Злокачественный монетаризм головного мозга

Полагаю, происходящее в области экономики «достало» всех, но далеко не все горят желанием разобраться в причинах того, что происходит. Во-первых, экономическая наука для большинства обычных граждан непроходимо скучна, во-вторых, приверженцы теории монетаризма, начиная с Егора Гайдара и заканчивая Эльвирой Набиуллиной, за последние 23 года постарались погрузить публику в состояние гипноза, или, как сейчас модно говорить, «зомбировали». До сих пор даже люди весьма скромного достатка повторяют мантры об экономии бюджетных средств и недопустимости включения печатного станка. Что ж, наступает время рассеивать морок, окутывающий страну с начала девяностых.

В чём суть монетаризма? Это экономическая теория, утверждающая, что главной ценностью в экономике являются деньги. Да, не товары, не сырьё и материалы, не энергоносители, а вот эти самые бумажки с картинками и водяными знаками и есть самая главная ценность. Соответственно, главной бедой экономики монетаристы считают обесценивание денег, именуемое также инфляцией. Не знаю, считал ли себя монетаристом Лев Троцкий, но инфляцию он однажды назвал «сифилисом экономики». Как омерзительно звучит, не правда ли? И всё же есть в жизни кое-что пострашнее. С моей точки зрения, уж если инфляция — сифилис экономики, то монетаризм нечто вроде рака.

Я часто вспоминаю голодные девяностые годы с их тотальными невыплатами зарплат и пенсий — по шесть, по семь месяцев… Тогда пришлось надолго уехать из России на родину, в Беларусь. В этой маленькой республике всегда была высокая инфляция. Порой настолько высокая, что смело можно было бы добавить приставку «гипер». Проходя утром мимо магазина, я видел на витрине одни цены, а когда возвращался вечером, цены уже успевали подрасти. Это неприятно поражало, это шокировало. Однако никогда не было под властью Батьки того беспредела, который творился в ельцинской России — я имею в виду задержки выплат. Все получали точно в срок всё, что причиталось, зарплаты и пенсии регулярно индексировались, недостаток денег в бюджете покрывался за счёт эмиссии. Разумеется, с ростом цен и зарплат возрастали номиналы купюр. Наряду с пресловутыми белочками и зайчиками вскоре появились рыси, волки, лоси, потом медведи и зубры. Поскольку зубр — царь зверей Беларуси, далее с ростом количества нулей животных на банкнотах уже не изображали, перешли к другим темам. В общем, творились вещи совершенно недопустимые с точки зрения правоверных монетаристов. И что же? Может быть, молодая белорусская экономика рухнула, подорванная инфляцией? Ничуть не бывало! Помню, несколько месяцев мы вчетвером — я, жена, маленький сын и престарелая бабушка (моя мать) — преспокойно прожили на бабушкину пенсию, несмотря на постоянное её обесценивание и индексацию. Все знали, что товары постоянно дорожают, и стремились поскорее избавиться от денег, и всё же полки магазинов оставались полны. Белорусская промышленность, как лёгкая, так и тяжёлая, превосходно сохранялась и даже развивалась. Беларусь в настоящее время самая индустриальная республика на всём постсоветском пространстве. Да, Беларусь бедна энергоносителями, и Россия снабжает её нефтью и газом на льготных условиях, но приходилось встречать мнение, что не будь у нас природных богатств, мы были бы беднее белорусов!

Таким образом, мы видим, что денежная эмиссия позволяет — как минимум — делать целевые государственные вложения (инвестиции) в промышленность, строительство, сельское хозяйство… А поддерживая за счёт индексации зарплат и пенсий потребительский спрос, государство опять же стимулирует производящие отрасли экономики. Растущая экономика в свою очередь пополняет бюджет налогами — круг замыкается.

Уж кто-кто, а батька Лукашенко, в отличие от российских доморощенных монетаристов, всегда отлично знал одну простую истину: деньги государству ничего не стоят. Ну, за исключением расходов на бумагу, краску и работу пресловутого станка. Деньги — это не фетиш и не предмет культа, это всего лишь средство для запуска и поддержания в работоспособном состоянии всех экономических механизмов.

То, что люди, в какой-то степени одержимые монетаризмом, водились даже в окружении великого и ужасного товарища Сталина (министр финансов Зверев с его пресловутым: «На это денег нет, решайте, откуда снять!»), никоим образом эту злокачественную теорию не оправдывает. В советской державе всё принадлежало государству, и всем управляла государственная бюрократия. Негосударственный сектор представлен был разве что крестьянскими подсобными хозяйствами, кустарями-надомниками да производственными артелями, которые никак нельзя было назвать полноценными частными предприятиями. А ведь здоровое народное хозяйство немыслимо без частной инициативы хотя бы на низшем и среднем уровне, ибо госпредприятия по определению плохо приспособлены к производству потребительских товаров. К тому же в предельно милитаризованной, то есть «заточенной» под производство вооружений, сталинской экономике на что-либо иное уже не хватало ресурсов.

