Часть пятая

Трассой Ялта-Симферополь я могла бы даже годиться, как туземка, если бы гладь дорожного полотна и живописные виды за окном не портили «туалеты» из ракушечника, которыми претенденты на крымскую землю щедро застроили все пространства между городами и сёлами.

Это такие полуразваленные жёлтые домики 2 на 2 метра, без дверей и окон, но с участком 10-12 соток вдоль генеральных трасс, которые легализировались как самозахваты и тут же выставлялись на продажу.

Я надеюсь, что эти уродцы исчезнут в новой реальности.

Мы ехали к тёте Репе. На самом деле эту добродушную армянку звали Репсиме, но все называли её именно Репой. Некоторые – даже «мамой Репой», настолько светлой, гостеприимной и необычайно мудрой женщиной она была всегда.

- Нам придётся оставить машину на посту и пройти пешком, Алексей. – словно оправдываясь, сказала я тихо, выразительно глядя на его туфли, явно не предназначенные для горных тропинок.

Алексей странно водил головой, чуть склоняясь, и, казалось, меня не услышал.

- Тут просто невероятный воздух, - констатировал он и повторил – Просто невероятный. Я бы купил пару квадратных километров для Москвы.

Я пожала плечами. Воздух, как воздух… Чуть прохладнее, разве что. Какой ещё может быть воздух в лесу, в десятке километров от моря.

Мне хотелось, чтобы тропинка не кончалась. Потому что Алексею то и дело приходилось подавать мне руку и я торопливо укладывала пальчики в его тёплую ладонь.

Наслаждалась мгновенье и одёргивала.

Я срывала кизиловые и терновые ягоды и подкармливала его с руки. Я могла бы задержаться у губ, посмотреть ему прямо в глаза счастливым взглядом и всё было бы красиво, как в кино: поцелуй, неловкость и вместе с тем шаблонная ясность развития сюжета.

А я не хотела шаблонов и штампованных скоротечных романов. Поэтому я касалась и отскакивала. И прятала глаза.

- Я веду Вас на маленькую и славную «Зелёную усадьбу», Алексей. О ней не пишут на сайтах турагенств, но у владельцев клиенты за полгода в очередь записываются. У тёти репы что-то типа небольшой экофермы, золотые руки и огромное щедрое сердце.

- В таком случае там всё занято! – возразил Алексей

Я удивилась:

- Мы же с Вами не жить. Мы же в гости. А в гости можно всегда. Запомните это место, рекомендую. Тут можно не только утолить не только голод и жажду, но и печали и тоску.

Тетя Репа встретила Алексея распахнутыми объятиями и скороговоркой: «Сыночек, уставший, голодный, заходи, мой хороший!». Я ободряюще подтолкнула своего, растерянного таким тёплым приёмом, спутника в спину и улыбнулась тёте Репе, которая оглянувшись, втихаря причмокнула и выставила большой палец.

Мне было приятно и грустно одновременно. Приятно, потому что при всей Репиной добродушности, с моих спутниками прежде она предпочитала держать дистанцию. А тут прямо «Сыночек»…

Грустно, потому что в этом временном «принце» всё ещё не находилось недостатков, которые помогли бы мне потом пережить кратковременность назревающего романа.

Пока я бродила по усадьбе, Репа уже успела выставить перед Алексеем кучу тарелок со своими потрясающими армянскими вкусностями, и теперь сидела напротив него , лаская взглядом чёрных глаз, подперев подбородок ладонью.

Я попросила бокал вина, и она с явным сожалением, растрепав мне волосы, удалилась на кухню.

В дальнем углу, в полумраке, чаёвничала парочка постояльцев.

- Удивительная женщина. Совершенно потрясающая. – восхищённо произнёс Алексей. – Удивительно вкусно! – добавил он, прихлёбывая яйни.

Я расхохоталась.

- Что это у вас за настроение, Алёша? Детское какое-то. Воздух вам – удивительный, Репа – удивительная, суп – и тот комплиментов удостоился.

