В осажденной крепости

Такие люди были, и их было не так уж мало.

Люди, ощущающие специфичность России. (В скобках замечу, что это не какая-то особая уникальная специфичность – что, дескать, все одинаковые, а мы вот особенные, специфичные; специфичен любой суперэтнос.) Люди, пытающиеся понять, в чем эта специфичность состоит. (А понять, еще раз в скобках, – это не повторить расхожий штамп вроде "урока остальным, как не надо".) Люди, пытавшиеся строить модели будущего развития России.

Были такие люди.

Крымнаш их всех уничтожил.

То есть люди, конечно, остались. Но какую бы то ни было продуктивность они утратили. Не сказать, чтобы эта продуктивность была высокой до крымнаша. Но после она стала просто никакой. Нулевой стала.

Знаете – почему? Потому что всеми этими людьми овладел страх. Они почувствовали себя в осажденной крепости. Весь мир осадил крепость под названием "РФ". И нужно защищаться. Понятно, что оборотной стороной этого страха стала ненависть к источнику угрозы. И тут неважно, что угроза выдуманная. Выдуманная угроза от невыдуманной психологически не отличается.

Когда человеком овладевает такой страх, ему уже не до анализа своего поведения. Он просто боится. И этот страх парализует многие его психические функции, включая и способность стыдится: не до стыда тут, враг у ворот, спасаться надо. Но вместе со способностью стыдится страх убивает и способность к творчеству.

Творчество предполагает внутреннюю свободу, раскрепощенность. Творец смел, бесстрашен – он не тем занят, чтобы бояться: он создает новое для людей, несет людям новое, то что людям необходимо, но то, чего раньше не было.

И здесь неважно, идет ли речь о математической теории, или о технической новинке, или о новом стихотворении. А что можно создать, когда над всей психической жизнью нависает одна мысль – ой, девоньки, че щас буде! Как эти Штаты нам... ! И где этот там наши искандеры?

С таким строем мыслей сильным быть нельзя. Это мысли нашкодившего хулигана, в душе отлично понимающего неизбежность расплаты, но тем не менее пытающегося строить из себя "крутого" парня. Но его "крутизна" бесплодна. Он триста раз может рассказать о кознях треклятых Штатов, но сам сделать ничего не может. Творческая импотенция.

Началась она не сегодня. Но сегодня очень сильно обострилась. Мы наблюдаем какой-то апофеоз серой бездарности. И это понятно – в таком состоянии души ничего светлого создать невозможно. Душа, которая придавлена страхом, не может подняться в те высокие зоны, из которых только иможно почерпнуть светлое содержание, неважно в какой области жизни – инженерной, научной или художественной.

Разрушать – да, в таком состоянии души можно. Можно разрушать чужую жизнь. А можно – и свою. Но не строить.

Чтобы начать строить, нужно очиститься. Очиститься от этого страха. Вместе со страхом поубавится и ненависти. Но начать эту работу очищения мы тоже не можем – мешает всё тот же самый страх. Получается заколдованный круг: страх не дает победить страх. И хуже того – страх сам себя раскручивает, сам себя наращивает, сам себя одевает в шубу из страха.

Можно ли что-то противопоставить этому процессу? Не знаю. Но не пытаться – нельзя.