Какой СССР ненавидят либералы?

Проклятья, которые извергаются на серпастое и молоткастое советское прошлое из наших либеральных демократов, стали настолько ритуальными, что больше напоминают отправление религиозного культа. И таким образом сами по себе уже становятся феноменом, требующим внимания и анализа.

Какие же непримиримые противоречия с советским режимом приводят в сакральное возбуждение публику, объединенную идеалами политкорректности и толерантности?

Советский образец номер 1 – кроваво-романтический. Стартовал в октябре 1917 года и скончался в муках в марте 1921-го, когда Х съездом РСДРП был провозглашен переход от «военного коммунизма» к НЭПу. Уберем «культурные наслоения» последующих десятилетий и вспомним, ради чего собственно затевался «октябрь 1917-го».

А затевался он для полного раскрепощения личности от старорежимных запретов через ликвидацию государства как такового – один в один повторяет либеральный лозунг «чем меньше государства, тем лучше». Устранение всякого неравенства через ликвидацию тех, к кому надо обращаться «Ваше превосходительство» – один в один то, что ныне зовется политкорректностью.

А от большевистской идеи «обобществления детей» просто в щенячий восторг должна прийти либеральная ювенальная юстиция. Так же как и сторонники поголовной половой толерантности – от революционных лозунгов «освободить любовь от гнета старорежимных догм», то есть предоставить право совокупляться всем, всюду и со всеми, на кого глаз ляжет.

Раскрепощенные личности, политкорректное общество, секс без ограничений – что из перечисленного не соответствует современной либеральной доктрине?

И главным инструментом достижения этой насквозь либеральной цели являлось физическое разрушение этих самых ограничений и ликвидация носителей каких-либо запретов, начиная с городовых и заканчивая церковными служителями.

Конечно, инструменты прививания всеобщего «щастья» той поры были как бы не очень. Но «Весь мир насилья мы разрушим!..» – не с этим ли лозунгом заходят на бомбометание демократические асы НАТО?

Вывод – современные либералы и авторы переворота в октябре 1917-го никак не могут быть врагами в силу почти полной идентичности целей и методов. Будем искать дальше…

Большевизм с 1917-го по 1920-й славно покуролесил по 1/6 части суши. Но внутри бывшей житницы «всея Европы» на третий год революции стало совсем нехорошо – освобожденные личности настолько увлеклись террором и мародерством, что бросили работать сами и не давали работать другим. Партийная номенклатура поняла, что Революция – это, конечно, святое, но жрать больше нечего... Надо что-то делать!

Сказать, что объявление НЭПа для большевистской гвардии стало шоком, значит не сказать ничего. Самоубийства, протесты и бунты, демонстративный выход из партии с переходом на нелегальную работу уже против нее – стали обычным делом того времени.

1921 год – это первая попытка хозяйственников ограничить власть идеологов. Но можно ли считать Советы времен НЭПа противником современного либерализма? Полноте! Возьмите с полки «12 стульев» Ильфа и Петрова. Замените советские фразеологизмы современным новоязом, «причешите» географию – и сходство с либерально-демократическими новобранцами Европы образца 2014 года станет просто пугающей. Эффект зеркала.

Одним словом не катит НЭП в качестве предмета особой либеральной ненависти. Всего через семь лет те же революционеры, перегруппировавшись и собравшись с силами, торжественно его придушили... Эпитафия на могиле нэповского СССР могла бы выглядеть примерно так:

«Поощрять индивидуальность бессмысленно, ибо не научившись приспосабливаться к обществу, люди не могут ощущать себя счастливыми. Мы не делаем упора на концепции свободы. Вместо этого мы говорим о свободе отказа от свободы. Мы делаем упор на социальную функцию... и я не стану отрицать, что мы всячески пропагандируем принцип коллективизма».

Думаете, я процитировал реплику того времени? Это сказала, причем совсем недавно (в 2004-м) одна из руководителей школьного управления современной Швеции Май Боссом-Нордбе. Надевается на большевистскую доктрину, как перчатка на руку!

Теперь о Коминтерне, полное его название – Коммунистический интернационал. Все бездельники, позеры и любители сладкой жизни из среди большевиков сошлись в Коминтерне. Средства для имитации бурной деятельности выделялись им немереные, а вот отчет перед кем бы то ни было держать не приходилось… Но вот загадка – ни слова в либеральной прессе о руководящей роли этой организации в государственном и международном терроризме, планировавшей, ни много ни мало, мировую революцию. Наоборот, наиболее видных ее деятелей уже реабилитировала и оплакала либеральная общественность – как жертв сталинщины.