И добавила, прикрыв глаза:

- А Репа и вправду классная. Я иногда сюда сбегаю. Вот в тот домик – я показала бревенчатый сруб над рекой. Там книги и камин. А тут – Репа. Бывало, приеду – разбитая вдрызг, она и не спросит ничего, а голову к плечу прижмёт, погладит, сбором горным напоит - глядишь, через сутки летаешь, а не ползаешь.

Алексей посмотрел на меня слишком пристально, цепко, серьёзно. Наверное, на лице у меня слишком красноречиво отразилась нежность, недосказанная в словах.

- Кушайте, Наталья. Я ничего не ел вкуснее много лет.

Я отрицательно покачала головой.

- Нет уж. Сюда зайдёшь тростинкой, выйдешь баобабом. Я знаю гипнотическую силу Репиной кухни.

Репа принесла мне вино и оливки, шутливо буркнула : «Пьяница моя!», пощебетала в ответ на признательность Алексея и уселась с вязанием в уголочке.

- А вот вино у Репы действительно удивительное. Она его на вынос не даёт никогда. Тут такое неповторимое сочетание нот – мускат, вишня, роза, шоколад. Сотни тонов в одном глотке. Капли тёплого-тёплого тихого счастья.

- И я буду. – сказал Алексей.

- Нет, Вы не будете. Вы возите моё прекрасное тело. – нескромно возразила я.

Алексей шутливо наморщился.

- Аргумент убедительный, но мы можем вызвать такси.

- Куда «сюда»? «Под жёлтый дуб, первый поворот направо через луг?». Да и потом: у нас серьёзный разговор. Я не хочу, чтобы Вы завтра могли воспользоваться изюбленной мужской отговоркой «был пьян, ничего не помню, если что – извините».

Алексей помахал ладонью, протестуя.

- Значит, этой отговоркой собираетесь воспользоваться Вы, коварная Наталья?

Я шутки не восприняла. Потому что уже настроилась на выяснение отношений и задвинула чувство юмора подальше.

- Я никогда не пользуюсь отговорками и отвечаю за свои пьяные косяки по всей строгости закона и морали. – и, разозлившись на себя, добавила, - Давайте уже, Алексей, приступим и начнём расставлять точки над «Ё».

- Давайте. – он вытащил ручку и разложил салфетку. – Итак, вопрос повестки дня звучит так : «Зачем мы встречаемся?»

Он понизил голос, чуть подался вперёд, и, понизив голос, спросил:

- Или «Почему мы встречаемся?»

Я махнула рукой, мол – и этот тоже. И внутренне сжалась. «Какая глупость! – подумалось мне запоздало, - мне бы сейчас пересесть к нему на диванчик, прижаться макушкой к подбородку и спрашивать, и слушать, и отогреваться за все два ледяных года…..» .

Но «к нему на диванчик» - штамп и банальность. А выяснять отношения на второй день свиданий – интересно и познавательно.

- Наташ. Я в растерянности. Я ещё вчера Вам хотел сказать, что совсем не умею осматривать достопримечательности по предложенной Вами схеме. У меня есть подозрение, что я что-то делаю не так. Это раз. Во-вторых, с ответами на заданные вопросы я тоже сталкивался намного позднее. Чаще всего тогда, когда впору было спросить в прошедшем времени. «Зачем мы встречались?» то есть. Давайте, Вы попробуете озвучить мои мотивы, так, как видите, а я - Ваши?

Я чуть помедлила, но согласилась. Уставилась на натюрморт на стене и заговорила монотонно:

- Что же, интересный формат. Попробую. Вам, Алексей, смертельно скучно в нашем незатейливом уездном городишке. Вы вырваны на месяцы из привычного круга друзей, коллег, быта и досуга. Вы слишком умны и привлекательны для того, чтобы оставаться одиноким, и вместе с тем – слишком осмотрительны, чтобы заводить заведомо обречённые на разлуку отношения с местными коллегами или знакомиться на улице.