В этих условиях ограничение денежной эмиссии было, пожалуй, оправданным. Тоталитарная империя не смогла бы «переварить» такой подарок, и инфляция просто убила бы её. Потому Сталин держал на страже бюджета цепных псов вроде Зверева.

Вернёмся к анализу инфляции. Безусловно, положительной стороной этого экономического процесса является его объективная направленность на соблюдение социальной справедливости. Инфляция с этой точки зрения предстаёт как универсальный и весьма действенный способ перераспределения доходов — изъятия денег у богатых в пользу бедных. В самом деле, если у одного (банкира, купца, промышленника) бабла, скажем, мешок, а у другого (бюджетника, пенсионера) ни фига нету, то, напечатав деньги и выплатив зарплаты и пенсии, чего добьётся государство? Того, что деньги несколько обесценятся, и богатей сможет приобрести на свои доходы меньше материальных благ, а бедняк, получив свою долю, пусть и малую, сможет приобрести хоть что-то. Часть масла с богатого стола как бы размазывается, пускай и тонким слоем, по хлебным коркам бедняков. Вдумайтесь, любая налоговая система несовершенна, для её функционирования нужны технические средства и целая армия чиновников, а тут денежки сами утекают из карманов состоятельных людей, причём текут они именно туда, куда нужно!

И ещё — только представьте себе, до чего приятно брать кредит полновесными деньгами, а возвращать уже обесцененными, изрядно «похудевшими». Как говорится, если шерифа не волнуют проблемы негра, то и заёмщика не волнуют проблемы банкира.

Как это ни парадоксально, инфляция позволяет сохранить деньги тем, кто не хочет их немедленно потратить. Ведь непременным следствием денежной эмиссии и инфляции является постоянное вздорожание иностранной валюты. Поэтому стоит приобрести, к примеру, доллары, и ваши денежки вложены надёжнее, чем в банк. Инфляция — это стабильность и предсказуемость. Я уж не говорю о том, что понижение курса национальной валюты создаёт, как известно, конкурентные преимущества отечественным товарам перед иностранными, что опять-таки способствует росту производства… А у нас что творится вот уже который год?

12 февраля 2008 г. – 24.67;
29 октября 2008 г. – 27.30;
07 февраля 2009 г. – 36.38;
2010 г…
2011 г…
2012 г…
25 октября 2013 г. – 31.66!
18 марта 2014 г. – 36.65;
28 июня 2014 г. – 33.63;
7 октября 2014 г. – 39.98!!

Вы что-нибудь понимаете? Я — нет. Вроде бы идеология российского либерального монетаризма предполагает поддержание стабильно низкого курса доллара, для этого якобы и «солятся» гигантские средства в стабилизационном фонде, чтобы в нужный момент выбрасывать их на рынок, гася ажиотажный спрос. Я не говорю, господа монетаристы, что ваши принципы верны, но уж коль они у вас есть, так соблюдайте их, чёрт побери. Нас годами убеждали, что с нашими золотовалютными резервами… у-у-у-у… стабилизация возможна и неизбежна! Тогда откуда же эти дикие скачки? И что будет дальше? Аллах да госпожа Набиуллина ведают. А может, и аллах не ведает, а одна лишь Набиуллина в глубине души. Эдакая вещь в себе.

Но самое любопытное состоит в том, что при отсутствии эмиссии, при судорожном сдерживании курса доллара, имея кучу проблем с недофинансированием реального сектора, инфляцию мы всё равно имеем… Она у нас носит немонетарный характер, и причины её следует искать в уродливой приватизации естественных монополий, ныне диктующих цены на сырьё, бензин, электроэнергию и т. д. Так что наши либерал-монетаристы добились самого невероятного сочетания — инфляции и дефицита денег. Мертвящее дыхание этого парадоксального симбиоза буквально убивает экономику.

Нет, господа, пора всё же заканчивать ваш затянувшийся либеральный эксперимент. «Автомобиль — не роскошь, а средство передвижения!», — говаривал незабвенный Остап Бендер. Перефразируя Великого комбинатора, скажем: «Деньги — не роскошь, а средство существования!». Не только для пенсионеров и бюджетников, но и для экономики в целом. И подобно тому, как железный конь пришёл на смену крестьянской лошадке, могучий локомотив денежной эмиссии должен прийти на смену полудохлой кляче монетаризма, начав цепь давно назревших контрлиберальных реформ!


Сергей Юрчик,
Центральное информационное агентство Новороссии
Novorus.info

________________________________________________________________

Это к вопросу о цене рубля, со своей же стороны хочу добавить, что перед введением гривны на украине наступил такой момент что гиперинфляция достигла своего психологического дна, это когда коробок спичек стоил 1000 карбованцев. Так вот народ психологически не воспринимал дальнейшее подорожание, но олигархам нужно грабить граждан ежедневно, так вот введение Кучмой гривны и был тот завуалированный психологический прием который позволял ценам снова расти вверх. Одно дело когда цена растет на копейки, и совсем другое дело когда коробок спичек 1000 рублей и дороже его никто не купит просто из принципа.