Не могу удержаться от краткого описания деяний этих «жертв»:

Вторжение в Иран

«Сразу после «неудачи польского похода» группа Троцкого стала инициатором «советизации» Персии, нынешнего Ирана. Туда под видом «местных бунтовщиков» вторглись регулярные подразделения Красной армии, с ходу основав Гилянскую советскую республику. Но эта затея с треском рухнула: местное население стало сопротивляться, персидские «надежные товарищи» оказались авантюристами и жуликами, так что красным конникам под командой знаменитого Примакова пришлось убраться восвояси.

Вторжение в Германию

20 июня 1923 г. на пленуме Исполкома Коминтерна в Москве Рaдек толкнул сенсационную речь, предложив вступить в военно-политический союз против Антанты. Начал он с того, что предложил воздать честь памяти «мученика» – молодого нациста Лео Шлагетера, только что расстрелянного французскими оккупационными властями в Рейнской области (не за политические убеждения, а за конкретные террористические акты). Зиновьев, глава Коминтерна, Радека всецело поддерживал. А Бухарин еще парой месяцев раньше отмечал сходство большевистских методов и фашистов Муссолини.

По всему СССР провели тайную мобилизацию коммунистов немецкого происхождения, а также всех, кто свободно владел немецким. Морскому флоту был отдан секретный приказ собрать в балтийских портах десятки сухогрузов и подготовить их к загрузке зерном и продовольствием. По распоряжению Троцкого отменили намеченную было демобилизацию в Красной армии и начали переброску конницы к границам…

И вот это жертвы... Реабилитированы в 90-х и оплаканы. Признаны невиновными. Государственный терроризм, призывы к свержению правительств по всему миру, открытое сотрудничество с нацистами… Невиновны… Жертвы…

Террор либеральный и сталинский. Чей гуманнее?

Говорить будем не о самих репрессиях 70-летней давности, а о поразительной избирательности современных либералов в отсеве белого от черного. Все их закатывания глаз при упоминании страшного тирана Сталина после Дрездена, Хиросимы, Сонгми, тайных тюрем по всему миру, пыток в этих тюрьмах и так далее – выглядит, мягко говоря, фальшиво.

Сегодня в тюрьмах и колониях тех же США содержится более 2 190 000 заключенных на 302 млн. жителей. В ельцинской, насквозь либеральной России было 1 200 000 зека на 142 млн. В СССР в считавшимся самым жутким 1937 году – 1 659 992 на 170 млн. жителей. Ну и во сколько раз Сталин кровожаднее Ельцина и Обамы? Можем считать и по-другому: количество оправдательных приговоров в сталинском СССР – 10,3%, в демократической России – 0,8%. Вот тебе, бабушка, и архипелаг ГУЛАГ!

Причем порой жертвы сталинских репрессий сами, мягко говоря, не вызывают сочувствия... Один маршал Тухачевский, выдающимся полководческим успехом которого является применение боевых газов против крестьян на Тамбовщине, чего стоит.

Сталинский период – если мы говорим о полном контроле над государственной машиной – можно отсчитывать только с 1939 года, когда наркомом НКВД был назначен Берия. А до этого секретарь ЦК Сталин сам мог присесть в любой момент, настолько силен был накал борьбы между «большевиками» и «коммунистами». «Ленинские гвардейцы» обвиняли его в отходе от марксизма и ленинизма: де он поспешил с объявлением о ликвидации антагонистических классов и его вариант Конституции «открывает путь к реставрации буржуазного строя…»

О событиях после перехода НКВД под контроль Сталина

Едва Берия появился на Лубянке, так тут же резко стали снижаться масштабы всех видов репрессий. В целом – в 10 раз, в отношении военнослужащих – более чем в 61 раз по сравнению с пиком арестов комсостава в 1937 г. Было запрещено приведение в исполнение ранее вынесенных расстрельных приговоров, дела стали направляться на пересмотр и доследование.

Только за 1939 г. и первый квартал 1940 г. Берия освободил из тюрем 381 178 чел., а к началу войны – еще 130 тыс. чел. И это не говоря уже о тысячах и десятках тысяч реабилитированных. Из-за этого Генпрокурор СССР в 1939-40 гг. М. Панкратов дважды строчил доносы на Берию, что он де умышленно прекращает дела на «врагов народа». Дважды этим вопросом занималась авторитетная партийно-государственная комиссия и дважды же подтвердила законность действий Берии и возглавляемого им НКВД.

