танк, который никогда за время 30-ки не выезжал, подорвал одну боевую машину. Потом его выезды стали повторяться. А однажды ночью они вызвали, я так понял, минометных корректировщиков, и если раньше не попадали четко по нашим позициям, давали промах метров на 100-200, то потом начали бить уже в самый центр. Второго августа я проснулся от мощной стрельбы и понял, что либо со мной будет что-то не то, либо с моими людьми. Думал, что возможно даже какое-то контрнаступление, и нас сейчас просто выбьют с позиции. Ночью они подошли настолько близко, что начали стрелять в открытую. Первая мина попала перед блиндажом, а я за блиндажом стоял, хотел тоже вызвать огонь, потому что я уже видел, откуда били, когда они уже на открытое поле поставили миномет. Я хотел своим минометчикам сказать, чтоб они тоже накрыли один квадрат и только начал пытаться ротного вызвать, услышал, как мина свистит сверху. Эта мина положила меня и еще двух пацанов. У одного из них - открытый перелом руки, другому ляжки посекло, ну а мне уже досталось будь здоров. Мне сразу три артерии на ноге перебило и коленную чашку вырвало; в руке раздробило лучевую кость в порошок, у меня сейчас вместо нее железка стоит. И в брюшную полость попало, и по второй ноге. Левая сторона вообще вся пострадала.

Единственное, что на мне целое - это правая рука. А в шее осколок через кадык насквозь прошел. Я даже не знаю, как голову не зацепило. Если бы не бронежилет, то меня бы сейчас здесь не было - 100%.

Мне показывали фотографию, какой он был порубленный, как будто мечом. Хорошо, что утром выложил гранату из бронежилета - чутье какое-то было, что надо ее достать.

Я после этого настолько стал верить в судьбу. Погибнуть можно, если не на войне, так где-то в пьяной дурной компании, на мотоцикле или в аварии. Что угодно может случиться. Можно просто встать с кровати, поскользнуться и умереть. Поэтому написано мне на роду ногу потерять, то хоть на войне потерял - не так обидно.

Но психологически у меня ничего не поменялось, я как был всегда веселый, так и остался. Конечно, первое время, 2 месяца я пережил такое, что врагу даже не пожелаешь. Хотя нет, желаю это пережить всем сепаратюгам, и чтоб они потом из этого состояния не выбрались. Потому что - это состояние вечной боли, как будто я в чем-то действительно в этой или в прошлой жизни провинился, попал в ад и мне нужно было пережить этот момент. У меня настолько сильный организм, что я устойчив к спиртному, не могу опьянеть. И это вышло боком, когда меня начали колоть обезболивающими. Четыре штуки укололи, но без толку. Пока меня доставляли, в течение 13 часов от Луганска до Харькова, я не вырубился. Очень хотел выключиться - настолько было больно, но не получалось. Уснул только на операционном столе в Харькове. Там я еще с ногой был. Меня отправили в Киев, хотели посмотреть: можно спасти мне ногу или нет. В Киеве глянули, что спасть уже нечего, принесли бумажку на подпись и предложили: ампутация или нет. Я спросил,что если не ампутация? Сказали, что за 4 дня разовьется гангрена - и ты зря все это пережил. Я ответил: "нет, так дело не пойдет".

Меня забрали в операционную, а ночью проснулся, смотрю - ноги уже нет. Думал, что приснилось. Потрогал - таки правда, зато живой остался. Потом начались перевязки, операции на руке. Даже описать сложно, как это… если со всего размаха мизинцем удариться об угол тумбочки, только в 500 раз больнее.

Ко мне приходили и психологи, и психиатры, хотели со мной поговорить. Но я их попросил уйти. Мне не нужна их помощь У меня крыша не поехала. Да, первые 2 недели снилась война, ночью за оружие хватался, а это капельница рядом стояла. Просто привычка осталась и реакция на шум. Но потом все в норму пришло.

Я уже пробовал ходить на протезе и у меня хорошо получается. Первый протез я решил брать государственный. Да, он - дешевый, бесплатный, ходить неудобно, больно, но на нем можно поучиться. Отказаться от нашего не могу, потому что буду иметь хотя бы понятие, что это такое. А вообще для себя я решил, купить либо немецкий, либо японский, просто надо деньги собирать. В Украине есть комплектующие Японии и Германии, но это то же самое, что собрать здесь например "Порш". Хочу поехать в Германию через некоторое время, чтоб там поставили нормальный протез и научили меня с ним жить.

Есть добрые люди, которые приносят деньги даже в госпиталь. Я не трачу их на гульки, не вижу смысла, потому что у меня голова болит только об одном, о том, чтоб научиться ходить. Думаю, может где-то есть сидячая какая-то работа. Можно за компьютером, или хоть даже стенгазету делать, но чтоб мне за это платили.

Нет ноги, но это - временные неудобства. Многие шокированы, что я так оптимистично настроен, потому что немало тех, кто спивается, грузится, в себя уходит. Замыкаются люди. А зачем замыкаться? Я - покоцаный, порезанный, похудел, но жив остался, родители живы, что еще для полного счастья надо? И если я выжил, значит мне еще рано на тот свет. Раньше у меня была боязнь смерти, сейчас я понял, если суждено, значит суждено.

Испытывать судьбу - неинтересно, но у меня выключился страх почти ко всему. Единственное, что страшно - потерять родных.

У меня была мечта дурака: когда поступал - думал, дослужусь до 35 лет, а потом пойду и на пенсию, и на работу. Теперь мне 21 - и я уже пенсионер. Осталось ее теперь только оформить, пройти все комиссии и получить группу. Еще хочу со следующего года пойти учиться. Может быть, в Киевский Политех, или во Львов, или у нас в Чернигове.

Когда я приезжал в отпуск, еще во время учебы, смотрел на ребят, у нас были общие интересы, а начал общаться сейчас, понял, что я уже смотрю на жизнь по-другому. Хотя я еще сам ребенок, если так подумать, но успел увидеть столько, сколько многим не удается за всю жизнь.

Я начал ценить теперь абсолютно все. Раньше на многое не обращал внимание, теперь цепляюсь за каждую нитку, ценю каждую минуту. Не хочется просидеть, проспать, пропить какие-то моменты. Потому что обычно многого вокруг себя не видишь, а когда вся жизнь промелькнула перед глазами, и ты не знаешь, выживешь ты или нет, все становится иначе. Когда я в Харькове был, мне уже венки ставили. Но в реанимации откачали. За эти 2 месяца, что я пролежал в госпитале, в то же окно даже просто выглянуть приятно - посмотреть, какая красота на улице.

Я встречался с девушкой больше года, и когда я ей позвонил сказать, что со мной все хорошо, ей оказалось все равно - меня это расстроило. Оказалось, ее больше беспокоит, что она после работы поругалась с мамой, сказала, чтоб я перезвонил и, что у нее нет настроения со мной говорить. А когда приезжала в госпиталь - начала качать права, что она - это самое главное и я должен понимать, с кем разговариваю. Такое отношение к себе я не заслужил, поэтому сказал ей, что нам не по пути.

Жить надо с мечтой. Мне очень бы хотелось в будущем иметь домик из сруба и небольшой участок в лесу возле озера. А все остальное получится и так. А пока хочу просто отдохнуть, как ни крути - заслужил.