Ссаный матрац и образ зверя

Мой знакомый, детский психолог, намедни рассказал случай из своей практики. Летний лагерь для трудных подростков. Один из мальчишек, завзятый хулиган, забрался в палатку к девочкам и обоссал чей-то спальный мешок. Буквально пометил свою территорию.

Неуважение к чужим границам, стремление время от времени проверять на прочность рамки дозволенного и инстинктивная попытка самоутвердиться в иерархии стаи — вещь для подростков в каком-то смысле естественная. Но знакомый, будучи специалистом неопытным, осознал это не сразу. А на тот момент, потеряв самообладание, увидел один способ решения проблемы: заставить парня отстирать испорченные спальные принадлежности (чтобы все видели его унижение и бессилие), либо выгнать к черту из лагеря (такое же унижение и бессилие, только навязанное в иной форме).

Ситуацию разрешил руководитель центра для трудных подростков, который, собственно, и заведовал летним лагерем. Он не просто объяснил хулигану зазорность его поведения, но и предложил отстирать зассаный спальник — вместе. На глазах у всех умнейший и добрейший человек, опытный преподаватель, институтский профессор, отстирывал в тазике ссаные тряпки, взяв на себя часть работы. Мальчишка был посрамлен, но не унижен. Животное поведение проиграло человеческому отношению в глазах самого хулигана, в представлении других обитателей лагеря и в понимании психолога, едва не поступившего зверски.

***

Труд быть человеком требует непрестанных усилий. Он состоит в том, чтобы изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год отказываться жить инстинктами — базовыми, стайными, стадными. Необходимость выживания нашего вида подразумевает развитие интеллекта, тренировку эмпатии и продуктивное согласованное взаимодействие. Но «быть заодно» сподручней, чем быть солидарными. Руководствоваться страхом и жадностью проще, чем создавать разумные правила и следовать им. Лаять и рычать хором веселей и приятней, чем самому создавать, впитывать, усваивать и транслировать «разумное, доброе, вечное», поднявшее нас над животной природой.

Каждый раз, когда разумное уступает инстинктивному, человек теряет собственно Человеческое. Он уподобляется бессловесной скотине либо зверю из чащи. И Эдемский сад опять зарастает сорной травой.

Зверь восстающей из пепла тоталитарной системы, уже подменил в нашей стране формальное право законом джунглей: прав тот, кто сильнее. Уже направил социальные лифты и карьерные лестницы по вектору отрицательного отбора. Уже пустил вразнос институты, на которых держалось здание общественного договора. Одна из последних его позиционных побед — успешная массовая пропаганда, понуждающая отказаться от разума в пользу скотской покорности, звериной ярости и животного страха.

Вы пробовали смотреть «Воскресный вечер» с Владимиром Соловьевым? От общественно-политических ток-шоу времен позднего Ельцина и раннего Путина они отличаются так же, как сыр «Костромской» от «Рокфора» (уж простите за трендовую метафору). Никакого «Гласа народа» теперь нет и в помине, равно как и «Свободы слова». Остался сплошной и неприкрытый «Основной инстинкт»: растерзать воображаемого противника и залаять тех, кто посмел усомниться в его реальности.

Приглашенные в студию гости, состав которых практически не меняется от передачи к передаче, упражняются в осуждении, агрессии, ненависти. Тон задает ведущий, а участники коротают эфирное время в мнимых спорах, цель которых — выяснить, кто гавкнет громче, кто злее, а кто заливистее. Соловьев подкидывает кость за костью, а свора «экспертов» принимается выть хором, ощерив острые зубы.

Зрителя, отвыкшего от просмотра отечественного телевидения, невольно мутит: что это за бесовщина? Зачем это? И почему — ТАК?

Для чего нужны «пятиминутки ненависти» Кремлю, понятно без лишних вопросов: разделяй и властвуй. В атмосфере взаимного недоверия так хочется сплотиться вокруг «вертикали власти» — единственной опоры в этом бушующем мире! И тетя Маша, искренне верующая в то, что ее огород вот-вот захватят пиндосы и сионисты, детей убьют фашисты и жыдобендеровцы, а внуков изнасилуют гейропейцы и либерасты, становится активной соучастницей преступлений режима. Лояльной единицей электорального множества, напрочь утратившего критическую оценку действительности.

Но что находит в этой муторной бесовщине сама тетя Маша? Почему вместо того, чтобы сострадать Луису Альберто и его прекрасным няням, или сопереживать женихам и невестам в очередной «телесвахе», она ежедневно втыкает глаза в розетку «Воскресных вечеров», участившихся в эфирной сетке как судороги предсмертной агонии?

Я вижу три причины, три привлекательных образа. Первый — это образ реальности. Войска НАТО, ощетинившиеся баллистическими ракетами у самых российских границ, куда интереснее проблем мифической Просто Марии. Украинские каратели, бомбящие жилые кварталы и распинающие мальчиков на досках объявлений, реальней и ближе «Сумеречных» вампиров. Изменники и вредители, на каждом шагу предающие родину за госдеповские печеньки и гранты от франкмасонов, сделаны из плоти и крови, в отличие от леших и домовых с каналов РЕН и ТВ-3. Телевизор удостоверяет реальность, ставит на картинке знак качества. Ведь об этом говорят в новостях! Эти «новости» обсуждают депутаты, политологи, режиссеры и профессора МГУ! Зачем бы им лгать?

Вторая причина — образ врага. Растущие тарифы и цены, отсутствие в родной деревне медперсонала и общественного транспорта, произвол бюрократии и полицейских могут лишить покоя, если не прибегнуть к психологическому механизму «вытеснения». Не может же быть так, что падение уровня жизни, образования и медицины на совести бездарных, лживых и коррумпированных правителей? Ведь тетя Маша сама их выбирала, и в этом случае вина была бы на ней! Нет. Виноваты враги — внешние и внутренние. Это они опустошили карманы тети Маши и магазинные полки. Они развратили российских чиновников, научив их воровать, крышевать и брать взятки. Они же вредят производству, сельскому хозяйству и благосостоянию Пенсионного фонда.

На фоне образа сконструированной реальности и образа врага возникает третий, главный объект мистического поклонения тети Маши — образ Зверя. Инстинктивная потребность оградить свою территорию и отхватить клок чужой. Защитить условных «своих», разорвав на куски условных «чужих». Заклевать насмерть раскрашенных птиц и прочих белых ворон. Больше не надо задумываться! Не надо сочувствовать! Не надо жить в мире и добиваться согласия! Мы — стая! У нас есть вожак! Мы — хозяева джунглей! ПУСТЬ ВСЕ НАС БОЯТСЯ!

Но мы — это не только разновидность мычания. Это еще и единство разных и непохожих. Каждый из нас должен распознать Зверя и предвидеть его шаги раньше, чем он слопает всех до единого вслед за тетей Машей и другими новообращенными религиозной секты Свидетелей Телеговен. Каждый из нас должен оставаться человеком как можно дольше, насколько это возможно. Если выживем — улыбнемся тем, кто успел озвереть, и отмоем ссаный матрац реальности вместе с ними. Без укоров, без мести, без ненависти. Иначе оскотинимся сами.