Если при Ежове за 1937-1938 гг. за контрреволюционные преступления (ст. 58 УК РСФСР) были осуждены 1 372 392 чел., то за 1939 г. – только 63 889 чел., то есть в 22 раза меньше. И в основном это был связано прежде всего с присоединением Западной Украины и Западной Белоруссии. Вот вам и «злодей» Берия!

Но не о том, а о наших либералах. Почему сталинские «пытки» для них это «тоталитаризьм», а американские пытки, причем в гораздо более широком ассортименте – благо демократии?

Впрочем вернемся к заданной теме «За что они ненавидят СССР» и дадим слово современникам СССР:

Франция, газета «Тaн»: «Советский Союз организовал массовое производство бесконечного множества предметов, которые Россия никогда не производила: тракторов, комбайнов, высококачественных сталей, синтетического каучука, мощных дизелей, турбин, телефонного оборудования, аэропланов, автомобилей и нескольких сот типов новых машин…

Впервые в истории Россия добывает алюминий, магнезит, апатиты, йод, поташ… Путеводными точками советских равнин являются теперь не кресты и купола церквей, а зерновые элеваторы и силосные башни. Электричество проникает в деревню, радио и газеты завоевали ее. Крестьянские парни производят и обслуживают сельскохозяйственные машины, Россия начинает «мыслить машинами» и быстро переходит от века дерева к веку железа, стали, бетона и моторов».

Великобритания, газета «Файненшл Таймс»: «Успехи, достигнутые в машиностроительной промышленности, не подлежат никаким сомнениям. СССР производит все оборудование, необходимое для своей металлургической и электрической промышленности… Что касается сельскохозяйственных машин, СССР уже не зависит от ввоза из-за границы…»

Если в 1925 году ученый, куда относились и преподаватели, получал в 2,5 раза больше квалифицированного рабочего, то в 1937 эта пропорция выросла до 4, а в 1953 году – до 6 раз. Студент пятого курса получал стипендию всего на 30 рублей меньше средней зарплаты рабочего!

Ну и чтобы было с чем сравнить – либеральная ельцинская Россия оценила труд научного сотрудника в 87% от зарплаты рабочего и 1% от зарплаты банковского чиновника.

А вот еще одно свидетельство современника тех «ужасных» лет. Владимир Иванович Вернадский пишет сыну Георгию из-за границы: 

«Мне хочется тебе написать несколько слов о России в связи с прочитанным и здешними впечатлениями. Мне кажется, неверно представление, с которым постоянно встречаешься, о большевиках как шайке людей, беспринципных, борющихся только за власть… Не учитывается очень важное и впервые в истории встречающееся явление, что люди, захватившие власть, не обогащаются лично или семейно.

Конечно, это не шайка разбойников, и интересы государства, благо народных масс, м.б. неправильно понимаемые, являются основным мотивом действий.

Я думаю, что головка здоровая и умственно и темпераментом сильная (Сталин, Молотов, Литвинов, Ворошилов...) Все они, хотя пользуются по должности дачами и т.п. – но не накапливают богатства, а лишаясь места (Енукидзе, напр.) возвращаются в толпу – и если не будут работать, теряют возможность жить.

Я лично думаю, что Сталин настоящий государственный человек. И сила – и умственная, и действенная – указанного человека выше средней головки, правящей другими государствами…

Много погибло… Но сейчас подняты наверх и могут легче проявляться новые социальные и интеллектуальные силы народных масс. А это силы большие и здоровые…»

СССР имени Никиты Сергеевича

Закончилось ЭТО в 1953 году, когда СССР сделал медленный, но уверенный разворот от космоса к кукурузе и от науки к попсе. Заветы этого времени никак не могут быть объектом ненависти либералов, потому что обрушивались на свое прошлое с яростью, ими не превзойденной.

Не будем повторять разоблачения, но задержимся на минуту на разоблачителе.

По данным комиссии ярого врага СССР, недоброй памяти А.Н.Яковлева, на "личном счету" Хрущева 161 860 чел., угодивших по его милости в жернова им же в большой мере и инициированных репрессий. 55 741 чел. – за период (1936-1937 гг.) работы первым секретарем Московского городского и областного комитетов партии, и 106 119 человек – за период его издевательств над Украиной (с января 1938 г. до начала войны).

В фактически никогда не имевшей кулаков, огородной по своей сути Московской области Хрущев быстро разыскал 41 305 "бывших кулаков" и "уголовников", из которых 8 500 потребовал приговорить к расстрелу, а 32 805 – к высылке (потом это список был им увеличен).

