Возврат

«То единственное, что хочется больше всего в жизни, как правило, нельзя купить за деньги»
Мэрилин Монро

– Надо ж так! Он настоящий! – Кэти повертела в руках человечка. Тот покосился на неё, смолчал, поэтому она спросила:
– А говорить он умеет?
Продавец ответил куда-то в пространство супермаркета:
– Это первая партия, нам завезли их буквально час назад, ещё даже в зал все коробочки не вынесли. Почитайте инструкцию – там всё должно быть...
– А цена? Они дорогие, наверное?
– Для Вас... – он окинул её «фасад» риелторским взглядом, – мы сделаем скидку. Процента три. Устроит? И посмотрите цвет глаз повнимательнее. Обычно дамам вашего эээ... круга нравятся темноглазые, с поволокой...
Она машинально последовала его совету и, повернув человечка к себе лицом, взглянула ему в глаза...
– Нет. Этот голубоглазый.
– Не будете брать?
– Буду. Брать.
– Значит, я выписываю чек?
Она поставила человечка на прилавок и, прежде чем продавец сгрёб существо, чтобы завернуть в шуршащий дырчатый пакет, успела заметить, как тот пожал худенькими плечиками, будто извиняясь... «Действительно, – подумала Кэти, – разве он виноват в том, что его сделали голубоглазым, что именно его первым достали из коробки и показали и в том, что он мне сразу понравился?» Она вспомнила мультик про Чебурашку и мысленно кивнула единственному зрителю в зале, который аплодировал прозорливости писателя Успенского, с чьей малой родины в ближайшую «Пятёрочку» регулярно завозили горчицу в баночках.
«Ой, а я горчицы куплю и сосисок! – с радостью подумала она, когда вышла из троллейбуса на своей «Садовая, дом 6», размахивая фирменным пакетом, – они обычно любят сосиски с горчицей...» Кто такие «они», было неважно. «Они» где-то всегда существовали, в каком-то другом измерении.

«Они» ходили на премьеры фильмов; торопливо застёгивали молнии на платьях своих жён перед тем, как сесть в Maserati; «они» смотрели на метеорный поток Персеид в телескопы, выходя на громадные, как палубы, балконы, обутые в фирменные домашние туфли с задранными носами; «они» за два часа до надрывного звонка биржевого брокера узнавали, что акции «Мечела» на Московской бирже рухнули... И на ужин «они» обычно любили съесть пару сосисок с егорьевской горчицей. Да! И с зелёным горошком. Непременно той самой фирмы, звуки от названия которой так приятно перекатываются во рту, если немного, без педалирования, пожеманничать, стараясь совпасть с мужским идолом по имени Мэрилин на растиражированном фото: Bon-du-elle!
– Знаешь что?
– Что?
– Давай на «ты»?
– Мне трудно перейти с Вами на «ты».
– Почему?
– Вы взрослая, задумчивая, традиционная... «Ты» – это девчонка из соседней квартиры. Её тянет за собой на поводке Белый Бим Без Чёрного Уха, а она ещё упирается, дурёха. «Ты» – это худышка с синей ящеркой, несмываемо сидящей у неё на плече и готовой нырнуть в темноту причёски, когда она торопится на собеседование в крутую фирму. «Ты» ходит в кедах с шнурками фиолетового – на правом и красного цвета – на левом, купается в фонтанах и орёт как сумасшедшая «Fuck You!» вместо пристойного «Forget You», слушая Cee Lo Green... «Ты» не кормит мужчин сосисками из нитратов, нитритов, фосфатов, кошенили и каррагинана, пытаясь прикрыть эту химозу егорьевской горчицей и консервированным горошком...
– Значит, я – не «ты»?
– Нет, не «ты»...

***

– Здравствуйте! Вы не могли бы у меня его... в общем, я решила вернуть товар.
– Не подошёл?
– Не подошёл. По цвету глаз. Нужно было темноглазого брать. С поволокой.