Вы могли бы выбрать ослепительную Милку. Или домовитую Ларису. Или умную, эрудированную и профессионально близкую Вам Марину. Но вы выбрали меня, бледную копию достоинств трёх возможных кандидаток. Думаю, потому что я «не с улицы», но и в одном кабинете нам с вами глаза прятать не придётся. На неделю вашего интереса хватит, лёгкая примесь ни к чему не обязывающего флирта имеется, а после сойдут архитектурные достопримечательности.

Нормальные приятные временные взаимоотношения взрослых людей. – резюмировала я, пригубив бокал.

И только тогда взглянула ему в лицо.

Это были тучи. Не грозовые, но тяжёлые. Достаточно тяжёлые, чтобы молнии гнева проскакивали в зрачках.

Он сжал салфетку, обмахнул уголки губ и сказал:

- Вы об этом рассказываете так, будто это Вас вполне устраивает.

Я только изогнула брови и покрутила ладонью:

- А почему нет? К замужеству я не стремлюсь, мечты о переезде не лелею, в вечную любовь с первого взгляда не верю. Всё по-взрослому.

- А так всё хорошо начиналось! – сказал он укоризненно, - Ну что же…. Я просто обязан быть столь же шокирующее откровенным в своих догадках, хотя у меня были несколько иные мысли для озвучивания.

- Поскольку ранее в служебных романах Вы уличены не были ( а Ваши девушки обязательно бы мне об этом рассказали), то как тривиальную собирательницу мужских скальпов я Вас классифицировать не могу. Допускаю, что так уж расположились мои несчастные звёзды, что мои неуклюжие ухаживания пришлись на пору каких-то сложностей в Вашей личной жизни. При этом моя личность никакой роли не играет – она просто приемлема для того, чтобы служить то ли орудием мести, то ли средством отвлечься, то ли возможностью подтвердить свою женскую привлекательность, если у вас почему-то появились причины в ней сомневаться.

Вы не воспринимаете меня как мужчину совсем, потому что, - он сделал многозначительную паузу, - а) не предложили мне пообедать, хотя, судя по виду и запаху в кухне, готовите Вы вкусно, б) полностью игнорируете мои прикосновения, в) не надеваете ничего такого, что создано модельерами для того, чтобы приковывать мужской взгляд.

Он впился в меня взглядом, ожидая ответа на незаданный, но понятный вопрос, а я собрала всё своё мужество и встретила его взгляд, запретив себе отводить глаза.

Напряжение висело в воздухе и грозило взорваться.

Хуже всего, что я не могла бы с абсолютно чистой совестью сказать, что он не прав. Я же отдавала себе отчёт в том, что бОльшая доля моего первоначального интереса к нему родилась благодаря бесконечному пиару, устроенному девчонками. Еще одна – немалая – на то, о чём он сказал. На ту огромную внутреннюю пустоту, которая перестала скрашиваться тем, что любили меня.

А опровергать ложные выводы второй части, не оспорив первую, было бы глупо.

Я предпочла отделаться вопросом:

- И что как мы с Вами теперь планируем поступить? Отвезёте меня домой или продолжим «встречаться»?

У тёти Репы потрясающая интуиция. Она появилась с вопросом о десерте ровно тогда, когда Алексей собирался произнести… Не могу знать, что он собирался произнести, но уверена, что приятного в этом было мало.

И будто бы унесла вместе с пустыми тарелками зарождающиеся гнев и обиду с обоих краешков стола.

Мне захотелось расплакаться, и губы дрогнули.

- Можно я пересяду к вам, Наташа? - я только кивнула ему в ответ.

Он присел рядом и пальцем повернул мою голову к себе.

- Пусть это будет запоздало, но я всё-таки расскажу вам более романтичную версию моего собственного «Почему?». Кто знает, может быть, тогда и «Зачем?» обретёт какой-нибудь иной смысл……