Он лично контролировал ход арестов и требовал, чтобы цифры были впечатляющими. По свидетельству старожилов Московского управления НКВД, в 1937 году он ежедневно звонил и спрашивал, как идут аресты.

«Москва – столица, – напоминал Никита Сергеевич. – Ей негоже отставать от Калуги или Рязани».

Из воспоминаний Кагановича:

«1935 год. В Сочи, где отдыхал Сталин, приезжает Хрущев. Он докладывает: «Я распорядился закрыть в Москве и Московской области 79 действующих церквей, а наиболее активных служителей культа мы отдадим под суд».

Сталин: «Вы, Хрущев, анархист! Батька Махно любил бы вас как родного сына. Церковников трогать нельзя, посмотрите, как отличился наш «пролетарский поэт Демьян Бедный. Кто разрешил ему измываться над Священным писанием? В срочном порядке надо изъять из обращения его книгу «Библия для верующих и неверующих».

Хрущев, осторожно: «Под следствием в Московском городском суде находится 51 служитель культа».

Сталин: «Немедленно отдайте распоряжение, чтобы всех выпустили».

1937 год, лето. В присутствии других членов Политбюро Хрущев обращается к Сталину: «Я вторично предлагаю узаконить публичную казнь на Красной площади». – «А что ты скажешь, если мы попросим тебя занять пост главного палача Союза Советских Социалистических Республик? Будешь как Малюта Скуратов при царе Иване Васильевиче Грозном… Какой у тебя еще вопрос?» – «Вячеслав Михайлович (Молотов – С.В.) умышленно тормозит развитие промышленности и сельского хозяйства». – «Где доказательства?» – «Я готовлю развернутую докладную записку». – «Мы поняли вас, товарищ Хрущев, вы готовы сразу схватить два портфеля – палача и председателя Совнаркома? Мы подумаем, какой из этих постов вам отдать!»

1938 год, уже в статусе 1-го секретаря Коммунистической Партии Украины Хрущев пишет:

«Дорогой Иосиф Виссарионович! Украина ежемесячно посылает 17-18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает не более двух-трех тысяч. Прошу принять меры. Любящий вас Н.С. Хрущев».

И так далее и тому подобное. Одним словом, чистейшей слезы человек, совсем как академик Сахаров, предлагавший взорвать ядерную бомбу в Тихом океане и уничтожить за счет цунами не менее 100 млн. американцев…

Логичнее всего для либералов ненавидеть и презирать тот СССР, который сами видели, знали и помнят – образца 1965-1991 гг. Я его тоже помню хорошо и уверен до сих пор: «развитой социализм» развалился не из-за внешних коварных врагов. А исключительно благодаря внутренним неразрешимым противоречиям, которые раскорячили советскую партэлиту, пытавшуюся строить два разных строя в одной стране: один – для себя, другой – для народа.

А как же их плющило от таких вопросов:

– Как можно объявлять свою историю преступлением и одновременно пользоваться ее плодами?

– Как можно одновременно объявлять построенным социализм, не следуя ни одному социалистическому принципу?

– Как можно в пролетарском вроде государстве запрещать (объявлять буржуазной) самую что ни на есть пролетарскую форму одежду – джинсы-майки и самую радикальную форму молодежного протеста против капиталистических ценностей – движения хиппи, пацифистов и прочие? Да как вообще может быть музыка идеологически неправильной?

Боже, как же мы искренне ненавидели эти самодовольные номенклатурные рожи, заседающие в президиумах и велеречиво поучающие, как надо жить и как надо любить. Как искренне радовались, когда их власть начала таять как дым.

И как же мы были разочарованы, когда вместо одного советского вдруг оказалось по трое либерально-демократических, точно таких же надменных, двуличных, глядящих сквозь управляемый плебс как сквозь дым, признающих только наличие двух мнений: свое и неправильное.

Та же демагогия, то же высокомерие, тот же отчужденный взгляд: близнецы-братья, живущие в единой системе партийного руководства.

А партии, действующие в такой системе, гарантированно становятся клонами почившей в бозе, но вечно живой коммунистической партии в самом ретроградном, застойном, реакционном ее варианте. Диктатура партий в политике всегда вырождается в диктатуру серости, бездарности и клептократии.

Так какой СССР ненавидите, господа либералы? Тот, который закончился 20 лет назад – или тот, что до сих пор с нами?

Сергей Васильев